Читаем без скачивания Легенда о яблоке. Часть 2 - Ана Ховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот уже человек в черном плаще и шляпе читал заключительные слова автора, актеры по сценарию разбредались по сцене в мрачном шепоте. Пьеса подходила к концу. Вдруг мужчина в черном замолчал, видимо, забыл текст, и в доли секунды София волнительно соскользнула на самый край кресла, глубоко вздохнула и…
– И если б нрав людской стоял на том, то б не был проклят этот дом!– выразительно и проникновенно закончила Мэдисон партию автора.
Алекс бросил на девушку быстрый взгляд и снова устремил внимание на сцену.
И неожиданно со сцены прозвучали только что произнесенные Софией слова. Свет погас. Занавес опустился, музыка стихла, и зрители шумно зааплодировали. София облегченно выдохнула и расслабленно откинулась на спинку кресла.
Алекс с любопытством повернулся и задержал удивленный взгляд на лице спутницы.
– Откуда ты знаешь текст пьесы? Это премьера…
София отвлеклась от распирающих грудь гордости и восхищения за постановку пьесы, мыслями вернулась к Алексу и улыбнулась довольной открытой улыбкой.
– Хотите знать секрет?
– Очень!– заинтригованно ответил тот.
– Эту пьесу написала я!
– Ты?!
– Я! Спустя три года она вышла на большую сцену. Впервые она состоялась на сцене университетского кружка. Я решила записаться в театральный кружок. Занятия так вдохновили меня, что однажды, придя домой, я за ночь набросала пьеску. Она приснилась мне! Чудно, правда? А потом я показала ее руководителю. Через месяц он предложил мне поставить «Мигелию». Я была помощником режиссера. Это так трогательно и забавно вспоминать!– София радостно засмеялась и пожала плечами.– Простите, но я сейчас в таком восторге, что даже не могу усидеть в кресле…
– Я изумлен!– тихо признался Ахматов.
И София заметила, что его глаза как-то загадочно мигнули.
– Однако на афише и программе нет твоего имени? Это вопиющая несправедливость!– шутливо заключил он.
– На афише – нет, но в программке…
Она открыла последнюю страницу и гордо указала пальцем. В самом низу страницы мелким курсивом было напечатано: «Особую благодарность выражаю моей ученице, Софии Мэдисон, подарившей мне великое счастье поставить эту пьесу. Режиссер Тим Робинсон».
– Немного помпезно, но Тим не забыл обо мне,– просто ответила София.– Он звонил мне еще год назад и просил разрешения на постановку пьесы за пределами университета. Конечно, он мастер своего дела: многое доработал, шикарные декорации и костюмы! Удивительно точно подобраны актеры, главные герои.
– Должно быть, сейчас ты гордишься собой!
– Не скрою – я вне себя от счастья! Здорово ощущать свою причастность к чему-то прекрасному, имеющему успех!
– Признаюсь, я в восторге от пьесы, а теперь в двойном! Не думал, что человек, производящий такие сложные логические операции в работе с электронными информационными системами, может обладать таким тонким воображением!
– Вы мне льстите…– смутилась София.
– А разве несмолкающие аплодисменты и крики «браво» не убеждают тебя в правдивости моих слов?
София оглянулась на зал, который все еще аплодировал актерам на сцене, и была вынуждена согласиться с комплиментом своего спутника.
– Благодарю…– скромно ответила она.– Вы не будете обижены, если я подарю цветы режиссеру?
– Они твои, распоряжайся ими.
– Тогда пойдемте за кулисы? Я хочу быть первой, кто его поздравит.
У гримерки София и Алекс простояли недолго. Вскоре в шумном, радостном сопровождении актеров появился Тим.
– Бог мой, кого я вижу?!– обрадовался Тим, узнав девушку, и неожиданно для нее расцеловал ей руки.– София, я не мог тебе дозвониться, а твой адрес твоя тетка не дала. Наверно, подумала, что я один из твоих сумасшедших поклонников. Это здорово, что ты пришла!
София рассмеялась юмору мужчины, украдкой посмотрев на Алекса, у которого слова «сумасшедшие поклонники» вызывали легкую усмешку.
– Тим, это потрясающая постановка!– с чувством произнесла София и вручила Тиму букет роз.
– Внимание!– громко и гордо воскликнул тот присутствующим.– Это мисс София Мэдисон!
Группа восторженно захлопала в ладони, засвистела, зашепталась.
– Вы были гениальны!– кивнула девушка актерам.
Алекс почувствовал гордость за Софию и протянул руку Тиму.
– Александр Ахматов!
– Тим Робинсон… София, это твой мужчина?– переведя глаза на девушку, подмигнул Тим.
– Нет, мы работаем вместе…– смущенно начала София.
– Но я ее сумасшедший поклонник,– с улыбкой вставил Алекс, чтобы прилюдно намекнуть девушке, насколько она ему интересна.
Тим догадливым взглядом окинул окончательно смутившуюся ученицу, а затем вынул из подаренного ею букета самую крупную розу и протянул ей.
– Это на удачу!
София уткнулась носом в лепестки цветка и благодарно кивнула в ответ.
***
На улице еще было светло, когда Ахматов вез девушку домой. И несмотря на прекрасно проведенное время, София чувствовала себя неважно, словно ее раскололи пополам. С одной стороны, она была в восторге от происходящего с ней, с другой – обеспокоена открытым проявлением интереса Ахматовым к ней и все более усложняющимся отношением к нему. Она хотела бы злиться на него, обвинить во всех своих тревогах, но он не позволял ей этого сделать своим безупречным поведением, как будто это был не человек, а робот, запрограммированный ею самой. И даже то, что она услышала об Алексе от мисс Фурье, не оказало значимого влияния на все более растущее положительное впечатление о нем.
Алекс, как всегда, был чуток и давал Софии возможность оставаться наедине с собственными мыслями, пока они ехали в машине. Но как отчаянно ему хотелось говорить с ней о чем угодно, лишь бы слышать ее голос, пусть даже строгий, ироничный, напряженный или холодный, или ее искристый смех, от которого тепло разливалось по всему телу.
Уже подъезжая к дому, она заговорила сама:
– Я нисколько не жалею, что провела этот день с вами и получила массу впечатлений… Я, наверное, и не усну сегодня, все буду вспоминать сцены из «Мигелии».
Ахматов свернул к обочине и остановился.
– Почему до сих пор ты называешь меня на «вы»? Это становится смешным,– с задумчивой улыбкой спросил он.– Неужели я так стар для тебя?
София ответила ему молчаливой улыбкой, не представляя, чем может оправдаться.
– Конечно, у меня возраст Христа, но родился я не в первом веке нашей эры,– серьезным тоном пошутил снова Алекс.
Это раскрепостило девушку, и она откровенно ответила:
– У меня не получается… Я слишком уважаю вас…
– Мне не нужно, чтобы ты меня так уважала… Хотелось бы, чтобы ты доверяла мне,– высказался Ахматов, и его взгляд впервые так увлеченно задержался на милых ямочках на ее щеках, а затем и губах, подведенных блеском. Но он сумел справиться с соблазном коснуться лица девушки рукой.
– Пожалуй, мне пора…– испугалась своих волнующих желаний София и
