Читаем без скачивания Знаки - Татьяна Тэя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Алекс наклонилась, Роб подумал, что всё это неправильно. Не так. Он не хотел. Он желал, чтобы всё было несколько иначе. Ей не надо распалять его, он уже и так на грани.
Потянув Алекс наверх, он прижал её к себе, тихо покачивая в колыбели своих рук, пока пальцы, нащупав спрятанную в складках молнию, не потянули вниз. Подхватив жену на руки, Роберт направился к застеленной кровати.
Ощущения от соприкосновения их обнажённых тел были почти невыносимыми, мучительными. Последний раз, когда они были вместе – был так давно… Но руки и губы, словно бы жили своей собственной жизнью, помня каждый сантиметр тела.
Роберт опустил голову и потёрся щекой об её щёку. Алекс выгнулась под ним, призывая коснуться её, и он коснулся: руками, языком, губами, касался каждого миллиметра кожи, касался, не спеша и с наслаждением.
Саша приподнялась, пытаясь дотянуться до его губ, но он нежно вернул её обратно, спускаясь вниз, к плоскому животу и стройным ногам, пока Алекс не начала извиваться. Она выгнулась дугой, обхватила свою голову ладонями, зарываясь пальцами в волосы и, застонав, заметалась от пронзительных ощущений.
– Алекс, – простонал он её имя и, поднявшись вверх по её телу, крепко прижался губами к чувствительной ямке между шеей и плечом.
– Ш-ш-ш, – раздалось рядом с его ухом, – так давно, слишком давно…
Роберт прижался к ней, давая ей почувствовать, как хочет её.
Алекс наслаждалась каждой секундой их близости, но чувства, которые блуждали в ней, не были чистой страстью. Она ощущала и желание, и нетерпение, и боль оттого, что он ещё не в ней, но кроме прочего, нервы были натянуты, как струна. И когда Роберт осторожно вклинил своё колено между её бёдер, она крепче сжала его плечи и оттолкнула, переворачивая мужа на спину.
Он был немного удивлён, но подчинился. Алекс заёрзала, изнывая от желания, когда Роберт обхватил её бёдра, приподнимая и направляя на себя. Она почти задохнулась от остроты ощущений, когда он миллиметр за миллиметром погружался в неё.
Алекс чувствовала его под собой, в себе… когда они начали двигаться навстречу друг другу. И это ощущение наполненности, завершённости, правильности – шокировало.
Саша закрыла глаза, чувствуя, как подкатывают слёзы. Она ведь столько времени отрицала очевидное.
Боль… слишком много боли было между ними.
Она качнулась вперёд, волосы водопадом хлынули следом, закрывая лицо, на которое легли тени печали и решимости.
Он причинял ей боль. Измены… пустой дом… холодная постель… бесчувственность… отчуждённость… не Роберт, больше не тот Роберт, которого она знала…
Она причиняла боль. Извечная занятость… глупое равнодушие… нежелание понять… отстранённость… безволие… эгоизм… зависть… И она уже больше не та…
Но, боже, как ей не хватало его. И той душевной близости, которая вопреки всему сохранилась между ними.
Все эти три года были пустыми и никчёмными. Три года одиночества. Три года пустоты.
Роберт ощутил, как изменились её движения, в них будто бы сквозила какая-то обречённость, она яростно приподнималась и опускалась на нём.
Алекс хмурилась, на лице застыло мрачное упорство. Легко поймав её руки, Роберт застыл, останавливая и её. Она всхлипнула, но подчинилась.
– Алекс, не надо… – притянув её к себе, Роберт перехватил инициативу и перевернулся, снова нависая над ней, ладонью накрывая щёку и поглаживая пальцами скулу. – Открой глаза, – прикосновение к её губам было совсем лёгким, почти невесомым. – Пожалуйста.
Она открыла, не способная проигнорировать его ласковую тихую просьбу.
– Вот так, – улыбнулся Роберт. – Алекс…
Он заново покрыл поцелуями её лицо, шею, грудь, руки, всё тело.
Теперь их движения снова стали плавными и протяжными. Роберт давал, а Алекс брала, обхватывая его стройными ногами, скользя ладонями по крепкой, гладкой спине. И эта близость оставляла далеко позади душевную боль.
Роберт пристально смотрел в широко распахнутые глаза Алекс. Любовь к ней и почти невыносимая нежность вытеснили все остальные чувства.
Он не хотел думать, что произойдёт, когда всё закончится. Сейчас он просто двигался, всё резче и быстрее, даря наслаждение и забирая своё.
Всё было намного лучше, намного пронзительнее, чем он помнил, а ведь ему казалось, что он ни на секунду не забывал, каково это, быть с ней и в ней.
С губ Алекс сорвался короткий вскрик, и Роберт почувствовал её дрожь. Если бы он мог, то продолжал бы бесконечно.
Ладонь Алекс легла ему на затылок, притягивая ближе, затем скользнула на щёку, поворачивая его лицо так, чтобы она смогла дотянуться до его губ.
Роберт сходил с ума, умирал в её нежных руках. Задрожав, он толкнулся последний раз и застыл, зарываясь лицом в её дивные волосы, вдыхая их сладость, перемешанную с ароматом только что разделённой страсти.
Алекс лежала под ним, не возражая против приятной тяжести его тела, но Роберт перекатился на спину, увлекая её за собой, не выпуская из своих рук, обнимая так крепко, словно намеревался никогда не отпускать.
Любовь была в каждом его движении, в каждом поцелуе.
И Алекс испугалась этой любви: возрождающейся, фатальной, обречённой…
И чувства собственности, которое они испытывали по отношению друг к другу.
Она не знала, что им делать дальше. Произошло то, чего она боялась. Легче не стало. Всё лишь только усложнилось.
Гнев и ярость губят, вот почему она почти никогда не позволяла себе совершать поступков под воздействием импульса. А теперь… А дальше… Что будет дальше?
Алекс долго молчала, прижимаясь к груди Роберта, там, где билось сердце. Его руки медленно бродили по её спине, лаская гладкую, слегка влажную кожу.
Удовольствие постепенно проходило, реальность не давала забыть про себя. И она была такова, что сейчас, лёжа рядом с этим одновременно чужим и близким мужчиной, Алекс просто не знала, что делать.
Она помнила об обидах, о многолетней боли, о его сегодняшней ярости, о его словах, о тех, которые он сказал, о тех, которые так и не произнёс.
Неужели для него так сложно сказать «прости»?
И пусть она понимала, что часть вины за их расставание лежит на ней, чаша грехов Роберта перевешивала.
И это не её разговор, а значит не ей начинать.
А Роберт всё молчал, и Алекс становилось холоднее, но только не физически. Душевный холод и отчуждённость – они ни с чем не соизмеримы.
Очень мягко она высвободилась из его объятий. Кольцо рук сжалось чуть крепче и распалось. Саша соскользнула с кровати и подобрала платье, валяющееся в ногах.
Роберт приподнялся на локтях, наблюдая за тем, как она одевается.
– Алекс, куда
