Читаем без скачивания Дядюшка Наполеон - Ирадж Пезешк-зод

Маш-Касем подошел к дому, позвал мамашу Билкис, дядюшкину служанку, и послал ее за Асадолла-мирзой. Похоже, что сам он не желал ни на минуту покинуть место событий. Потом он вернулся к Азиз ос-Салтане, которая в ожидании прохаживалась по дорожке.

— Ханум, не посчитайте за дерзость, я только вам доложить хотел: когда мой земляк придет, вы уж оставьте это дело на меня. Я с ним договорюсь. Гиясабадцу лучше знать, как к своим подойти.

— Ах ты, балбес, теперь выходит, что этого вонючего плешака еще и уговаривать надо, чтобы он мою деточку взял? Ну, дочка, чтоб тебе счастья не видать, довела ты меня до черного дня!

— А Гамар-ханум предупредили, чтобы она помолчала чуток?

— Да что с ней без толку разговаривать — она знай себе твердит про кудри черные.

— Ну, и с кудрями сообразим кой-чего. Вы еще этих гиясабадцев не знаете, им стоит только поживу учуять, они ярмо на себя готовы надеть, не то что парик… Это еще что, а вот один раз мой земляк…

Стук в калитку заставил его оборвать свой рассказ. Бросившись ко входу, он торопливо повторил:

— На случай, ежели это он, вы, пожалуйста, не говорите ничего, дозвольте мне…

Маш-Касем приоткрыл дверь, в изумлении отступил и воскликнул:

— Ох, господи! Никак, вы?

— Точно, я самый. Прочь от двери! Молчать!

В грудь Маш-Касема уперлась рука и отшвырнула его в сторону. Мы с Азис ос-Салтане так и приросли к месту: в сад вошел инспектор уголовной полиции Теймур-хан, начальник Практикана Гиясабади, который прошлый раз приходил к нам расследовать дело об исчезновении Дустали-хана. Следом за ним появился Практикан Гиясабади в надвинутой на самые уши старой шляпе. Азиз ос-Салтане невольно проговорила:

— Господин инспектор, вы?!

— Здравствуйте, ханум. Я самый! Вы удивлены — похоже, что вы меня не ждали. Тихо!

— Но почему же… мы не думали… не предполагали, что вас побеспокоят.

— Молчать! Время — деньги! Изложите, что у вас украдено. Отвечайте. Быстро, немедленно, срочно, точно! — выпалил Теймур-хан с такой скоростью, что Азиз ос-Салтане растерялась и даже начала заикаться:

— Я… кое-что… то есть…

— Что вы? Что украли? Говорите. Быстро, немедленно, срочно, точно. Ну? Что?

— Одну вещь… то есть… вещь… часы покойного аги.

— Золотые?

— Ну… конечно… Да, золотые.

— Карманные, с цепочкой? Быстро, немедленно, срочно, точно!

— Да… то есть цепочка… Да, с цепочкой.

— Молчать! Никого не подозреваете? Ну? Тихо!

Маш-Касем был так ошеломлен неожиданным приходом инспектора Теймур-хана, что застыл на месте разинув рот и вытаращив глаза. Инспектор подскочил к нему:

— А тебя как звать? Что?

— Ей-богу, врать… врать…

— А, ты, врать? Признавайся! Быстро, немедленно, точно, срочно!

— Я не врал. Вообще, зачем врать? До могилы-то… А звать меня — ничтожный ваш слуга Маш-Касем.

— Угу, вспомнил. Обвиняемый номер два по преступлению прошлого года. Молчать!

Я хотел ретироваться, но тут же раздался вопль инспектора:

— Стой! Кто разрешил идти? Оставаться здесь!

Маш-Касем обратился было к Практикану Гиясабади с приветствиями и вежливыми расспросами, но инспектор оборвал его:

— Тихо! Хочешь моего помощника задобрить? Зачем? Отвечай! Быстро, точно. Молчать!

Тут он приблизил свою чудовищную физиономию вплотную к Маш-Касему:

— Ладно, господин Маш-Касем, значит, говоришь… Как ваше здоровье?

— Слава господу, благодаренье богу, вашими милостями.

— Ну, посмотрим, посмотрим. Обедали?

Маш-Касем ухмыльнулся:

— Воля ваша, господин, еще и десяти нет…

— Откуда ты знаешь, что десяти нет? — прорычал инспектор. — На часы смотрел? На какие часы? На золотые часы с цепочкой, принадлежавшие покойному аге? Ну? Что? Быстро, немедленно, срочно, точно… Где ты их спрятал? Отвечай живо, срочно! Молчать!

Маш-Касем сначала посмеивался, потом, как бы отвлекая на себя внимание инспектора, проговорил:

— Вы, значит, сказать желаете, что я, прости господи, часы эти…

Тут Азиз ос-Салтане с раздражением прервала его:

— Ну что вздор-то городить? Господин инспектор, это все наши люди, у нас по двадцать — тридцать лет живут. Уж честнее их не бывает. И вообще — кто вас сюда прислал? Мы уговаривались, что придет господин Гиясабади.

В это время дядюшка, видимо, привлеченный шумом, показался в дверях:

— В чем дело, ханум? Что этому господину…

— Да здесь такая неразбериха, понять ни черта невозможно! — завопила Азиз ос-Салтане. — Я просила господина начальника прислать к нам Гиясабади, а является этот гусь и начинает тут каждому злодейство приписывать.

У инспектора Теймур-хана сердце так и взыграло:

— Как? Не понял! Оскорбление должностного лица при исполнении служебных обязанностей?…

— Успокойтесь, — попытался дядюшка урезонить его, — никто не желал вас оскорбить. Ханум просто забыла, она думала…

— Тихо вы! Не такая вещь мужские часы, чтоб ханум положила их в сумочку и забыла. Я убежден, что часы украдены. Похищение, кража, грабеж.

— Откуда такая уверенность? Кто вам сказал?

— Чутье подсказывает. Чутье основоположника международной системы мгновенного ошарашивания!

Дядюшка несколько секунд обалдело смотрел на Азиз ос-Салтане. Они, видно, не условились, что говорить по поводу кражи. Конечно, это было неудивительно: никому и в голову не пришло, что может заявиться инспектор Теймур-хан, зато насчет Практикана Гиясабади решили твердо — как только он придет, Азиз ос-Салтане скажет ему, что пропажа нашлась. Лишь знаменитая «система мгновенного ошарашивания» инспектора Теймур-хана мешала Азиз ос-Салтане без промедления выложить некстати подвернувшемуся основоположнику все, что она о нем думает. А теперь от него не отвяжешься — ведь инспектор не принадлежал к людям, которые легко отступаются от начатого расследования.

В это время мимо прошел наш слуга с кошелкой в руках. Заметив его, инспектор закричал:

— Стой! А ну-ка… Кто тебе разрешил выходить? Отвечай! Быстро, немедленно, срочно, точно.

Слуга испугался и, разинув рот, уставился на Теймур-хана. Вмешался Маш-Касем:

— Не бойся, сынок, это у господина инспектора нрав такой… Он из полиции пришел, насчет того, кто часы украл…

— Маш-Касем, молчать! — завопил инспектор и нагнулся к слуге. Приближая к нему свою страшную рожу, Теймур-хан рявкнул:

— Ты, ты! Если сразу сознаешься, смягчим тебе наказание. Сознавайся! Ну! Быстро, немедленно, точно, срочно! Говори, куда ты дел часы?

Слуга вдруг задрожал и забормотал бессвязно:

— Нашел я их… возле мечети Мортаза-Али. Я не крал, нашел я.

Мы все так и замерли, будто громом пораженные. Вот уж чего никто из нас не ожидал! В тишине раздался довольный смех инспектора:

— Ха-ха! Практикант Гиясабади! Наручники!

Наш бедный слуга, страшно побледнев, начал умолять:

— Нет, не надо меня в тюрьму! Не крал я их, нашел возле мечети.

— Нашел? Где? Когда? С кем? Каким образом? Отвечай! Быстро, точно! Молчать!

Он заносчиво поглядел на нас и процедил:

— Система мгновенного ошарашивания инспектора Теймур-хана всегда приводит к успеху!

В этот момент дверь сада отворилась, и в сопровождении Шамсали-мирзы вошел Асадолла-мирза. Едва они появились, инспектор, не глядя в их сторону, поднял обе руки и заорал:

— Тихо! Вмешательство в расследование запрещено!

Асадолла-мирза жестами и мимикой пытался спросить, что происходит. Но присутствующие были слишком огорошены, чтобы отвечать ему. Инспектор снова придвинулся к слуге и спросил:

— А сейчас часы где?

— В комнате…

— Практикант Гиясабади! Отвести этого человека под стражей к нему в комнату, чтобы он принес часы!

Практикан Гиясабади взял парня за руку повыше локтя и повел. Дядюшке, Азиз ос-Салтане и другим только и оставалось, что обмениваться вопросительными взглядами. Асадолла-мирза обратился было к дядюшке, но едва успел произнести несколько французских слов, как инспектор заорал:

— А-а-а! Кто здесь говорит по-русски? Молчать!

Наконец Маш-Касем кое-как объяснил вновь прибывшим, в чем дело. Но инспектор никому не давал слова сказать. Вернулся Практикан с нашим слугой.

— Тихо! Где ты их нашел? Быстро, точно, отвечай!

— В арыке. Я пошел к Мортаза-Али…

— Молчать! Когда?

— Вчера.

Большие карманные часы с цепочкой перешли из рук Практикана в руки инспектора. Вдруг раздался вопль Маш-Касема:

— Ой, родимые вы мои! Да ведь это те самые часы индийского сардара, видать, вчера во время драки у него из кармана вывалились… А за них чистильщика забрали…

Инспектор подскочил к Маш-Касему:

— Что? Индиец? Какая драка? Чистильщик? Что это значит? Отвечай! Быстро, немедленно, срочно, точно!

— Ей-богу, ваше благородие, зачем врать?