Читаем без скачивания Западноевропейская поэзия XХ века - Антология

НОЧЬ И УТРО

Я знаю боль высоких снов,Казнь у позорного столба,Гнев кесаря и стон рабов,Все беды, что внесла судьбаВ историю — всю скорбь веков.Священной веры лишена,Любая мысль — глуха, слепа,Душа отчаянья полна,И в никуда ведет тропа.

Сверкает грозною свечойСобор на утренней заре.Стихии господа рукойНачертаны на алтаре.Священник к нам стоит спиной,Весь в золоте и серебре,И каждый мученик святойОставил след в календаре.Но и доныне на костре

Пылает мысль, судьбу кляня,Своей молитвою простойВсе размышления гоня,Считает споры суетойМонах, колени преклоня.Писаний, проповедей цель —Так, аргументами круша,Развить обычные умы,Чтоб стала вольною душа

Забытая, как те, чья кровьВоскресла в языке родном.О, были дни! — Какой простор!Мужей ученых гневный спорУмел Европу потрясти.Земли и неба разговорДерзала логика вести.В святой борьбе еще раз богСтал человеком во плоти.

СМЕРТНАЯ ГОРДОСТЬ

Когда едина мысль из мыслей всехСтрадальца разум затмевает, знаетСоздатель лишь отчаяние тех,Кто душу суетно теряет.Еще не скрылась истина во мраке,Но в смертной гордости искал тогда,Безумный, я лишь радостей земныхИ ангела не ведал я стыда.

О боже, так ли юная женаВ блаженстве мужа счастье обретаетИ в сладостных руках любви онаЗаконы страсти постигает,Им подчиняясь? Душу ей сомненьеВ его священной клятве не томит.Но мысль быстрее времени теченья:Нежданная, она уже уходит.

ПАТРИК КАВАНАХ

Патрик Каванах (1905–1967). — Поэт и прозаик. В возрасте тридцати лет приехал в Дублин, работал в различных газетах. Как и Остин Кларк, является одним из ведущих поэтов социальной темы в Ирландии первой половины XX в. В 1936 г. была издана его первая книга — «Пахарь и другие стихотворения». Собрание стихов П. Каванаха вышло в свет в 1964 г.

ИНТИМНЫЙ ПАРНАС

Перевод А. Ибрагимова

Дела людей — их собственное дело.Пускай хвалы возносят к небесамИль шлют проклятья, боги безучастны, —Ни радости, ни гнева. РавнодушноВзирают обитатели ПарнасаНа суету внизу и без улыбкиВстречают сопричисленных к их сонму.

Что происходит в мелких городишках —Любви и ненависти сцены —Не их забота. Ты, поэт, бедняк;Живешь с петлей, затянутой на шее;И всей своею сутью ты — земной.В чужих сердцах смятенье поселяя,Ты на себя гоненья навлекаешь;Твое же сердце служит препаратомДля точного анализа, все чувстваИсследуешь ты, словно посторонний.

В горах тепло, и смертных женщин осыпьПодобна грудам наливных плодов.Мужчины же взбираются по сучьямТоргового и банковского дела,Знакомятся, завзятые театралы,С актерами, себя стараясь выдатьЗа знатоков искусства.Поэт, ты состраданья не лишен,Пересчитай же их, красивых, сытых, —И сразу позабудь.Ведь цель твоя — быть в стороне от всех,Но ничегоНе упускать из виду.

ЛЮБОВЬ

Перевод Э. Шустера

Осенним днем на Раглан-роуд мне встретилась она,Взглянула раз, и в омут глаз внесла меня волна;Я знал, что прокляну тот день, но был сильнее рок:Прогнав печаль в сырую даль, я шел, не чуя ног.

Настал ноябрь. На Графтон-стрит разверзнулся провал,Но не венец для двух сердец моим глазам предстал —Пустая связь, сплошная грязь — безрадостный итог!И тут же, вслух, восславить дух я дал себе зарок.

Я разум свой принес ей в дар, открыл ей тайный знак,Каким поэт привносит свет и в камень и во мрак;Окрасил мир, и свой кумир лелеял, как цветок,В стихах воспел, но одолел, увы, не я — порок.

Промозглый день. Былого тень мелькнула в тьме глухой,И мысль, проста, как красота, пронзила разум мой:Не зря господь живую плоть не пустит на порог,Моей судьбы и ангел бы не избежал — не смог.

СЕЯТЕЛЮ

Перевод Э. Шустера

Теперь пора приладить стремя,Зане в апрельский черный день[143]Тобою высеяно семя,Как в вечный мрак — звезды кремень.

Ведь неохватность кругозораВ себе всеведенье таит;Под своды божьего призораНаправься, словно ты — левит[144].

Забудь о пенье служек Брэди[145],Об их ничтожной болтовне;Затем, чтобы прийти к победе,Передоверься бороне.

Земное кинь в земном же лоне:Сейчас во мгле душа твоя,Но там твои ступают кони,Где зреет Книга Бытия.

МОНАХАН

Перевод Э. Шустера

На землях твоих, Монахан,Зачахла любовь моя;Смешливых ангелов счастьяНе терпят эти края!

В надежде найти АполлонаИ слов искрометных фиалБродил я в твоих равнинах,А рядом плуг скрежетал.

И ты мне вещал, что плугомВычерчен жизни круг;В полях моего надбровьяТвой затупился плуг.

Сказитель навозной кучи,Воспел ты плебейский род;Костюм мой пропах тобою,А хлеб твой не лез мне в рот.

Что юность моя лицезрела?Корыто! Корыто свиньи!Монахан, любовь и нежностьУкрали свиньи твои.

Знаю: любить — это счастье,Но мне достанет ли силСнять с тебя злые чарыИ вытравить желчь из чернил?!

Всегда ты со мной, Монахан;Прислушайся, коль не лень,С каким твержу упоеньемНазванья твоих деревень —

Драммерил, Муллахинса, Санко.О, дай мне, Монахан, вновьУшедшую нежность и с неюВо мне воскреси любовь!

ИСЛАНДИЯ

Перевод В. Тихомирова

ЭЙНАР БЕНЕДИХТССОН

Эйнар Бенедихтссон (1864–1940). — Эйнар Бенедихтссон — человеческое и поэтическое воплощение того порыва к новой жизни, который охватил Исландию на рубеже двух веков и выразился прежде всего в начавшейся борьбе за национальную независимость. Своим творчеством в этот период поэт стремился помочь народу обрести веру в себя, пробудить и развить национальное самосознание. Важнейшие сборники стихов Бенедихтссона — «Рассказы и стихи» (1897), «Моря» (1921), «Рощи» (1930). На русский язык стихи переводятся впервые.

ПОЭТЫ ИСЛАНДИИ

Пели они, услаждая слухФулы[146] звоном созвучий.Покуда песен могучий духстремился в подзвездный купол небес,искусство — феникс певучий —текло, как воды, росло, как лес,орлом взлетало наперерезтучам над горной кручей.

Всходили к солнцу на горную высь,но пели о людях долинных.В их строфах бегучих навек слилисьзвук жизни живой и беззвучный криксобытий из хроник старинных.И мудрость свою, и звонкий языкискали, как ищут в скалах родник,в веках неразрывно единых.

Искусство граничило с царством души,сливалось с немотностыо божьей,и песни сердец — лишь они хороши! —горели огнем уходящего дняи тлели, сгорев, в придорожье.Так, времени душу в созвучьях храня,учили они, что мертвит суетня,что жить нужно чище и строже.

Их рифмы — богатство, ритмы — венец,в котором горят каменья.Их слово нас вводит в царский дворец,где властвует мысль, отделяя словаот мертвой породы сомненья.Поэзия, Одина дар[147], в них жива,строка их как мед и полна волшебства —пьешь вечно, и нет пресыщенья.

Зимою, в метели, ночь напролетих правнуки, сидя у горна,кто сети латает, кто парус шьет —работают дружно под голос чтеца,и движутся руки проворно.И дети готовы сидеть без конца,и чары стихов проникают в сердца,и зреют поэзии зерна.Вовеки да здравствуют те мастера,кто кротко и вместе суровонарод свой учил искусству пера!О молодость, слушай родных лебедей,поэтов края родного!Нет и не будет среди людейзвания выше, достойней, знатней,чем звание мастера слова.

СТЕФАУН ФРА ХВИТАДАЛЬ