Читаем без скачивания Дерзкий рейд - Георгий Свиридов

— Не пузырься, — спокойно сказал Колотубин. — О том держали в башке всего четверо: Сталин, мы с командиром и Малыхин. — И добавил: — Так что радуйся, земля под ногами твердая будет. А ежели качка понравилась, так личного и персонального верблюда организуем, говорят, что на верблюде тоже качка на морскую походит!

Со шхуны «Абассия» стали махать флажками. Комиссару доложили:

— Велят приготовиться к высадке.

Приказ «приготовиться к высадке» был встречен с энтузиазмом. Некоторые бойцы, не веря своим ушам, подходили и переспрашивали:

— Совсем сходим на землю или так, для передышки?

— Совсем, — ответил Колотубин, видя радость в глазах бойцов.

Палуба вмиг опустела, каждый поспешил к своему месту, торопясь уложить походный мешок, собрать немудреный солдатский скарб.

Брисли не находил себе места. Как же так, проворонил такое дело. Еще вчера казалось, все идет хорошо — «ол райт», а сегодня полетело к чертовой матери. Он вспомнил свое самодовольное настроение, после того как ему удалось вспышками фонаря ответить на сигналы с корабля: «идем Красноводск». Там приняли его сообщение и, конечно, уже доложили генералу Маллесону. В Красноводском порту наверняка уже готовятся к встрече. А большевики у него под носом в самый последний момент изменили маршрут. Что делать? Что предпринять? Убить, убрать комиссара и продолжать плыть на юг, к Красноводску? Но Колотубин не один. Всех не уберешь. Есть и другая шхуна, а там Джангильдинов. Что же делать? Бернард был готов сейчас на любой, самый невероятный поступок. Золото, богатство, на которое он уже рассчитывал, как на собственное, уплывало от него в пустыню. Тонны золота!.. Нет, такого он допустить не может!

На мертвых пустынных берегах Мангышлака показались приземистые глинобитные стены и плоскокрышие строения форта Александровский. Бернард Брисли, вынув из кожаного чехла бинокль, стал пристально разглядывать форт. И вдруг за домами увидел мачту и потом вторую, между ними привычные провода антенны. Радио! Открытие это, словно током, пронизало его с головы до пят. На форте имеется радиостанция! Брисли стало легче. Он даже улыбнулся: не все еще потеряно!

Он бросился к Колотубину:

— Степан Екимович! Разреши в первой группе пойти!

— Что же, можно. Соскучился по берегу? — И добавил уже иным, командирским тоном: — Зазря нечего рисковать, пуля-дура. Давай подумаем, что ты возьмешь на себя. Выбирай — штаб, казармы, склады, радиостанция, дом командира форта?

Брисли сдвинул брови, как бы задумался, хотя на кончике языка уже давно приготовилось слететь длинное слово «радиостанция». И на вопрос ответил вопросом:

— Мы первые идем на берег?

— Именно.

— Тогда, если ее возражаешь, дозволь телеграф.

— Тут нет телеграфа, а радиостанция, — поправил Степан. — Бери, чекист, бойцов и действуй! Постарайся взять ихнего радиста живым, надо нам сообщение в Москву сделать. А то махнем в пески, ни жилья, ни почты, сплошное дикое безлюдье.

Брисли кивнул: мол, и сам понимаю. Быстро спустился в каюту, где размещался вместе с Кирвязовым. Илья собирал вещевой мешок.

— Стань у двери, — велел Бернард Брисли. — Ни одну душу не пускай.

Тот покорно шагнул к двери.

Бернард Брисли присел на койку и, вынув блокнот с глянцевой картонной обложкой, торопливо набросал карандашом короткое сообщение, потом зашифровал текст. Проверил каждую букву. Потом вырвал лист с сообщением, написанным по-английски, достал коробок спичек и сжег. Зашифрованный текст спрятал в карман вместе с блокнотом.

— Все, можешь открывать дверь, — приказал Бернард. — Скорее кончай сборы, найди пятерых азиатов, желательно, чтобы плохо понимали по-русски. Так надо для дела. Пойдем брать радиостанцию.

2

Власть в форте Александровский находилась в руках эсеров, но это совершенно не беспокоило Джангильдинова. Ему было все равно, чья власть в крепости: эсеров или белых. Он знал, что форт надо взять.

Бойцы отряда степной экспедиции, не встречая серьезного сопротивления гарнизона, быстро высадились на берег со шхуны «Мехди» и, развернувшись цепью, спокойно, словно на учениях, начали штурм. Вслед за ними высадились бойцы с «Абассии» и пошли на приступ глинобитных стен. Джангильдинов, стоя на капитанском мостике, наблюдал в бинокль, как проходил короткий, стремительный бой. Защитники гарнизона понимали бессмысленность обороны. Да к тому же большинство солдат, увидав красное знамя, с нескрываемой охотой поднимали руки, ибо верили, что приход большевиков несет им освобождение от тирании офицеров, которые в основном и стреляли в наступавших.

Бернард Брисли спешил. Вместе с Альбертом фон Краузе-Кирвязовым и пятеркой бойцов-казахов он, едва ворвались в форт, сразу бросился к приземистому зданию, над которым возвышались мачты антенны.

— Скорей, скорей! — Бернард размахивал наганом.

Они пробежали пыльный плац и свернули в короткую улочку. Густая пыль доходила почти до щиколоток, словно бежишь по пуху. То там, то здесь раздавались одиночные винтовочные выстрелы.

Около радиостанции, у входной двери, прямо на пыльной дороге стоял пулемет и несколько солдат с винтовками. Кирвязов плюхнулся в пыль. Бернард инстинктивно хотел было тоже броситься на землю и уже сделал первое движение, как вдруг обратил внимание на то, что солдаты не лежат возле пулемета и не готовятся оборонять здание. Они стояли и поднятыми руками приветствовали красных:

— Сдаемся! Не стреляйте!

Бернард с трудом удержал равновесие и зло крикнул:

— Бросай оружие! Отходи в сторону!

Солдаты поспешно побросали винтовки и отошли к стене, снова подняв руки.

— Там кто есть? — Бернард указал дулом нагана на радиостанцию.

— Кажись, господин техник, — ответил рыжебородый солдат, улыбаясь неизвестно чему.

Отправив казахов с пленными, Бернард повернулся к Краузе:

— За мной!

В помещении стояла приятная прохлада, и им показалось после яркого солнечного света, что здесь даже сумрачно. Бернард и барон протопали в смежную комнату. Там было пусто. Прошли дальше. Дернули дверь.

— Открывай, а то стрелять будем!

И сами быстро стали по бокам от двери на всякий случай.

Послышались шаги. Дверь открылась, и на пороге появился молодой техник, подтянутый, невысокого роста, голубоглазый.

— Технический персонал вне политики, — сказал он, твердо и решительно загораживая спиной дверь. — Вход на станцию запрещен по инструкции. Если необходимо что передать, станция к вашим услугам.