Читаем без скачивания Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Парии человечества - Луи Жаколио

В мирное время эти разбойники прикидываются купцами. Они скупают и перепродают зерно и соль, перевозя эти товары с места на место на своих волах. Но как только в области вспыхивает война или просто становится неспокойно, они сейчас же держатся настороже, ловя первый благоприятный момент для того, чтобы безнаказанно предаться грабежу. Злополучные жители области не так трепещут перед вторжением неприятельской армии, как перед набегом ламбади, почуявших добычу. Из всех париев ламбади обладают самой зловещей внешностью. Черты лица у них грубые и жестокие, и у мужчин, и у женщин; выражение лица злобное и лукавое. Вся их внешность сразу выдает всю их внутреннюю суть. Полиция зорко следит за ними на всем протяжении полуострова, потому что, где бы они не появлялись, от них нельзя ожидать добра.

Женщины их очень безобразны и отталкивающе неопрятны. Сверх того они отличаются распущенностью нравов, чуть не вошедшей в пословицу по всей Индии.

Еще ламбади приписывается жестокий обычай, а именно человеческие жертвоприношения. Когда наступает время совершения этого обряда, они, как рассказывают, очень ловко и таинственно похищают первого попавшего человека, уводят его куда-нибудь в пустынное место и закапывают по самую шею в землю. Затем они месят муку в тесто, выделывают из этого теста нечто вроде чашки, чашку эту ставят на голову своей жертвы. В чашку наливают масло, в масло опускают четыре светильни и зажигают их. После этого все участвующие в жертвоприношении берутся за руки и, образовав круг около жертвы, с дикими криками и воплями исполняют какой-то дьявольский танец.

Есть у ламбади один удивительно курьезный обычай, в происхождение и значение которого до сих пор никак не удавалось проникнуты они пьют воду, только взятую из источников и колодцев и никогда не пользуются водой из рек и прудов. В случаях неизбежной необходимости они выкапывают яму на самом берегу реки или пруда и ждут, пока в эту яму просочится вода. Эту воду им можно пить, она становится как бы родниковой и колодезной.

В последнее время кровавые междоусобицы в Индии мало-помалу прекращаются, потому что независимые раджи один за другим подчиняются Англии. Вместе с тем ламбади лишаются совершать свои обычные подвиги. Но это обстоятельство нисколько не смягчает их нравов, и они по-прежнему живут в полном отчуждении от остального населения, с которым входят в сношения лишь побуждаемые к тому крайней нуждой. Ламбади по складу своей жизни — настоящие кочевники, подобно древним обитателям Декана. Их основное имущество — скот, и их главари иногда обладают значительными стадами волов, буйволов и ослов. Кочуют они всегда группами по десять, двадцать, тридцать семей. Они живут в кибитках, плетенных из лозняка или бамбука, которые везде возят с собой. Каждая семья обладает такой кибиткой. Обычные размеры этого жилья — семь-восемь футов в длину, четыре-пять в ширину, и три-четыре фута в вышину. В эту клетку набиваются отец, мать, дети, куры, часто даже и свиньи; другого крова и защиты от непогоды у них не имеется. Свои становища они устраивают в самых глухих и потаенных местах, чтобы отбить у любопытствующих всякую охоту подсматривать, как они проводят время у себя дома и чем занимаются.

Кроме плетенных изделий и всех принадлежностей, необходимых при кочевой жизни, у них всегда есть еще запасы провизии, главным образом в виде разного зерна, и некоторые домашние принадлежности для изготовления пищи. Таким образом, в ряду других париев, ведущих не только нищенский, но почти животный образ жизни, ламбади могут считаться чуть не богачами. К тому же у них есть скот, который служит и для передвижения грузов, и в пищу.

Эти кочевники разбиты на множество отдельных групп, и в каждой из них установились особые нравы, обычаи и законы, так что каждая такая группа образует особую маленькую, независимую республику, управляемую собственными законами.

Окрестное население никогда не имеет никаких сведений о том, что творится среди этих людей. Вожди каждого племени избираются и смещаются общей подачей голосов. На их обязанности все время, пока власть держится в их руках, лежит забота о поддержании порядка, разбор всевозможных дел и приведение в исполнение судебных приговоров. Все это у них, конечно, совершенно своеобразно и не имеет ничего общего с соответствующими актами жизни цивилизованных народов.

Постоянно бродя из области в область, эти бродяги не платят никаких податей правительству; так как большинство из них не владеет никаким имуществом, то и не имеет никакой надобности в покровительстве закона. Правосудие у них свое, домашнее, и они не обращаются со своими делами в правительственные суды. Им некого просить о помиловании, потому что, находясь под гнетом общего презрения, они и мечтать не смеют ни о каком милосердии.

Другой бродячий класс париев — это так называемые оттеры, или колодезники. Эти люди тоже постоянно бродят с места на место, ища себе работы. Кроме рытья колодцев, они принимают на себя также исправление каналов, плотин и запруд. Нравы у них такие грубые и скотские, что они считаются настоящим бичом той местности, где поселились; их, впрочем, и выпроваживают немедленно вслед за тем, как они кончают работу, ради которой переносили их присутствие.

В южной части полуострова есть еще племя, члены которого носят имя паканатти и говорят на языке телинга. Лет двести тому назад они входили в состав признанной и законной местной касты голлавару, т. е. пастухов; эта каста считалась разветвлением третьей индусской касты купцов — шудра. Они занимались земледелием. Потом они перешли на скотоводство и так пристрастились к этому занятию с его кочевым образом жизни, очевидно пришедшимся им по натуре, что с тех пор их стало невозможно вернуть к прежней жизни. Самый же переход к пастушеству был вызван тяжким оскорблением, которому подвергся один из их главарей со стороны правителя той провинции, где они жили. Так как они не добились воздаяния за эту обиду, которое их удовлетворило бы, то они в виде мщения за нанесенную обиду поднялись все как один человек, ушли из той области и раз и навсегда оставили земледелие.

С тех пор они ни разу даже и не подумали о возвращении к прежнему образу жизни и теперь беспрестанно бродят с места на место, никогда и нигде не оседая. Некоторые из их главарей, с которыми мне приходилось сталкиваться, уверяли меня, что все их племя состоит из двух тысяч семей и что часть их бродит по области Телинга, а другая — по Майсуру. Их старейшины иногда собираются на совместные совещания, на которых разбирают дела своих подчиненных.

Эта каста паканатти из всех описываемых племен и каст — самая мирная, причиняющая наименьший вред населению. Правда, они обычно бродят целыми шайками, но никто никогда и нигде не ставил им в упрек воровства или грабежа, совершенного скопом, как это делают, например, ламбади, о которых сказано выше. Если же отдельные члены касты совершают какое-нибудь преступление, то их за это сурово наказывают свои же соплеменники, среди которых учрежден весьма бдительный полицейский надзор. Живут они в нищете; самые богатые из них владеют разве только несколькими буйволами да коровами и продают их молоко. Большая часть из них занимается тем, что собирает разные травы да коренья, использующиеся либо в лекарство, либо для разных технических применений, например для окраски тканей. Этот товар у них охотно забирают местные туземные врачи и мастера; этим путем они отчасти и прокармливаются, а кроме того занимаются еще охотой, рыбной ловлей, отчасти также и попрошайничеством.

Надо еще упомянуть о так называемых домберах, которых включают в число самых жалких отверженцев среди индусского населения. Эта группа париев состоит из всякого рода шарлатанов и фокусников; среди них попадаются акробаты, странствующие актеры, атлеты, борцы, канатные плясуны и т. д.

Некоторые из этих бродяг собираются в компании и образуют группы бродячих артистов. Они бродят по самым захудалым деревенькам, населенным представителями низшей касты, и представляют главным образом религиозные мистерии вроде десяти воплощений Вишну. Другие артисты этого племени бродят небольшими группами и дают представления на подмостках, сооружаемых посреди улицы; они разыгрывают смешные, грубые и совершенно неприличные фарсы. У многих из них есть куклы, с которыми они распоряжаются, как с нашими Петрушками; тут тоже идут на сцене такие пьесы, которые были бы нестерпимы для зрителя-европейца. Правда, там, в Индии, публика на этих спектаклях состоит сплошь из представителей четвертой касты, т. е. разных ремесленников, рыболовов, птицеловов, вообще людей, на которых представители высших каст смотрят чуть ли не с таким же презрением, как на париев.

Далее, отметим племя кахду-курувер; это земледельцы, но земледельцы особенные, бродячие. Они заявляются куда-нибудь в дикий лес или в джунгли, расчищают клочок земли и засевают его. Когда жатва поспела, они снимают ее и вместе с ней сами снимаются с места и уходят.