Читаем без скачивания Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального - Михаил Делягин

Вся тяжесть реформ перекладывается либералами на регионы. Правительство не заботится их состоянием, что погружает их в бюджетный кризис и ведет к уничтожению не только социальной сферы, но в ряде случаев уже и транспортного сообщения.

Налоговое подавление России

Превращение бюджета в инструмент разрушения нашей страны не должно заслонять других достижений Кудрина.

Именно при нем прошла налоговая реформа, ставшая важным фактором блокирования развития силившейся «подняться с колен» страны.

Вопреки мировой практике, введена плоская шкала подоходного налога в 13 %. То, что он ниже налога на прибыль, стимулирует потребление в ущерб инвестициям.

В мире от прогрессивной шкалы подоходного налога отказались лишь Боливия и Эстония. Похоже, именно они служили либералам идеалом российского будущего.

Единая ставка налога для бедных и богатых игнорирует то, что богатые имеют больше возможностей влиять на государство, чем бедные. Большие возможности означают и большую ответственность, которая должна выражаться и в налоговой сфере.

Но оплата труда облагается не только подоходным налогом, но и обязательными социальными выплатами, которые носят омерзительный классовый характер. Они регрессивны: чем меньше зарабатывает человек, тем больше он платит. В результате «выводить из тени» имеет смысл лишь высокие доходы: налогообложение остальных запретительно высоко.

Это делает саму честность привилегией имущих. Бедные же (в том числе и значительная часть т. н. «среднего класса») выталкиваются либералами в «теневую», криминогенную экономику и обрекаются на жизнь в страхе уже по самому факту относительно низкого дохода. Это тоталитарный подход, который закрепляет бесчеловечность либерального государства.

Россия превращена в налоговый рай для миллиардеров (включая самих либеральных реформаторов) и налоговый ад для остальных, — и это представляется заслугой Министра финансов Кудрина.

Снижение налога на прибыль в 2002 году, которым до сих пор гордятся либералы, сопровождалось отменой льготы на инвестиции и потому стимулировало переориентацию денег с инвестиций на потребление и бегство за рубеж, что резко затормозило рост инвестиций. Отказ от учета горно–геологических условий при налогообложении недропользования принесло гибель мелким и средним компаниям, работающим в худших условиях, и сверхприбыли крупным корпорациям, контролирующим «лакомые» куски.

Вперёд, к власти!

Влияние Кудрина колоссально и сейчас. Хотя оно, вероятно, и слабее, чему стратега либерального юшна — Волошина — оно нацелено на конкретноэкономические вопросы и потому заметней.

Наблюдатели шутили, что для прошлого руководства Банка России «нет бога, кроме Чубайса, и Кудрин пророк его». При нынешнем руководстве минувшей осенью призыв Кудрина к освобождению курса рубля прямо предшествовал его катастрофическому краху, — вероятно, потому, что был воспринят руководством Банка России как подлежащий беспрекословному исполнению приказ.

Вся либеральная информационная политика нацелена на подготовку общества к назначению Кудрина премьером.

Но, скорее, премьером будет назначен кто–то из «политиков–тяжеловесов», не имеющих вкуса к экономической политике (вроде В. И. Матвиенко), а Кудрин станет первым замом, плотно сидящим «на хозяйстве», — реальным не главой, но хозяином правительства.

И тогда Майдан в Москве, как представляется в силу изложенного, станет неизбежным.

ЗУРАБОВ

Отличный троечник

Михаил Зурабов оказал колоссальное влияние на жизнь нынешнего поколения россиян. Именно он стоял у истоков таких грандиозных кризисов, как пенсионная реформа, начало ликвидации социальной защиты в виде людоедской «монетизации льгот» и, наконец, затронувшего так или иначе большинство семей нашей страны обрушения Украины в нацистскую катастрофу, — и при этом сумел остаться в тени, невнятно скользнув размытой фигурой по периферии общественного сознания.

Между тем этот яркий и удачливый представитель либерального клана, ставший идеальным исполнителем реформ, перед замыслами которых замирали в растерянности даже самые оголтелые разрушители нашей страны, заслуживает чего угодно, но не забвения.

Связи — залог успеха

Зурабов родился в 1953 году в Ленинграде в весьма успешной семье.

Отец, Юрий Григорьевич, в системе Минморф- лота СССР разрабатывал международную космическую систему аварийного спасения судов и самолетов «КОСПАС — САРСАТ», имел хорошие связи в Совете министров. Мама, Энгелина Робертовна, была доктором биологических наук (что в те времена значило намного больше, чем сейчас) и специализировалась на крайне востребованном направлении: защите растений от насекомых–вредителей микробиологическими методами. Она занималась не столько разработкой новых препаратов, сколько обосновывала в вышестоящих инстанциях необходимость проектов своих коллег и добивалась их финансирования. Это было исключительно важное и достаточно редкое в Советском Союзе умение, делающее ее носителя незаменимым, — и соприкосновение с ним, безусловно, обогатило и развило Зурабова, хотя и весьма специфическим образом.

Ее отец, дед Зурабова, руководил одним из крупных предприятий Министерства среднего машиностроения СССР — будущей части Министерства по атомной энергии Российской Федерации.

В 1970 году Зурабов окончил знаменитую физико–математическую школу (при ленинградском филиале Математического института имени Стеклова), из которой вышло много всемирно известных ученых, чемпион мира по шахматам по версии ФИДЕ Халифман, певец и музыкант Борис Гребенщиков и актриса Алиса Фрейндлих. Однако наш герой был тихим троечником с примерным поведением: получил «хорошо» лишь по астрономии, биологии и военному делу, а «отлично» — по физкультуре и, что представляется важным для понимания его ориентированности, английскому языку.

Поступил, — вероятно, не без поддержки отца, — в ничем не блещущий Ленинградский институт водного транспорта, но уже через полгода перевелся в относительно престижный москов–ский Институт управления имени Орджоникидзе (сейчас Госуниверситет управления), причем на редкую и наиболее перспективную тогда специальность экономиста–кибернетика. За ним в том же институте и на той же кафедре экономической кибернетики учился его брат Александр.

Три года после окончания вуза Михаил Зурабов провел ассистентом на кафедре, и лишь потом поступил в аспирантуру, оказавшись благодаря этому в ключевом для всей последующей советской и российской истории месте — во Всесоюзном научно–исследовательском институте системных исследований (ВНИИСИ), причем в лаборатории будущего академика, а тогда блистательного молодого члена–корреспондента АН СССР и замдиректора института Станислава Шаталина. В то время в этой же лаборатории работали Гайдар, Авен, Виктор Данилов — Данильян (в 1991–1996 Министр охраны окружающей среды и природных ресурсов) и Лопухин (Министр топлива и энергетики в правительстве Гайдара). Во ВНИИСИ также работали близкий друг Березовского, бизнесмен и писатель Юлий Дубов, и, по некоторым данным, сам Березовский и тележурналист Сванидзе.

Однако Зурабов и во ВНИИСИ себя практически никак не зарекомендовал; воспоминания о нем носят скорее уничижительный характер: «Серая мышка. Любил теоретизировать, писал смутно, говорил еще смутнее. Никакого таланта», — кроме умения стать душой практически любой компании. В результате младший научный сотрудник Зурабов по окончании аспирантуры не сумел защититься (насколько можно судить, просто не смог подготовить диссертации) и продержался в лабораторииШаталина лишь полгода, после чего, — вероятно, научный горьким опытом, — всю жизнь сторонился науки.

В 1981 году Зурабов ушел преподавать в монтажный техникум, а на следующий год устроился инженером в московский институт «Оргтехстрой‑11», где в том же 1982 году защитил наконец диссертацию. На следующий год он (вероятно, при поддержке деда) стал старшим научным сотрудником Всесоюзного научно–исследовательского и конструкторского института монтажной технологии, где проработал до 1988 года и вырос в начальника лаборатории.

В 1986 году в Чернобыле, куда Зурабов приехал как представитель одного из проектных институтов Минатома, он познакомился с будущим Министром по атомной энергетике, а тогда заместителем директора Курчатовского института Е. О. Адамовым, участвовавшим в ликвидации последствий катастрофы.

Возможно, благодаря авторитету и связям деда, а возможно, и благодаря знакомству с Е. О. Адамовым Зурабов в 1988 году стал заместителем по экономическим вопросам директора треста «Моспромтех- монтаж», также входившего в систему Минатома.