Читаем без скачивания Осколок Демиурга. Пробуждение - Ал Эш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что Дома? — спросила Селена, закалывая волосы в простую прическу, скрывающую ее аристократический облик.
— Они заперлись в своих особняках, — ответил Ривал. — Усилили охрану. Говорят, в особняке Дома Каз собираются важные люди со всего континента.
— Академия? — поинтересовалась Лириана.
— Закрыта для посторонних, — покачал головой парень. — Только студенты и персонал. На воротах стоит удвоенная стража, и они проверяют каждого.
Мы разделились после полудня. Селена, одетая как обычная горожанка, направилась в район особняков Домов. Лириана и Нила, использовав маскировочные кристаллы, отправились к Академии разными маршрутами. Я же остался в таверне, ожидая вечера для встречи с контактом Эрина.
Ожидание было мучительным. Я пытался медитировать, сосредоточиться на связи с Эрином, но мысли постоянно возвращались к угрозе, нависшей над городом. Если Культисты проведут ритуал, Трещина расширится катастрофическими темпами, и даже Печать Равновесия не сможет сдержать ее.
Ближе к вечеру я почувствовал странное беспокойство — не физическое, а что-то на уровне демиургического восприятия. Словно тонкая ткань реальности вокруг начала растягиваться.
Они что-то делают, — понял я. — Какой-то подготовительный ритуал.
Я тоже это чувствую, — отозвался Эрин. — Странное давление, словно воздух стал тяжелее.
Я не мог больше бездействовать. Решив отправиться на встречу с Торасом раньше назначенного времени, я покинул таверну, предварительно оставив записку для остальных.
"Серебряная лампа" располагалась в торговом квартале — заведение посолиднее "Хромого гуся", с претензией на изысканность. Здесь собирались в основном мелкие торговцы, учителя и низшие чиновники — люди, не принадлежащие к Домам, но достаточно обеспеченные.
Я занял столик в углу, откуда хорошо просматривался весь зал. Эрин описал мне Тораса — высокий худощавый мужчина с длинными седыми волосами, заплетенными в традиционную косу ученых.
Ждать пришлось недолго. Примерно через час после начала вечерних сумерек в таверну вошел человек, точно соответствующий описанию. Он двигался с достоинством ученого — неторопливо, внимательно осматривая зал, словно оценивая его интерьер с академической точки зрения.
Это он, — подтвердил Эрин.
Торас занял столик у камина и заказал вино. Он не выглядел обеспокоенным или напряженным, скорее — задумчивым, погруженным в свои мысли.
Я поднялся и направился к его столику: — Мастер Торас? Можно присоединиться к вам?
Он поднял взгляд — проницательные серые глаза изучающе смотрели на меня: — Мы знакомы, молодой человек?
— Не совсем, — я сел напротив него. — Но у нас есть общий знакомый. Эрин.
Его глаза слегка расширились: — Эрин исчез несколько месяцев назад. Говорят, он отправился в экспедицию к Северным горам и не вернулся.
— Это правда, — я внимательно наблюдал за его реакцией. — Он нашел то, что искал. Медальон.
Торас напрягся: — Кто вы?
— Сложный вопрос, — я слегка наклонился вперед. — Сложнее, чем может показаться. Я связан с Эрином... теснее, чем большинство людей могут представить.
— Вы говорите загадками, — в его голосе появились нотки раздражения. — Если вы что-то знаете о судьбе моего ученика, говорите прямо.
— Эрин жив, — сказал я. — В определенном смысле. Но его тело теперь разделяет другая сущность. Демиург, которого он искал.
Торас побледнел. Его рука, державшая бокал с вином, задрожала: — Невозможно. Это всего лишь легенда, старый миф его семьи.
— Нет, — я покачал головой. — Это правда. Медальон действительно содержал частицу демиургической сущности. Мою сущность. И когда Эрин активировал его, произошло слияние.
— Вы... — он не мог закончить фразу.
— Я Азраэль, — тихо произнес я. — Демиург, создавший основы этого мира. Но сейчас я также и Эрин. Мы делим одно тело, одно сознание, постепенно интегрируясь друг в друга.
Торас молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Затем сделал большой глоток вина: — Если это правда... то почему вы здесь? Зачем вы пришли ко мне?
— Мне нужна информация, — ответил я. — О семье Эрина. О том, почему они из поколения в поколение хранили знание о медальоне. И главное — что вы знаете о Затмении и его последствиях?
Торас огляделся, словно проверяя, не подслушивает ли кто-то: — Не здесь. Это не та история, которую можно рассказывать в публичном месте.
Он поднялся и бросил на стол несколько монет: — У меня дом недалеко отсюда. Там безопаснее говорить о таких вещах.
Я следовал за ним через тихие улочки торгового квартала. Его дом оказался скромным трехэтажным зданием, зажатым между мастерской кузнеца и небольшой библиотекой.
Внутри царил уютный беспорядок типичного ученого — книги и свитки на каждой поверхности, странные инструменты, развешанные по стенам, карты и диаграммы, приколотые к доскам.
Торас зажег несколько ламп и запер дверь: — Начнем с проверки. Если вы действительно тот, за кого себя выдаете... — он подошел к книжному шкафу и достал старинную книгу. — Прочтите это.
Он открыл книгу на странице, полностью исписанной странными символами. Я узнал их мгновенно — ранняя форма демиургического письма, адаптированная для человеческого восприятия.
Я начал читать вслух: — "В начале было Слово, и Слово было у Демиургов, и Слово было Демиурги. Они пришли из-за пределов известного и принесли порядок в хаос. Своей волей они создали структуру, своим дыханием — жизнь, своей мыслью — разум."
Торас побледнел еще сильнее: — Достаточно. Эти символы... никто в Академии не мог их расшифровать. Даже в древних текстах лишь отрывочные упоминания об их значении.
— Это примитивная адаптация нашего языка, — объяснил я. — Созданная для первых человеческих учеников. Со временем она упростилась и трансформировалась в рунический алфавит, используемый сейчас.
— Расскажите мне о семье Эрина, — мягко направил я разговор. — Откуда они знали о медальоне?
— Это древняя линия, — начал Торас, собираясь с мыслями. — Не принадлежащая ни к одному из Домов, но хранящая знания, которые многие Дома хотели бы заполучить. Первый известный предок — человек по имени Верен, живший примерно триста лет после Затмения. По легенде, он был последним учеником Демиурга.
— Не просто учеником, — тихо произнес я, когда воспоминания начали проясняться. — Верен был моим последним контактом с этим миром перед заточением. Он пытался помочь мне во время катастрофы.
— В семейных хрониках говорится, что в момент кризиса произошло частичное слияние, — продолжил Торас. — Демиург передал часть своей сущности своему ученику, чтобы сохранить связь с миром.
— Да, — я кивнул. — Теперь я вспоминаю. Это был акт отчаяния. Моя сущность разрушалась под воздействием Затмения, и я инстинктивно попытался сохранить часть себя в единственном доступном сосуде — своем ученике.
— И эта частица передавалась из поколения в поколение, — Торас взял книгу обратно. — Не напрямую, а через кровь, через генетическую линию. В каждом
