Читаем без скачивания Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального - Михаил Делягин

В начале 90‑х Алексашенко совместно с Ясиным опубликовал серию статей о том, что все беды — от бюджетного дефицита, и его сокращение (то есть сокращение расходов государства, в первую очередь социальных) — верный ключ к успеху. Теоретически эта позиция верна, однако, превращенная в абсолют, оторванная от необходимости развития институтов, инфраструктуры и хозяйства в целом, легла в основу всей политики либерального уничтожения России.

В наше время Алексашенко прежде всего демонстрирует по–гайдаровски ясное понимание того, что правильные действия государства обязательно должны быть «непопулярными» у населения. Дело не в каком–то негативном отношении к людям — дело в фундаментальной ориентации либерального сознания на интересы в первую очередь глобального бизнеса.

Это для национально ориентированного бизнеса зарплата рабочих — спрос на его продукцию. Для глобального же бизнеса зарплаты, как и в целом социальные расходы — чистые издержки, которые должны быть минимизированы. А откуда возьмутся инженеры и потребители, это не его дело. Поэтому современный Карфаген — система социального обеспечения — должна быть разрушена повсеместно.

В частности, по мнению Алексашенко, «придется принимать болезненные решения по реформированию пенсионной системы. Я не знаю, в каком сочетании придется объединить повышение пенсионного возраста, отмену льгот, ограничения на рост пенсий, повышение налогов». При этом главные, фатальные пороки российской пенсионной системы — отсутствие должного контроля за Пенсионным фондом, запретительно высокие ставки обязательных социальных взносов и их регрессивный характер (при котором, чем богаче человек, тем меньше он платит) — полностью игнорируются. Более того: в этой сфере налоги надо поднимать еще больше! Потому что выход из пенсионного кризиса за счет ликвидации «налогового рая для богатых», созданного в России, для либералов неприемлем.

Служа глобальному бизнесу «штурмовой пехотой», либералы склонны вообще игнорировать нужды нормальных людей. У Алексашенко это видно и в высказываниях о СССР, в которых он поразительным образом забывает обо всем, связанном с социальной защитой и уверенностью людей в завтрашнем дне, и в настойчивых рекомендациях Греции выйти из еврозоны. Это «может сделать Грецию гораздо более конкурентоспособной на внешних рынках», — а цена этого для населения волнует либералов не сильнее, чем в 1992 году.

Либеральный подход проявляется не только в экономике. Во время «белоленточных» протестов Алексашенко абсолютно искренне писал: «Задача политиков состоит в том, чтобы конвертировать энергию тысяч людей, которые вышли на улицы Москвы, в политические дивиденды». Не в улучшение жизни этих людей, не в совместном с нимисоздании лучшего будущего, а в политические дивиденды для себя!

Спасибо за искренность: это подлинная квинтэссенция российского либерализма.

И на закуску — еще несколько цитат. Показывающих, что делает либеральная чума с мозгами даже лучших своих носителей.

Выражая негодование плохой работой российских пограничников, Алексашенко на голубом глазу писал: «Прошло двадцать лет с момента принятия закона о въезде–выезде, который гарантирует гражданам России и то, и другое. Но и двадцать лет спустя визы на въезд и выезд (!!!) получать надо». Выездных виз не существует уже более 20 лет, но либерал Алексашенко, регулярно пересекающий границу, не имеет об этом представления, живо напоминая своим знакомством с российскими реалиями телеведущего Познера. Тот, помнится, на одной из конференций с пеной у рта объяснял, что все беды России от православия (сам Познер, насколько можно судить, католик) и того, что в паспорте граждан есть графа «национальность» (тоже отмененная в незапамятные времена).

После Фукусимы Алексашенко призвал отдать Японии Курильские острова: «Надо просто взять, и отдать им острова, и заключить с ними мировой договор, надо войну заканчивать, потому что… мы уже живём 65 лет в состоянии войны с Японией… Россия, как страна–победитель…, должна проявить некое великодушие…, чтобы результаты войны ни у кого не вызывали сомнений….Глядишь, японцы разместят какие–то свои заказы на наших экономических предприятиях металлургических, в нашу экономику японские инвестиции пойдут. Выиграем же от этого, это точно».

И, наконец, он искренне верит в то, что сегодняшней России нужен новый Горбачев — со всеми вытекающими последствиями.

Таким образом, даже лучшие либералы железной рукой ведут Россию в ад новых социальных потрясений, по–настоящему грозящих ей уничтожением.

Ведь для глобального бизнеса наша судьба не принципиальна.

Конечно, для нормального развития экономики экспертное сообщество необходимо. И люди с богатой и неоднозначной биографией ценны сами по себе: «за одного битого двух небитых дают». Но эксперт должен характеризоваться несколькими вещами: за ним должны стоять сбывшиеся прогнозы или реальные дела, показывающие, что они могут уверенно предвидеть ситуацию в экономике, и он должен способствовать развитию страны, а не ее уничтожению, что слишком характерно для либералов. Если эти условия не выполняются, то деятельность таких экспертов не помогает развитию страны, а, скорее, тормозит его.

И они в этой стране, — что и продемонстрировал Алексашенко своим отъездом, — попросту никому не нужны.

КУДРИН

Изготовитель эффективной петли для России

Карьера «эффективного менеджера»

Сын служившего в Латвии (где Кудрин родился) и Архангельске военного после школы два года работал автомехаником и инструктором в лаборатории военной Академии тыла и транспорта в Ленинграде. Вероятно, это позволило ему избежать армии и поступить в итоге в Ленинградский госунивер- ситет. В отличие от Набиуллиной, которая, будучи аспиранткой, так, насколько можно судить, и не смогла защитить кандидатскую, Кудрин справился с этой задачей в 1988 году. Войдя в круг реформаторов (в 1989 году Гайдар познакомил его с Чубайсом), в октябре 1990 он стал зампредом в Комитете по экономической реформе исполкома Ленсовета.

Он быстро взобрался по аппаратной лестнице, добившись управления финансами города, и стал одной из ключевых фигур команды Собчака, доведшей, насколько можно судить, богатый и развитый Ленинград до едва не блокадного состояния (в ярком контрасте с Москвой) и с треском проигравшей выборы 1996 года.

Уголовные дела, связанные с руководством финансами Санкт — Петербурга, были закрыты в основном уже в 2000 году: похоже, Кудрин спрятался за спину ставшего президентом В. В. Путина.

А в 1996 году он нашел пристанище в Москве: возглавив администрацию президента, Чубайс назначил его руководителем Контрольного управления, а возглавив Минфин — своим первым заместителем. Кудрин был верным членом «команды молодых реформаторов», доведших страну до катастрофического дефолта 1998 года, — и, похоже, извлек урок из безнаказанности его организаторов.

Он был уволен лишь в середине января 1999 года, причем с предельным аппаратным гуманизмом — «в связи с переходом на другую работу»: заместителем Чубайса в тогда еще не уничтоженное тем РАО «ЕЭС России». После изгнания Е. М. Прима- кова, стабилизировавшего Россию и ставшего после этого опасным для либеральной камарильи, Кудрин немедленно вернулся на «свой» пост в Минфине, а после инаугурации В. В. Путина возглавил Минфин, став еще и первым вице–премьером.

Был Министром финансов более 11 лет; тесные связи с В. В. Путиным обеспечили ему исключительное влияние.

Личная некомпетентность (насколько можно вспомнить, В. В. Путин как–то в прямом эфире «поймал» его на незнании величины дефицита бюджета) не играла роли: Кудрин был лоялен, входил в команду и, похоже, стал для В. В. Путина главным экономистом, чье мнение было окончательным. Насколько можно вспомнить, это про него впервые была сказана фраза «единственная должность, с которой нельзя уволить, — друг президента» (хотя либеральная пропаганда, конечно, сделала все для забвения этого).

Кудрин укрепил традицию Чубайса, при котором Минфин был «правительством в правительстве» — и во многом более влиятельным, чем самоправительство, так как мог заблокировать любое начинание.

Несмотря на отсутствие скандалов вроде связанных с Шуваловым, Кудрин представляется одним из богатейших чиновников России. Когда в середине «нулевых» фотографии его жены опубликовал французский гламурный журнал L'Officiel, — «самое авторитетное издание в мире отражающее модные тенденции», как скромно значится на его сайте, — торговцы оценили только надетое на жену Кудрина в его годовой доход. А она скромно подчеркнула, что фотографируется только в своих вещах.