Читаем без скачивания Арена XX - Леонид Гиршович

– А мы, мил друг, без доклада. Прослышали, у вас тут «Арагви» на дому… – протянула руку для ритуального поцелуя, как сбрасывают шубу лакею – не глядя, зная, что подхватит. – Вы только гляньте, какого молодца я привела. Прошу любить и жаловать: Михаил Иванович. Как всесоюзный староста. Тебе, матушка, на таких засматриваться рановато, – это относилось к хозяйке, «ой как напугавшейся», – а нам с Лилией Исааковной аккурат оно самое.

Пашенная, прежде видавшая Лидию Исаевну лишь мельком, переврала ее имя-отчество, больше того, записала в ровесницы себе. Не иначе как в знак почтения. Сыграть в кино Ниловну (мать комсомольца Карпова) было бы кстати. Это прежде в «киноактрисы» шли лоретки. Сегодня роль в фильме украшает биографию (под ласками свеженького ордена фантазийно трепещет ее неувядающая грудь). Да, с кино не заладилось. Думала: стреляющиеся картежники, заламывающие руки куклы. А оказывается, кино всему голова. И значит, эта «лилечка» всему шея. Еврейки своими мужьями вертят.

– Вы Трауэра-то моего не обижайте.

– Что же вы молчите, кто вы, – сказала Лидия Исаевна – Трауэру. Со слов мужа она знала, что сценарий понравился – безмолвно, одними глазами – там. Когда-то сказали бы: высочайше утвержден.

– Что? Васильевский? – переспросил Олег Иванович. – Да вот же он. Родион Родионович, голубчик, к вам гости.

Только сейчас Трауэр узнал Васильевского и не преминул сам его окликнуть:

– Родион Родионович! Эй! Родион Родионович!

– Очевидно, он забыл, как его зовут, – сказала Пашенная.

Память вернулась к Родиону Родионовичу лишь наутро, и то после долгих уговоров: «Вернись, милая». Наутро… У косцов небось давным-давно был обед. Борька, уже съевший свою гречневую кашу с молоком, тщетно влагал стрелу в лук, согнутый ему дядей Костей (папиным шофером). Стрела соскакивала с тетивы, когда он пытался пустить ее в большую сосну, нарушавшую своими лапами границу участка Ровицких. Мама поощрительно наблюдала за этими попытками, почесывая большим пальцем ноги за ухом у Барсика, который при этом урчал. Тут же на ступеньке валялась стоптанная дачная босоножка. Тут же стоял и дядя Костя со щедро расстегнутым и откинутым на сторону углом ворота, открывавшим грудь – точь-в-точь как у косца жарким полднем. Он тоже улыбался, глядя на Борьку.

Телефонный звонок повторился дважды, прежде чем Людмила Фоминична очнулась и поспешила в комнаты – как была, в одной босоножке.

– Родя… Гаврик – тебя, – она склонилась над мужем и тихо так… вкрадчиво… стараясь разбудить его, не разбудив в нем зверя. – Говорит, важно.

Родион Родионович смотрел пудовым глазом.

– Попить надо рассольцу, – баба Марфа сходила в погреб и вернулась с напитком. Судя по его цвету, Родиону Родионовичу предстояло исполнить завет смирения: «Ноги мыть и воду пить».

Людмила Фоминична повторила:

– Это Гаврик…

Интерлюдия «Просыпаюсь нездоров, где резинка от трусов?». В роли хора выступают Людмила Фоминична и баба Марфа. (Хор: «Вот она, вот она…») Наконец Васильевский берет трубку:

– Ну, что стряслось?

– Родион Родионович, ваш сейф… приезжайте скорее, сами увидите.

Следователь. Когда вы поступили на службу в Иностранный легион?

Арестованный. Осенью 1927 года. В октябре или в ноябре.

Следователь. Вы сразу попали в Абу-Муслах?

Арестованный. Сначала прошел курс управления автомобилем в Танжере. Но это было до принесения присяги, формально я еще не являлся легионером.

Следователь. Наемники из каких государств пополняли ряды так называемого Иностранного легиона?

Арестованный. Представители многих национальностей. Южноамериканцы, испанцы, португальцы, поляки, жители бывших австрийских владений на Балканах. Я помню финна из отрядов «шюцкор», заклятого антикоммуниста. Он похвалялся тем, что лично застрелил тридцать шесть красногвардейцев.

Следователь. Как его звали?

Арестованный. По-моему, Пекка Пессонен. Еще был исландец, по прозвищу Эрик Рыжий, убивший свою жену гарпуном и бежавший в Америку. Очень много служило французов под вымышленными именами. Это были отбросы общества, убийцы, насильники, они все скрывались от правосудия. Командование на это смотрело сквозь пальцы.

Следователь. А бывшие белогвардейцы? Белоэмигранты?

Арестованный. Тоже. Они шли в кавалерию. Я встречал некоторых из них.

Следователь. Назовите их имена.

Арестованный. Урядник Верстов, так он представлялся. Он закончил Казачье юнкерское училище в Новочеркасске и воевал в Донской армии генерала Краснова. Еще я знал эскадронного разведчика, по фамилии Гомелев. Если не ошибаюсь, Александр. Под Перемышлем он попал в плен, затем примкнул к Псковскому корпусу Юденича, был интернирован. Был один уроженец Чечни из Кавказской туземной конной дивизии, но он вскоре дезертировал. Вроде бы бежал к султану Аль Атрашу, воевал против французов.

Следователь. Как относилось к вам местное население? Практиковалось ли сожительство с местными женщинами?

Арестованный. Я был прикомандирован к военному госпиталю в Джалле, это в тридцати километрах от Абу-Муслаха. У нас работало много арабов. Их отношение к французам было достаточно враждебным. Французы умело использовали в своих интересах племенную рознь, особенно многовековую неприязнь кочевников-берберов к оседлому арабскому населению. Медсэншеф, это начальник госпиталя, окружил себя гаремом, половину которого составляли мальчики. Торговля живым товаром велась в открытую. Чувствуя полную безнаказанность, французы давали волю своим порочным инстинктам. В колониях европейцы сбрасывают ханжескую маску.

Следователь. Это относилось и к легионерам?

Арестованный. В еще большей степени. Мы делали за французов самую грязную работу и могли замараться против них вдвойне.

Следователь. Как вели себя местные феодалы и местная буржуазия?

Арестованный. В душе они нас ненавидели. Но объективно такой порядок их устраивал. Это люди без стыда и без совести. Разыгрывают из себя гордых, чопорных, а сами из всего извлекают выгоду. Даже из чувства своего национального унижения, которое постоянно испытывают. Они по натуре купцы, для них всё товар.

Следователь. Вас не пыталась завербовать французская разведка?

Арестованный. В этом не было нужды. Каждый, кто вступает в Иностранный легион, подписывает ангажеман де сэрвис – «пакт о сотрудничестве», то есть берет на себя обязательство сотрудничать со всеми армейскими подразделениями, включая и Второе бюро.

Следователь. Означает ли это, что каждый вступивший в Иностранный легион автоматически становится агентом французской разведки?

Арестованный. Да, безусловно.

Следователь. Допрашивали лично вас представители разведки?

Арестованный. Меня, как и каждого, проверяли на идентичность. Никаких заданий разведочного характера я никогда ни от кого не получал, и никакие разговоры со мной на подобные темы тоже не проводились. Возможно, это меня ожидало.

Следователь. Вас вычистили из Легиона?

Арестованный. Я подал рапорт об увольнении в обмен на прекращение дела.

Следователь. Что вам инкриминировалось?

Арестованный. Меня подозревали в краже двухсот тысяч франков.

Следователь. Расскажите подробней.

Арестованный. Это было зимой. Вдруг утром госпиталь окружило десятка два всадников. С виду кочевники-туареги, которые грабят караваны. Они верят, что в них обитает злой дух. Чтобы через рот и ноздри он не вышел наружу и не вселился в их жен, лица свои они обматывают синими платками. За это их называют «синими», а женщин их племени «нецелованными». У туарегов жены не знают своих мужей в лицо, поэтому не могут им изменить. Мы располагали двумя пулеметами на крыше. Медсэншеф хотел запросить подкрепление, но телефонная линия не работала. По рации связаться тоже не удалось. По его приказу я поехал за подмогой. На всякий случай с помощью гидравлического подъемника ко мне в кузов погрузили сейф, в нем хранилась касса и вся бухгалтерия. Туарегам санитарная машина не сулила никакой поживы, и все ограничилось несколькими выстрелами в мою сторону. Неподалеку от нас стояли марокканские части. По тревоге подняты были две роты верблюдов. Но одной пулеметной очереди хватило, чтоб рассеять нападавших. Когда все было позади, вспомнили про сейф. Тут выясняется, что он открыт. Естественно, пустой. Никаких следов взлома, замок цел. Подозрение пало на меня, поскольку я неотлучно находился в кабине.

Следователь. И вы утверждаете, что это подозрение безосновательно.