Читаем без скачивания Легенда о яблоке. Часть 2 - Ана Ховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Красивые мужчины еще с детства чувствуют свое превосходство над всеми другими мужчинами. Они совершенно уверены в том, что женщина, которую они хотят иметь, будет принадлежать им. Да, что там – любая женщина, стоит только поманить пальцем. Ну и скажи, зачем же такому мужчине заводить прочные, угнетающие своим однообразием связи, если он может заполучить самых разных женщин и наслаждаться достоинствами каждой? А Александр именно из этой категории мужчин. Многие уже попали в его сети. Кто-то выбрался из них без особых потерь, а кто-то и…
– Не продолжайте,– холодно остановила София женщину.– Вы ошиблись на мой счет.
– Да? Тогда тебе повезло!– заключила Жанна и отступила назад.– Я уж было подумала, что его манеры и дивная улыбка и тебя ослепили. Что ж, тогда извини, что отняла у тебя время…
Уходя, Фурье мило улыбнулась, но эта улыбка прошлась ножом по сердцу. София не хотела верить своим ушам, и не поверила бы, если бы не знала, на что способны мужчины. Но Алекс – милый, искренний, благородный, разве он хотел так обойтись с ней? «Нет! Он столько раз мог соблазнить меня, но даже не сделал намека на это! Конечно, он – красив, обаятелен, но разве у таких людей не может быть серьезных чувств, уважения? Зачем она мне это сказала? Только испортила такое настроение! Что же делать? Может, плюнуть на все и просто пойти с Алексом? Я всегда могу отказать ему, если что… Да, так и сделаю. Почему я должна отказаться от хорошей компании ради чьих-то домыслов? Так ангельски красива, и так неприятна по сути!»– подумала София и настроилась на прежнее настроение, хотя, конечно, оно было заметно испорчено.
Выйдя из узкого коридора в холл этажа, София резко остановилась и тут же попятилась. У лифта стоял Ахматов. Но взгляд девушки был прикован не к его красивому лицу, а к женской руке, обвивающей его локоть цепкой змейкой. Это была мисс Фурье.
«Ах, вот для кого она старалась!– с обидой подумала София.– Да, они идеальная пара! Но тогда, что она делала с мистером Хоуэллом? Неужели у них все закончилось? И началось с Алексом?!»
Но самое главное, что ее беспокоило сейчас, – права ли была Фурье насчет Ахматова. Неудивительно, что Алекс позволял ей держать себя под руку. И хоть оба стояли спиной к Софии, она заметила, что Алекс не проявляет должного интереса к женщине: не заглядывает в глаза, не улыбается сладко и томно, как это делала Жанна. «Ну да… Все это уже не важно!– расстроенно решила София.– Просто я на время потеряла голову. Если я сейчас пойду домой, то завершу «Цербер» уже в субботу, а не в воскресенье. Все же этот мужчина не стоит того, чтобы так себя изводить. Он ведь просто еще один мужчина…»
София выдохнула и, приняв окончательное решение, вышла в холл. Ахматов оглянулся на стук каблуков и, заметив девушку, сразу же приветливо обратился к ней:
– Опаздываете, мисс Мэдисон? Мисс Фурье, до понедельника…
Алекс прохладно кивнул и отошел от женщины.
В его внимательном взгляде и улыбке, предназначенных только появившейся особе, Жанна уловила больше, чем симпатию. Александр был ценителем женской красоты, поэтому она недоумевала, что он мог найти в этой девчонке, и даже был в ее власти. Она не могла не признать, что Мэдисон была мила собой и в некотором роде привлекательна, но чувство собственного превосходства и ревность перекрывали доводы разума. Не покидала убежденность и в том, что Александр ее идеал и собственность. Так решила она. Он любил ее, и теперь был обязан любить. Время и прошлые поступки не принимались в расчет. Ведь она все еще желала его.
Жанна усмехнулась своим нелепым догадкам о серьезности увлечения Александра, окинула приближающуюся девушку ироничным взглядом и снисходительно попрощалась с обоими. Ахматов даже не оглянулся в ее сторону, будто и не слышал вообще. Фурье вошла в лифт и покинула этаж.
– Куда ты пропала?– нетерпеливо спросил Алекс, когда они с Софией остались наедине у лифта.
София внимательным, изучающим взглядом обвела лицо мужчины и тихо, будто смирившись с какими-то своими мыслями, произнесла:
– Я буду с вами откровенна. Нет смысла прятаться за маской вежливости. Пусть то, что я скажу, не умалит вашего достоинства, и все же мне будет гораздо проще, если между нами не будет недоразумений…
София нажала на кнопку вызова, и рядом распахнулись двери второго лифта.
– Начало звучит серьезно,– напряженно сдвинув брови, отметил Ахматов.
– Не иронизируйте, пожалуйста,– будто защищаясь, сказала она.– Вы очень востребованы среди других представительниц женского пола. И я бы не хотела оказаться на пути одной из них…
Алекс прищурился, догадываясь, к чему клонит девушка, но, сдержанно вздохнув, продолжал внимательно слушать.
–…Поэтому нам с вами лучше не давать повода для сплетен. Всего доброго, мистер Ахматов. До понедельника…
И девушка вошла в лифт, не дав мужчине возможности оправдать себя. Ахматов остался в холле один в недоумении, что с ней произошло за те два часа, пока они не виделись. «Какая муха ее укусила?!» Ахматов не стал ее догонять, зная, что его настойчивость может неправильно быть истолкована. И все же его огорчила внезапная смена настроения девушки, ее странная реакция на его общение с Жанной. Даже если бы это была ревность, в глубине души Алекс опасался, что у Софии может сложиться неверное представление о нем в силу ее обидного прошлого. Из головы не выходил разговор с Сибил о девушке и настоятельные рекомендации оставить ее в покое. Но он не мог…
Алекс поражался самому себе: он стал одержим мыслью о Софии. Его чувствительность и интерес к ней росли с каждым днем, он ощущал малейшие движения ее души, если находился рядом, и игнорировал все попытки девушки выстроить неприступную стену между ними. Он и сам не хотел такой глубины отношений, которая уводила его от бесстрастности, сосредоточенности и твердости. И тем не менее, осознавая свою прошлую жизнь до встречи с Софией, Ахматов отмечал, что был самодостаточен и удовлетворен всем, но со дня, когда впервые заговорил с девушкой, а может, и раньше, когда увидел ее на картине Элен, его перестали удовлетворять привычные вещи, дела, привычный круг, и появилось неодолимое желание участвовать во всем, что было связано с ней. Возможно, это было одно из самых светлых чувств в его жизни, которое сейчас он не согласился
