Читаем без скачивания Волшебник - Колм Тойбин

Придется задержаться, прошептал Оден, когда фотограф и репортер отбыли.

Томас проследовал в кабинет, сказав Кате, которую встретил в коридоре, что не намерен прощаться с гостями. Однако он наблюдал в окно, как они садились в автомобиль. Эрика должна была отвезти их на станцию. Даже закрывая дверцы и выкрикивая слова прощания, они продолжали хохотать. Нетрудно догадаться, что насмехались они не только над разыгранной с их участием имитацией семейной идиллии, но и над самим хозяином дома. На их месте я бы тоже над собой посмеялся, подумал Томас. Но вместо этого уединился в кабинете, тишина которого после отъезда гостей показалась ему еще более умиротворяющей.

Когда спустя месяц после его визита в визовый департамент от них по-прежнему не было вестей, Томас поделился с Катей своим беспокойством.

– Я уже с этим разобралась, – сказала она.

– С женщиной, которая считает, что Чехословакия находится на морском побережье?

– Слишком много чести. Я отправилась прямиком к президенту Принстона, предварительно пополнив запас патронов. Я возобновила старое знакомство с Эйнштейном и узнала, что эта женщина и его водит за нос. Получив его благословение, я без приглашения явилась в офис президента и потребовала, чтобы меня принял доктор Доддс. Когда меня спросили о цели визита, я ответила, что у меня срочное дело, которое касается Альберта Эйнштейна и Томаса Манна.

– И он тебя принял?

– Они настаивали, что его нет в офисе. Тогда я заявила, что намерена дождаться его возращения, а они сказали, что его не будет несколько дней, и я посоветовала им воспользоваться телефоном. Они продержали меня в приемной целый час, после чего я пригрозила, что, если президент Доддс меня не примет, последствия для него и для всего Принстонского университета будут самые серьезные. Некоторое время они бегали вокруг меня, пока на сцену не выступил один из помощников президента. Молодой человек в пиджаке представился мистером Лоуренсом Стюартом. Он впустил меня в кабинет, и я рассказала ему о цели своего визита. Боюсь, заявил мне мистер Стюарт, что Принстон вынужден придерживаться общих для всех правил.

Катя, до тех пор сидевшая за обеденным столом, встала и, чтобы сделать рассказ еще драматичнее, указала на Томаса, как на предполагаемого мистера Стюарта, а сама приготовилась изображать несколько более устрашающую версию самой себя.

– Я сказала: «Мистер Стюарт, я представляю интересы Альберта Эйнштейна и Томаса Манна. Вы о таких слышали?»

«Да, фрау Манн».

«У вас есть пиджак поприличнее?»

«Простите, я вас не понимаю».

«А как насчет хорошего парикмахера?»

«Фрау Манн, я не понимаю, почему вы задаете мне такие вопросы».

«Я объясню. Я советовала бы вам отправиться домой, облачиться в свой лучший пиджак и постричься, потому что скоро сюда явятся репортер и фотограф из журнала „Лайф“, чтобы написать о вас статью и сделать снимки человека, который превратил в ад жизнь Альберта Эйнштейна и Томаса Манна в Америке. У вас есть жена и дети?»

«Да, есть».

«Когда они увидят эту статью, они ей не обрадуются. Фотограф и репортер были у нас недавно, и мне достаточно одного звонка, чтобы они вернулись и набросились на вас. Одного звонка!»

– Ты в самом деле сказала «набросились»?

– Да, я заранее все отрепетировала с секретаршей Эйнштейна мисс Брюс.

– А дальше?

– Мистер Лоуренс Стюарт попросил меня прийти на следующий день и встретиться с его коллегой. На следующий день я вернулась, и они были сама любезность. Нам с мисс Брюс уже прислали анкеты. Мы общались исключительно с офисом президента, и больше ни с кем. Скоро нам пришлют документы на получение визы, и тебе останется только их подписать. Мы с мисс Брюс тщательно все проверили. На следующей неделе меня даже пригласили встретиться с президентом Доддсом.

– Стало быть, все устроилось?

– За исключением одного, – сказала Катя. – Это дело не давало Эйнштейну спокойно спать по ночам, а теперь у него свалилась гора с плеч. Он обнял меня и сказал, что, если я когда-нибудь задумаюсь о разводе, он всегда к моим услугам.

– Он сделал тебе предложение?

– Ну, почти. В комнате была мисс Брюс, поэтому он говорил уклончиво. Однако, когда она нас оставила, он подошел и прошептал мне на ушко, что, раз уж я так успешно разрешила эту проблему, может быть, нам стоит разрешить еще одну, которая доставит удовольствие нам обоим, если я понимаю, о чем он толкует. Затем он взглянул мне прямо в глаза и подмигнул. Я думаю, он истинный гений.

– «Е» равняется «старый козел».

– Да, на пути домой я тоже об этом размышляла.

– Мы должны пригласить его на ужин. Думаю, я с радостью снова с ним пообщаюсь. И раз уж нам придется смириться с тем, что в нашей семье завелся один старый козел по фамилии Боргезе, можно пригласить другого, чтобы попривыкнуть.

– Я думаю, Эйнштейн одинок. А еще мы должны пригласить мисс Брюс. Она страстная твоя почитательница. Трижды прочла «Будденброков» и будет счастлива с тобой познакомиться. Только не следует оставлять меня надолго наедине с Эйнштейном. Он совершенно очарователен, а у нас и без этого хватает хлопот.

– Да, думаю, не стоит усугублять их твоим побегом.

– Интересно, куда бы мы отправились? – спросила Катя, словно не в первый раз размышляла о своем будущем в широком мире. – Впрочем, пока документы не готовы, не будем торопить события. Мне нравятся его усы и глаза, но, на мой вкус, он слишком лохматый. Первое, что я сделаю, – это заставлю его подстричься.

Она пересекла комнату, нежно чмокнула Томаса в щеку и вышла.

Глава 11

Швеция, 1939 год

За несколько недель до начала войны Томас в компании Кати и Эрики читал лекции и давал интервью в Голландии, а затем в Швеции. Читатели, журналисты, даже официанты и отельный персонал выглядели бодро и весело. Имя Гитлера было во всех газетных заголовках, но это продолжалось последние десять лет. Несмотря на страхи, Томас радовался, что они, пусть ненадолго, вырвались в Европу.

Томас перебирал в уме членов своей семьи. Элизабет в Принстоне готовилась к свадьбе. Клаус в Нью-Йорке пытался найти финансирование для журнала. Другие дети тоже были пристроены: Михаэль с невестой Грет получили американские визы; теперь Томас надеялся раздобыть визы для Моники с мужем. По возвращении он начнет готовить бумаги Голо, а также Генриха и Нелли, которая стала его женой; нужно вывезти их из Франции. Родители Кати, потеряв дом, картины, бесценную керамику и все сбережения, осели в Цюрихе. Катин брат