Читаем без скачивания Звезда моей судьбы - Татьяна Устименко

— И творцы велели нам возлюбить любовь? — не поверил Лаллэдрин, прекращая свою возню, настолько его поразили мои слова. — Не платить, а просто любить?

— Да! — убежденно кивнула я. — Возлюбить ближнего и дальнего своего, возлюбить даже врагов, ибо только на этом пути мы обретем истину и поймем самих себя. Так написано на камне.

— Ерунда! — возмутился маг, невольно повторив мое недавнее восклицание. — Там ничего не сказано о любви к врагам!

«…А когда ее крылья обнимут вас, не сопротивляйтесь ей, хотя меч, спрятанный в крыльях, может поразить вас…» — дословно процитировала я. — Любовь несет нам не только радость, но и боль, любовь и есть плата за все! А вы погрязли в жажде мести, а значит, подменили любовь самолюбием. Но я покажу вам путь к спасению!

— Какой? — Глаза Лаллэдрина, обращенные ко мне, сияли светом надежды.

— Я научу эльфов любить людей, а людей — любить эльфов! — пообещала я. — Научу ниуэ любить лайил, а лайил — ниуэ. И тогда мы обретем спокойствие, а наш мир возродится в новом облике, где уже не останется места вражде, мести, обидам и насилию. Этим новым миром будет править любовь! Лишь научившись любить, вы сможете вернуться в Блентайр.

— Люди полюбят эльфов? Окстись, девочка. Да скорее Сол соединится с Уной, чем в Лаганахаре произойдет нечто подобное, — печально вздохнул чародей. — Для этого ты должна сотворить чудо!

— Значит, сотворю! — лукаво подмигнула я.

— Благие цели ты ставишь перед собой, Наследница, — с оттенком благоговения признал чародей. — Полагаю, вскоре ты сможешь стать величайшим магом нашего мира.

— Так помогите же мне, учитель! — просительно улыбнулась я, вкладывая свои руки в его дрожащие от волнения ладони.

— Да будет так! — патетично провозгласил он, начиная ритуал моего посвящения в чародеи. — Откройся миру, Наследница. Пусть то, что должно прийти, придет в твою жизнь, а то, что должно исчезнуть из нее, исчезнет. Да будет так!

Лаллэдрин повелительно взмахнул рукой, и в воздухе над травой возникло святящееся изображение шестиконечной звезды, своим сиянием слегка разогнавшее изрядно сгустившуюся ночную тьму. Чародей зажег шесть свечей и установил их на лучах звезды, каким-то неведомым способом укрепив прямо в пустоте.

— Тебе понадобится нож, — сообщил он. — Свой, особенный! — И понимающе улыбнулся, когда я вынула из ножен стилет, вобравший в себя Душу Пустоши.

— Вот вода из нашей реки. — Он вручил мне фляжку. — Умойся, и пусть все плохое, что произошло с тобой в прошлом, не повторится в твоей последующей жизни.

Я выполнила его указание, позволив свободно стечь на землю той воде, которая омыла мое лицо. Скорее всего мне это только померещилось, но вода имела какой-то подозрительно темный цвет, возможно вобрав в себя мои давнишние беды и печали. Во всяком случае, на душе сразу стало легче и настроение улучшилось.

— Вот хлеб из наших печей. — Маг передал мне ломоть белого хлеба. — Вкуси его, разделив сообразно своим жизненным принципам.

Я приняла предложенный кусок и разломила на три равных доли: первую положила в траву, отдав духам здешних мест, второй угостила Лаллэдрина, а третью съела сама.

— Делюсь всем тем, что имею, со своим миром и друзьями, — пояснила я.

— Прекрасный поступок! — похвалил учитель. — Ведь воздается лишь дающему, везет щедрому, а прощается милосердному.

— Теперь я готова стать чародейкой? — с замиранием сердца спросила я, заметив, что принесенный магом мешок уже опустел.

— Да! — Маг степенно поклонился на все четыре стороны света и заговорил: — Запомни, ученица. Магия — это не чудо и не сказка. Магия — это искусство, позволяющее нам взаимодействовать с силами природы и воздействовать с их помощью на окружающий мир, добиваясь нужных результатов при существующих обстоятельствах. Магия не только дает нам возможность выбрать свой жизненный путь, она также накладывает на нас огромную ответственность за совершенные деяния. Стать чародеем — это значит четко сформулировать свое отношение к себе и к другим, изменить привычную картину мира, обыденную точку зрения на вещи и людей, пересмотреть личную материальную и духовную реальность. Отныне тебе придется вести себя адекватно, а при совершении того или иного действия руководствоваться не личными желаниями, а законом целесообразности. Готова ли ты к этому, ученица?

— Да! — не колеблясь ни секунды, ответила я.

— Ты обещаешь рассуждать справедливо, а не пристрастно?

— Да! — поклялась я.

— Теперь ты должна придумать себе магическое имя, способное выполнять функцию проводника между тобой и твоей накопленной энергией. Это имя нельзя произносить вслух или как-то иначе открывать миру или людям. Оно незримо наслоится на твой ментальный облик и обернется твоим щитом, способным защитить от любой беды. Придумала?

— Придумала! — заговорщицки подмигнула я, удивляясь, и как это я раньше не додумалась до того, как именно хочу зваться? Зато теперь я это знала!

— А сейчас произнеси клятву, слова которой тебе должны подсказать сердце и душа! — продолжал командовать учитель, подталкивая меня к сияющей в ночи звезде. И я не стала сопротивляться. Я вступила в центр магического рисунка, правой рукой сжала Звезду своей души, висящую у меня на шее, и заговорила, озвучивая то, что подсказала моя судьба:

— Я, Йохана, встаю сегодня на путь духовного самосовершенствования и постижения истин. Я в полной мере осознаю всю ответственность, которая ложится на мои плечи, но я твердо решила осуществить задуманное, и мое желание непреклонно. Я посвящаю себя великому делу спасения нашего мира и заявляю о своей готовности встретиться с силами природы лицом к лицу. Я открываюсь добру и выхожу навстречу справедливости и милосердию. Клянусь быть достойной полученных знаний и целесообразно использовать дающиеся мне возможности. А если я когда-нибудь отступлю от клятвы, пусть покарают меня Неназываемые, наказав одиночеством, гибелью и забвением!

— Прекрасные слова, — уважительно поклонился мне Лаллэдрин, — лучше и не скажешь! Вонзи свой нож в землю и вкуси соки природы, принимая в себя ее силу!

«Вонзить нож в землю? — Я не верила собственным ушам, безмерно возмущенная таким нелогичным завершением ритуала. — И это станет символом единения с природой? Нет, я поступлю по-своему…» Я взмахнула стилетом, но, вместо того чтобы совершить предложенное Лаллэдрином, внезапно провела кончиком лезвия по руке, нанеся себе небольшой порез. Чародей протестующе вскрикнул, но что-либо менять было уже поздно… Несколько капель крови вытекли из ранки, упали на траву и мгновенно впитались в землю, благосклонно принявшую такую жертву.