Читаем без скачивания Чёрный Огонь - Поль Пасмор

Обозвав коня эльфийской тварью, девушка тотчас вспомнила Духа, и мысли унеслись по проторенной дорожке. Графской дочери даже показалось, что откуда-то доносится странная, рвущая душу мелодия, рождаемая струнами гитары. Желание оказаться снаружи, вне каменных стен, наедине с бесконечностью звёздного неба и снежной равнины, стало поистине нестерпимым. Даже холод, к ночи только усилившийся, не мог остудить эту странную жажду. Дымовая завеса в комнате слегка поредела, когда Иния, откинув гобелен, предположительно защищающий от сквозняков, открыла дверь, ведущую на галерею, и выскользнула в прозрачный мрак.

Свет бесчисленного количества звёзд заливал землю, укрытую белым покрывалом. Холодные и далёкие, бесконечно далёкие глаза богов подчёркивали тьму и тишину, царящие вокруг. Снег сиял, словно состоял из хрустальной пыли, и отсутствие всех трёх лун являлось неотъемлемой частью колдовского очарования этой ночи. Не отдавая себе отчёта в своих действиях, Иния стянула меховые перчатки, заткнула их за пояс и подошла к стене, ища, за что бы ухватиться. Мороз покусывал обнажённые пальцы, пока несмело, словно приноравливаясь, но девушка воспринимала эти ощущения, будто их испытывал кто-то другой. Холода она не чувствовала, но снимать тяжёлую тёплую парку не стала. Полезла так.

Ощупывая камни в поисках трещин и выкрошившегося раствора, Иния не могла избавиться от навязчивого наваждения — ей всё явственнее слышалась музыка. Эльфийская музыка. После того вечера в предгорьях, когда графская дочь впервые увидела — и услышала! — гитару, она не спутала бы её звучание ни с чем.

С трудом перевалившись через парапет между зубцами, девушка встала на ноги, тяжело переводя дыхание, и обернулась. Глубокий вдох пришёлся как нельзя кстати — она не смогла сдержать восхищённый возглас. С этой высоты вид открывался куда более величественный, нежели с галереи. Спящий городок лежал как на ладони, по левую руку ледяное сияние звёздной крошки заслоняла громада Аридара, и колдовской отблеск снежных шапок на вершинах, казалось, обозначал границу мира смертных. Во всех остальных направлениях, насколько хватало глаз, простиралась холмистая равнина, надёжно укрытая зимней шубой. Узкая полоска наезженного тракта среди первозданной белизны лишь подчёркивала ничтожество и беззащитность человека перед силами природы. Вспомнив, что где-то там, в предгорьях, куда-то едут, а может, уже остановились на ночлег Виа и её спутники, девушка вздрогнула, как от озноба. Величественная безграничность, наполненная ледяным сиянием, вызывала восхищение, трепет, — и страх.

Лишь когда музыка оборвалась, Ини поняла, что слышала её на самом деле. С трудом оторвав взгляд от хрустально-морозного великолепия, девушка обернулась, прекрасно зная, что увидит. На противоположной стороне площадки, прямо на зубце парапета, сидел Аллиэль. Одной ногой эльф упирался в соседний зубец, другой и вовсе качал в воздухе. Высоты он, судя по всему, не боялся. Скорее всего, Дух её вообще не замечал. Бездонный взгляд эльф устремил в усыпанное звёздной пылью небо, длинные тонкие пальцы — безо всяких перчаток! — легко касались полированного дерева гитары, словно лаская инструмент, шелковистые пепельные волосы, отливающие тёмным серебром в призрачном свете ночи, рассыпались по плечам… Аллиэль смотрел в бесконечность, но Иния знала, что он заметил её, ещё когда она ползла по стене, если не раньше; как знала и то, что он не обернётся. Так и должно было быть. Неосторожные слова, и даже встретившиеся взгляды могли разрушить хрупкое волшебство, разбить хрустальную призму, сквозь которую они оба смотрели сейчас на мир…

Девушка вновь повернулась к равнине, но видела она только эльфа, облитого неземным сиянием, непринуждённо сидящего на камне над пропастью и поглаживающего серебристое дерево. Гитара молчала.

— Свет. Призрачный свет, тающий мрак… Мир — словно хрусталь, сделай лишь шаг. Шаг в вышину, шаг в пустоту, шаг в тишину… Можно смотреть, можно мечтать — но наяву… — шёпот в ушах Инии, кажется, принадлежал звёздам. Слова рождались где-то там, в наполненной мерцанием бездне над головой, они были тем завершающим штрихом, без которого эта невозможная ночь не могла окончательно завладеть девушкой — и графская дочь утонула в их гипнотическом ритме.

— Ночь. Холод и тьма, звёздная даль… Лёд — в сердце моём лёд и печаль. Стужа внутри, стужа вокруг — больно глазам. Жизнь — это сон, мир вокруг нас — сумрачный зал. Снег. Дай мне уйти, дай мне забыть. Звон звёзд о клинок — не затупить. Жизнь или тень, ночь или день, смерть или бой? Но в пустоте, в бездне, везде: выбор — он твой! Боль. Сладкая боль, страх и восторг. Нет! Вечный изгой — это мой рок. Пепел костра, пепел души — не разожжёшь. Только лишь пыль, прах и слова — воздуха дрожь.

Иния замерла в полной неподвижности, и напряжённо ловила едва слышные строчки, которые звучали уже только в её воображении. Воздуха не хватало, сияние, заливающее равнину, пульсировало перед глазами, сердце билось так, словно хотело вырваться из грудной клетки и улететь….

Замолчав, Дух вспомнил о гитаре. Казалось, на таком морозе пальцы должны просто примерзать к струнам, но, видимо, на эльфов многие законы природы не распространяются. Негромкая мелодия естественно вплелась в тот таинственный звон, который можно услышать только на севере и только в самые лютые холода. Иния не шевелилась. Она смотрела на звёзды и слушала игру Аллиэля, не замечая ни болезненной ласки ледяного воздуха, ни течения времени.

Так продолжалось, пока на небо одна за другой не выкарабкались малые луны — Ки и Ило. Большая, Анио, скрывалась за Аридаром, но и этих двух хватило, чтобы очарование ушло без следа. Ну ночь, ясная и морозная… пожалуй, даже чересчур морозная… и что с того? Словно очнувшись от наваждения, девушка с недоумением глянула через парапет вниз, на галерею. Между прочим, люк на смотровую площадку заперт изнутри, так что спускаться придётся так же, как и поднималась.

— До встречи с тобой я считал, что люди ничем меня не могут удивить. — внешне невозмутимо заметил Дух, подойдя к Инии. Гитару он держал в одной руке, а второй что-то искал под плащом. Единственной свободной конечности на поиски явно не хватало, но ни класть инструмент на камни, ни доверять его Инии эльф не стал. Наконец, ценой изрядных усилий, искомый предмет удалось извлечь наружу. Это оказался моток тонкой серебристой верёвки. Соорудив петлю и набросив её на зубец, Аллиэль с гитарой легко перешагнул через парапет и повис, упираясь в стену ногами.

— Сама ты с окоченевшими руками не спустишься. — заметил эльф, убедившись, что девушка намерена следовать за ним. — Цепляйся за меня.