Читаем без скачивания Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса - Эмилио Сальгари

завтраком, наши герои откупорили бутылку знаменитого французского бордо, оказавшегося, впрочем, кислее уксуса, зато надежно запечатанного сургучом. После чего наконец-то легли, сунув пистолеты под подушки, и мгновенно уснули. Чего им было опасаться? Ведь полицейский обещал хранить их покой.

Проснулись они на закате. Поезд уже проехал несколько маленьких полустанков, где пополнял запасы воды и угля.

– О Шива! – воскликнул маратха, взглянув на часы. – Скоро семь. Безопасный день миновал, впереди бессонная ночь.

Выйдя в коридор, он нос к носу столкнулся с полицейским. Тот расхаживал взад-вперед с перекошенной физиономией, словно решал в уме некую сложную задачу.

– Ну и сильны же вы спать, господа ассамцы, – с долей иронии сказал он Каммамури.

– Верно, мы умеем спать. Можем прохрапеть хоть сутки напролет.

– Особенно после знатной охоты?

– Именно. Наша охота дорого обходится тиграм, а человеческие нервы едва не лопаются от напряжения.

– Верю, ваша светлость.

– Что слышно о пропавшем пассажире?

– Ровным счетом ничего. Да кому он нужен? В конце концов, речь о презренном полукровке, и неясно еще, сипаем он был или бандитом. Им давно поужинали тигры, и я не собираюсь прочесывать джунгли в поисках его костей.

– Да, от одной мысли об этих хищниках холодок бежит по спине, уж кому знать об этом, как не нам, ассамцам. Долго еще до Рангпура?

– Прибываем туда в семь тридцать пять, ваша светлость.

– Тимул, закажи-ка еще две дюжины яиц и присмотри за варкой. Проследи, чтобы их сварили вкрутую.

– Господа, если вы хотите отведать чего повкуснее, я лично могу покараулить поваров.

– Нет-нет, до границы Ассама мы едим только яйца. После наверстаем.

Полицейский нахмурился, даже нос наморщил. Каммамури, внимательно наблюдавший за ним, сказал:

– Но вам-то никто не мешает подкрепиться. Я охотно оплачу и мясо, и вино.

– Вы очень щедры. Хорошо, пойду перекушу и затем вновь займу свой пост.

Лихо козырнув, он отправился в вагон-ресторан. Тимул – за ним.

– Чтоб тебя Кали утащила! – воскликнул в сердцах маратха. – Что этому типу от нас нужно? Не успели избавиться от брамина и хавкаста, как пожаловал полицейский. Я в бешенстве. Похоже, придется отдирать новую присосавшуюся пиявку. Любопытно, как это Синдхии удается вербовать белых? Сколько же сокровищ он припрятал? Тут определенно замешаны немалые деньги, которые всегда творят чудеса…

Его размышления прервал Тимул. Горячие яйца были разложены на фарфоровом блюде вместе с серебряными столовыми приборами.

– Чем там занимается полицейский?

– Ест и пьет от пуза, господин, – ответил юноша. – Вам принесут кругленький счет.

– Ничего, долго его пиршества не продлятся. Завтра утром мы будем в Рангпуре.

– Господин, вы позволите ему отправиться с нами?

– До границы. А там я от него избавлюсь. Полагаю, он вообще не полицейский.

– Но он показал мне свой жетон.

– Наверняка поддельный.

Пообедав и выпив пива, они взяли стулья и устроились в коридоре покурить. В вагон вошел полицейский, но подходить близко не стал, чтобы не мешать вельможам, а раскурил «Лондрес», справедливо полагая, что раз ассамцы платят, экономить на куреве не следует.

Опустилась ночь, вновь довольно темная: ни луна, ни звезды не посмели показаться на небосводе. Поезд несся сквозь сумрачную чащу, дорога шла в гору, паровоз натужно пыхтел.

Так миновало несколько часов, до Рангпура оставалось, должно быть, миль шестьдесят, когда изумленным взглядам бодрствовавших из-за духоты пассажиров и проводников открылось невероятное зрелище. Вдалеке, там, куда направлялся поезд, горели несколько сот огней. Казалось, целая армия разбила лагерь на краю джунглей, под пальмами, манговыми деревьями и тамариндами.

Паровоз оглушительно засвистел. Все высыпали в коридоры с оружием в руках. Машинист прибавил ходу, надеясь проскочить опасное место.

– Господин, что это? – спросил Тимул. – В лесу засели разбойники?

– Да уж вряд ли это английские джентльмены на пикнике. – Каммамури утер выступивший пот. – Джунгли тянутся до самого Ассама, и меня, Тимул, гложут неприятные подозрения.

– Полагаете, это войско Синдхии?

– Угадал.

– Они нападут на поезд?

– Вряд ли. Сомневаюсь, что им потом захочется иметь дело с конной гвардией, патрулирующей северную границу.

– Вдруг нас с вами узнают?

– Кто? Лжебрамин мертв, старик-пария и юный отравитель в руках махараджи, надеюсь.

– А раджпуты? О них вы забыли, господин?

Каммамури выругался:

– Да, они у меня совсем вылетели из головы. Подлые предатели, похитившие наших слонов и перешедшие на сторону Синдхии, будь они прокляты!

– Надо бежать, господин.

– До Рангпура далеко, пешком по джунглям мы туда не дойдем. Нет, я, пожалуй, рискну остаться в поезде. Давай-ка понаблюдаем за нашим полицейским. Если он попытается подать какой-нибудь сигнал, убьем негодяя.

Внезапно поезд сбавил ход, а потом и вовсе остановился, не доехав до цепочки огней, отбрасывавших на кроны деревьев кроваво-красные отблески. Видимо, машинист опасался, что на путях может оказаться препятствие, грозящее страшной аварией. Котел, однако, не тушили. Паровоз в любой миг готов был рвануться с места. Из леса вышли сотни людей, вооруженных карабинами, здоровенными пистолетами и тальварами. Складывалось впечатление, что их собрали со всего полуострова, среди самых отчаянных народов и племен. Тем не менее все они сохраняли полнейшую невозмутимость.

В толпе выделялись большие группы саньясинов, опаснейших индийских факиров. Они скитаются из провинции в провинцию, обирают сады и огороды, нахально вымогают деньги у земледельцев, и без того задушенных огромными налогами со стороны своих английских благодетелей.

Были там и парамахамсы, что считаются в Индии людьми, спустившимися с небес, тогда как на деле это лишь обычные шарлатаны. Были люди, вооруженные суковатыми посохами-данда, которые в их руках опаснее, чем в иных – карабины. Такие посохи – отличительный признак их касты. Бросались в глаза нанакпанти, происхождение коих туманно, но этих людей можно отличить по обычаю носить лишь один ботинок и одну бакенбарду.

Много было всякого сброда и простолюдинов, внезапно превратившихся в воинов. Каммамури разглядел даже малангов из Сундарбана, самых уродливых индийцев, вечно страдающих лихорадкой.

Паровоз в любой миг готов был рвануться с места. Из леса вышли сотни людей, вооруженных карабинами, здоровенными пистолетами и тальварами.

К удивлению пассажиров, эти то ли разбойники, то ли бунтовщики просто стояли и с любопытством таращились на поезд, они даже не думали перебираться через кюветы. Они не издали ни единого крика и не делали угрожающих жестов. Машинист, убедившись, что на рельсах пусто, поехал вперед, и поезд на полной скорости нырнул в сумрачный лес.

Каммамури с Тимулом подошли к бесстрастному полицейскому.

– Кто эти люди? – спросил у него маратха. – Как вы думаете?

– Понятия не имею, – ответил тот, хотя глаза у него забегали.

– Странно, что губернатор Бенгалии позволяет всякому отребью сбиваться в шайки. А тут