Читаем без скачивания Анна Австрийская. Первая любовь королевы - Шарль Далляр

— По крайней мере, с этой стороны все, кажется, удается.

Потом, как человек благовоспитанный, который не хочет застать никого врасплох, он громко кашлянул. Приняв эту благоразумную предосторожность, он вошел. Собеседники обратили внимание на предостережение. Они находились на приличном расстоянии. Герцог Анжуйский стоял в двух шагах от дивана, на котором сидела герцогиня де Комбалэ в весьма приличной позе. Ришелье сделал движение удивления, искусно разыгранного при виде принца.

— Неужели ваше высочество уже устали танцевать? — сказал он с самым любезным видом.

Герцогиня де Комбалэ поспешила ответить:

— Пред танцами со мною сделалось головокружение, принудившее меня укрыться здесь, куда его королевское высочество удостоил проводить меня.

— Теперь прошло? — спросил Ришелье с родительским участием.

— Да, я теперь совсем оправилась и могу наслаждаться удовольствиями вашего праздника.

— Прекрасно. А поблагодарили ли вы его высочество за его одолжение?

— Герцогиня вознаградила меня свыше моих заслуг, позволив мне наслаждаться ее обществом, — любезно сказал герцог Анжуйский.

— Стало быть, все к лучшему, — отвечал кардинал с добродушной улыбкой.

Почтительно поклонившись брату короля, а племяннице сделав дружеский знак, он скромно удалился.

— Что же вы не поцелуете меня, дядюшка? — спросила герцогиня де Комбалэ, когда увидела, что он дошел до конца гостиной.

Легкая, как птичка, она бросилась к нему.

— Дитя! — сказал кардинал.

Он остановился и родительски поцеловал ее в лоб. Герцогиня де Комбалэ воспользовалась той минутой, когда кардинал наклонился к ее лицу, чтобы шепнуть ему на ухо:

— Идет восхитительно!

Внезапная охота поцеловать дядю не имела другой цели, как иметь возможность потихоньку от принца сообщить дяде это интересное сведение. Кардинал принял его с бесстрастной физиономией. Но прежде чем он переступил за порог своего кабинета, он украдкой посмотрел на молодую женщину. «Только бы шло не очень скоро», — подумал он.

Последние слова, которыми герцогиня де Комбалэ обменялась с герцогом Анжуйским, оправдывали опасение кардинала.

— Вы видите, как я солгала для вас.

— Надо сказать правду, что вы исполняете это прекрасно.

— Злой принц!

— Злой! Через несколько часов я докажу вам всю свою признательность.

— Я хочу не вашей признательности.

— А чего же?

— Разве вы не знаете?

— Мне хотелось бы слышать от вас.

— Вашей дружбы, вашей любви.

— Разве они не принадлежат уже вам?

— Почему я могу это знать?

— Для чего вам сомневаться?

— Для того, что я не имела еще достаточных доказательств.

— Каких еще доказательств вам нужно? А я так в вас не сомневаюсь.

— Как же вы можете сомневаться? Я исполняю все ваши желания, хотя повиноваться вам — большая неосторожность с моей стороны. Разве я сейчас отказала вам в вашей просьбе? А между тем каким опасностям подвергнусь я, если дядюшка возымеет хоть малейшее подозрение о том, что вы хотите заставить меня сделать! Если он узнает, что я отдала вам ключ, который позволяет вам входить во дворец и в мою комнату!

— Но чтобы этот ключ пригодился мне, надо отодвинуть внутренние запоры, и это-то я прошу вас сделать сегодня.

— Разве этого мало?

— Вы сделаете?

— Если вы хотите.

— Как вы очаровательны! Итак, когда праздник кончится, я найду дорогу свободной?

— Мне надо только успеть вернуться в мою комнату, удалить моих горничных и вернуться к маленькой двери, за которой вы найдете меня.

— Благодарю.

Видно, что опасения кардинала не совсем были напрасны.

Герцогиня де Комбалэ и герцог Анжуйский расстались, вернувшись в танцевальную залу. Герцог де Монморанси, стоя в амбразуре окна, почувствовал, что кто-то дотронулся до него рукой. Это был герцог.

— Кузен, — сказал ему молодой принц, — будет так, как вы желаете. По окончании праздника дверь будет отворена.

— Благодарю, — сказал герцог де Монморанси, — благодарю.

— Не за что. Я вам обязан. Как только приходится сыграть шутку с кардиналом, я буду вам обязан, кузен. Прошу вас только о том, чтобы шутка была хорошая.

— Я думаю если она удастся, то его преосвященство будет очень раздосадован.

— Тем лучше, кузен. Итак, вы предполагаете, что кардинал очень дорожит арестом этого барона де Поанти?

— Да, я это думаю.

— Тем более причины как можно скорее вырвать барона де Поанти из его когтей.

— В чем же еще я могу вам помочь?

— Сделав таким образом, чтобы после вас мы могли войти во дворец.

— Это будет легко. Я оставлю ключ в замке двери. Вы войдете с Морэ после меня, когда захотите.

— Более нам ничего не нужно. А! Еще, если бы вы могли убедить герцогиню де Комбалэ, чтобы она не пугалась, если услышит шум.

— Если необходимо для успеха предприятия, чтобы я был возле нее, пока вы будете исполнять свое дело, я не допущу ее испугаться. Будьте спокойны на этот счет.

— Очень хорошо.

— Если случится, что вам понадобится ее помощь, она должна будет ее вам подать, хотя бы против ее дяди, кардинала.

— Это значило бы требовать слишком многого.

— Нет, кузен. Толстяк де Боаробер сказал мне вчера несколько двусмысленных слов, которые заставили меня призадуматься. Комбалэ, кажется, имела дерзость, без сомнения, по внушению кардинала, составить план относительно меня, который заставил бы меня умереть со смеха, если бы я захотел серьезно подумать о нем. Когда-нибудь, побыв несколько времени с королем, моим братом, и, следовательно, соскучившись столько же, как и он, я расскажу вам об этом, кузен, для развлечения. А пока положитесь на меня и на Комбалэ, чтобы взбесить кардинала.

— Полагаюсь, монсеньор, и благодарю вас.

— Принимаю вашу благодарность, — сказал молодой принц, смеясь, — тем более что я действительно имею права на вашу признательность, кузен.

— Как это?

— Для того чтобы дать вам способ освободить барона, я буду принужден к свиданию прескучному.

— Герцогиня де Комбалэ прехорошенькая.

— Фи! Притом это свидание будет уже второе; первое было довольно приятно; боязнь, что кардинал застанет меня в объятиях своей очаровательной племянницы, имела свою прелесть. Но теперь я предпочел бы кончить ночь у Неве в обществе членов негодяйства. Впрочем, — прибавил знатный негодяй с комическим вздохом, — надо уметь жертвовать собою для друзей. Даю вам слово, кузен.

Пока это говорилось в одном углу, Ришелье, не предвидя заговора, составлявшегося против него, но подозревая и угадывая почти все одною силою своей гениальности, принимал свои меры. Когда он вошел в свой кабинет, оставив в гостиной герцога Анжуйского с племянницей, он нашел там Боаробера. Аббат ждал его с нетерпением, с таким нетерпением, какое может чувствовать толстяк с носом красным от вина и веселости. Но Пасро уже там не было. Боаробер приготовлялся встретить кардинала, по своему обыкновению, веселой шуточкой, но при виде мрачной тучи, покрывавшей черты кардинала, густых бровей, нахмуренных над сверкающими глазами, судорожной гримасы, сжимавшей губы, он счел благоразумным воздержаться. Никогда еще он не видел Ришелье таким свирепым.