Читаем без скачивания Западноевропейская поэзия XХ века - Антология

ГОРЕ ЛЮБВИ[107]

Перевод Г. Симановича

В полнеба звезд и полная луна,И по карнизам гомон воробьиный,И громкой песней листьев сметенаПечаль земли — ее мотив старинный.

Но вот пришла ты с мукой на устах,С тобой все слезы от времен Голгофы,Всех кораблей пробоины в бортахИ всех тысячелетий катастрофы.

И звезды меркнут, корчится луна,Дрожит карниз от свары воробьиной,И песня листьев прочь отметенаЗемных скорбей мелодией старинной.

РОЗА МИРА[108]

Перевод Э. Шустера

Кто красоту назвал недолгим сном?Для алых губ в их траурном расцветеВсе новое прошло на этом свете:Минула Троя жертвенным огнем,Погибли Усны дети[109].

Вторгается наш деловитый мир, —Не замечая душ, уступчивых, как тени,Податливых, как воды в зимней лениПод крышей звезд, оснеживших эфир, —В края уединений.

Архангелы, склонитесь перед ней:Еще до вас, до нас в земной юдоли,Еще Один на царственном престоле,Он для нее по доброте своейИз мира сделал поле.

ВОЛХВЫ[110]

Перевод Э. Шустера

Как прежде, могу их видеть — одетыхВ жесткое, яркое — бледных, усталых людей;В бездонности неба они есть и нет их,Древних, как скалы в оспинах от дождей;Шлемы их серебрятся, паря бок о бок;Недовольны глаза их, видящие, как наяву,Смятенье Голгофы, и взгляд их не робокТайны, вершащейся неподвластно в хлеву.

ФЕРГУС И ДРУИД

Перевод А. Сергеева

Весь день я за тобою шел по скалам,А ты, как облако, менял свой облик,Был древним вороном, на чьих крылахЕдва трепещут перья, был куницей,На камень с камня скачущей проворно,И вот ты принял облик человекаИ стал передо мной, седой и дряхлый,Полурастаявший в вечернем мраке.

Чего тебе, король из Алой Ветви?

Скажу тебе, мудрейший из живущих:Я сел судить, а юный Конхобар[111]Судил со мной, и был премудр словами,И разрешал легко все, что казалосьНеразрешимым, и свою коронуЕму я отдал, чтоб тоску избыть.

Чего тебе, король из Алой Ветви?

Досель король! И в этом скорбь моя.Я праздную с народом на холме,Брожу в лесу или гоню конейПо белой кромке ропщущего моряИ всюду знаю, что на мне корона.

Чего тебе?

Расстаться с королевством,Постичь твою мечтательную мудрость.

Взгляни на седину мою и дряхлость,На руки, коим не поднять меча,На тело, что трепещет, как тростинка.Меня не знала женщина, мужчинаКо мне не обращался за подмогой.

Король всего лишь труженик безумный,Он тратит кровь, чтоб стать чужой мечтой.Раз ты решил, возьми суму с мечтами;Развяжешь — и они тебя обступят.

Я вижу, бытие мое струитсяРекой от перемены к перемене;Я многим был — зеленой каплей моря,Лучом на стали, елью на холме,Рабом, вращающим тяжелый ворот,И королем на золотом престоле —Все это было дивным и великим;Теперь же, все познав, я стал ничем.Друид, друид! Какие сети скорбиТаятся в пыльной маленькой суме!

ТОТ, КТО МЕЧТАЛ О ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЕ

Перевод А. Сергеева

Он медлил на базаре в Дромахере[112],Считал себя в чужой толпе родным,Мечтал любить, пока земля за нимНе запахнула каменные двери;Но кто-то груду рыб невдалеке,Как серебро, рассыпал на прилавке,И те, задрав холодные головки,Запели о нездешнем островке[113],Где люди над расшитою волноюПод тканой сенью неподвижных кронЛюбовью укрощают бег времен.И он лишился счастья и покоя.

Он долго брел песками в ЛиссаделлеИ в грезах видел, как он заживет,Добыв себе богатство и почет,Пока в могиле кости не истлели;Но из случайной лужицы червякПропел ему болотной серой глоткой,Что где-то вдалеке на воле сладкойОт звонкого веселья пляшет всякПод золотом и серебром небесным[114];Когда же вдруг настанет тишина,В плодах лучатся солнце и луна.Он понял, что мечтал о бесполезном.

Он думал у колодца в Сканавине,Что ярость сердца на глумливый светВойдет в молву окрест на много лет,Когда потонет плоть в земной пучине;Но тут сорняк пропел ему о том,Что станет с избранным его народомНад ветхою волной, под небосводом,Где золото разъято серебром,И тьма окутывает мир победно;Пропел ему о том, какая ночьВлюбленным может навсегда помочь.И гнев его рассеялся бесследно.

Он спал под дымной кручей в Лугнаголле[115];Казалось бы, теперь, в юдоли сна,Когда земля взяла свое сполна,Он мог забыть о бесприютной доле.Но разве черви перестанут выть,Вокруг костей его сплетая кольца,Что бог на небо возлагает пальцы,Чтоб ласковым дыханием обвитьТанцоров над бездумною волною?К чему мечты, пока господен пылСчастливую любовь не опалил?Он и в могиле не обрел покоя.

ПЕСНЬ РЫЖЕГО ХАНРАХАНА ОБ ИРЛАНДИИ

Перевод А. Сергеева

Черный ветер на Куммен врывается с левой руки[116],Боярышнику на взгорье обламывая суки;На черном ветру решимость готова оставить нас,Но мы в сердцах затаили пламя твоих глаз,Кэтлин, дочь Холиэна[117].

Вечер проносит тучи над кручею Нокнарей[118],Швыряет грома, тревожа покой могильных камней;Ярость, как бурная туча, переполняет грудь,Но мы к стопам твоим тихим жаждем нежно прильнуть,Кэтлин, дочь Холиэна.

Клотнабарские воды выходят из берегов[119],Слыша в звенящем небе влажного ветра зов;Словно полые воды, отяжелела кровь,Но чище свечи пред распятьем наша к тебе любовь,Кэтлин, дочь Холиэна.

РЫБОЛОВ[120]

Перевод А. Сергеева

Передо мной, как прежде,Веснушчатый человекВ простой коннемарской одежде;Я вижу, как он чуть светИдет закидывать мухВ ручей на склоне холма, —И чту его бодрый духИ мудрую трезвость ума.Зову его образ, чтобыВ спокойных чертах прочестьТо, что настать могло бы,И то, что сегодня здесь, —Когда процветает врагИ умер любимый друг[121],Окружен почетом пошляк,И правит страною трус,И ни одного негодяяК ответу не призовут,И, пьяный сброд забавляя,Кудахчет мудрец, как шут,Когда возводит лакейПостыдную клеветуНа самых лучших людей,На Разум и Красоту.

Может быть, целый год,Несмотря на безумный век,Передо мной предстаетВеснушчатый человек,И его коннемарское платье,И пена среди камней,И быс рый изгиб запястьяПри падении мухи в ручей.Пришел ко мне, как ответ,И весь день со мной неспростаЧеловек, которого нет,Человек, который мечта;И я написать ему должен,Покуда хватает сил,Стихи, где живут, быть может,Зари прохлада и пыл.

ЛЕТЧИК-ИРЛАНДЕЦ ПРЕДВИДИТ СВОЮ ГИБЕЛЬ[122]

Перевод А. Сергеева