Читаем без скачивания Десятое правило волшебника, или Фантом - Терри Гудкайнд

— Человек по имени Барах был Первым Волшебником во время великой войны, — Ричард пальцем подцепил амулет, висевший у него на груди. — Это принадлежало ему.

Мать кивнула.

— Правильно. Он был великим боевым магом.

— Да.

— Как и ты.

Ричард почувствовал, что краснеет при мысли о том, что мама назвала его «великим». Пусть даже это была всего лишь Шота, принявшая её облик.

— Он знал, как использовать свой дар; я — нет.

Мать вновь кивнула, лёгкая улыбка знакомо коснулась уголков её рта — это он тоже помнил. Так мать улыбалась, когда гордилась тем, что он ухватил суть особенно трудного урока. Ему хотелось знать, считает ли Шота, что эти воспоминания тоже что-то значат.

— Ты знаешь, что сделал Барах?

Ричард, успокаиваясь, перевёл дух.

— Знаю. В общих чертах. Возникли неприятности с Храмом Ветров. И ради безопасности Храм с его бесценным содержимым был спрятан в другом мире.

— В Подземном мире, — уточнила она.

— Да. Барах отправился в Храм, чтобы попытаться решить проблему.

Мать улыбнулась, запуская пальцы в его волосы.

— Как и ты.

— Я считаю...

Наконец она оставила в покое его волосы, на мгновение опустила глаза, затем снова подняла на него пристальный взгляд.

— Он пошёл туда ради тебя.

— Ради меня? — Ричард посмотрел на неё с подозрением. — О чём это ты?

— Магия Ущерба была заперта в Храме, скрытом в Подземном мире. Её спрятали от мира живых, чтобы больше не рождались волшебники, обладающие ею.

Хотел бы Ричард знать, даёт она ему то, что сама считает фактами, или просто повторяет то, что он уже знал.

— Я подозревал что-то подобное, когда читал старые записи. С тех пор больше не рождались люди, одарённые Магией Ущерба.

Она разглядывала его с такой спокойной серьезностью, что это начинало тревожить.

— Но ты родился, — просто закончила она. И в самой этой простоте было скрыто огромное значение.

Ричард моргнул.

— Ты хочешь сказать, что Баррах что-то сделал, пока был в Храме Ветров? И поэтому снова родился кто-то, обладающий Магией Ущерба?

— Полагаю, под «кем-то» ты подразумеваешь… себя? — она выгнула бровь. Её вопрос прозвучал подчёркнуто сдержанно.

— На что ты намекаешь?

— С тех пор, как Храм исчез из этого мира, перестали рождаться волшебники с Магией Ущерба. И не родилось ни одного боевого мага.

— Послушай, я не знаю насколько это верно… Но даже если и так, это ещё не значит…

— Ты знаешь, что сделал боевой маг Барах по возвращении из Храма Ветров?

Ричард был озадачен. Чего ведьма добивается, задавая все эти вопросы?

— Ну-у… да…. Вернувшись из Храма Ветров, он… совершил самоубийство, — Ричард слабо шевельнул рукой, указывая куда-то вверх на тёмную громаду замка. — Он бросился в пропасть с внешней стены Замка Волшебника. С той, откуда открывается вид на Эйдиндрил и долину внизу.

Его мать печально кивнула.

— Вид на место, где позднее будет построен Дворец Исповедниц.

— Думаю да.

— Но прежде, чем броситься со стены, он оставил кое-что для тебя.

Ричард уставился на неё, не совсем уверенный, что правильно понял.

— Для меня? Ты уверена?

Мать кивнула.

— В отчёте, который ты читал, было записано не всё. Видишь ли, когда он возвратился из Храма Ветров, прежде чем броситься со стены Замка, он дал своей жене книгу и отправил её с этой книгой в свою библиотеку.

— Свою библиотеку?

— У Бараха была тайная библиотека.

Ричард чувствовал себя идущим на цыпочках по тонкому льду.

— Я даже не знал, что у него была жена.

— Но ты знаешь её, Ричард, — мать улыбнулась так, что и без того стоящие дыбом на затылке волосы зашевелились.

Ричард едва мог дышать.

— Знаю? Я? Как такое может быть?

— Ну-у, — сказала его мать, пожав плечами. — Ты знаешь о ней. Слышал о волшебнике, создавшем первую Исповедницу?

— Да, — сказал Ричард, смущённый такой переменой темы. — Его имя Мерит. Первой Исповедницей была женщина по имени Магда Сирус. В парадном зале дворца Исповедниц есть их портреты.

Мать кивнула так, что у него свело судорогой живот.

— Это и есть та самая женщина.

— Та самая?

— Жена Бараха.

— Нет-нет… — Ричард, прижал пальцы ко лбу, пытаясь обдумать услышанное. — Нет, она была женой Мерита, волшебника, который сделал её Исповедницей, а не Бараха.

— Это было позже, — отмахнулась мать. — Барах был её первым мужем.

— Ты уверена?

Она утвердительно кивнула.

— Когда Барах возвратился из Храма Ветров, Магда Сирус ждала его там, где он велел ей ждать — в Башне Первого Волшебника. Много дней она ждала, боясь, что он никогда к ней не вернётся. Но, к её большому облегчению, он, наконец, вернулся. Поцеловал её, сказал о своей бессмертной любви, а затем заставил поклясться в вечном молчании. После того, как она дала клятву, он отправил её с книгой в свою личную, тайную библиотеку.

— После её ухода, Барах оставил в Башне Первого Волшебника своё одеяние — то, которое теперь носишь ты. Эти подбитые кожей серебряные браслеты, плащ, словно сотканный из чистого золота, и амулет он оставил для волшебника, которому обеспечил будущее рождение в мире живых…Он оставил их для тебя, Ричард.

— Для меня? Ты уверена, что все они действительно предназначены специально для меня?

— Как ты думаешь, почему существует так много пророчеств, которые говорят о тебе? Которые предрекают твой приход? Которые называют тебя то «рождённым с даром нести истину», то «камнем в пруду», то «несущим смерть», то «Кахарином»? Почему появляются новые пророчества, связанные с тобой? Почему некоторые из них способен понять только ты, хотя в течение многих столетий, даже тысячелетий, никто не мог их истолковать? Почему, по-твоему, ты исполнил некоторые из них?

— Но это не означает, что все они говорят обо мне.

Безразличным жестом, его мать отказалась поддержать или опровергнуть его утверждение.

— Кто скажет, что случилось раньше: Магия Ущерба, наконец, нашла ребёнка, который способен обладать ей; или наконец-то нашёлся особенный ребёнок, которому было предначертано родиться одарённым. Пророчество нуждается в зёрнышке, чтобы прорасти. Должно быть что-то, чтобы породить будущее, пусть даже это — всего лишь цвет глаз, унаследованный тобой. Что-то должно заставить пророчество сбыться. В таком случае, что это: случайность или преднамеренность?

— Я предпочёл бы думать, что случайность.

— Как угодно. Но в данном случае, Ричард, имеет ли это какое-то значение? Ты единственный рождён со способностью, которую Барах выпустил из заключения в ином мире. Ты тот, чьё рождение — случайно или намеренно — предопределил своими действиями Барах. В конце концов, важно лишь одно — ты единственный, рождённый с Магией Ущерба.