Читаем без скачивания Миллиарды Арсена Люпена - Морис Леблан

Еще шаг, еще… Резко подавшись вперед, Жером сделал попытку угодить кулаком в невозмутимое лицо врага.

Фелисьен дернул головой и отклонился, чтобы избежать удара.

Сила инерции бросила Жерома вперед, но он развернулся и крикнул:

– Не двигайтесь, Роланда, сейчас я ему покажу!

И начался первый раунд бокса, пылкий и яростный. Полусогнув колени, Фелисьен уперся ногами в землю и уже не отступал ни на шаг. После первого обмена ударами Жером, должно быть, почувствовал, что так ему противника не одолеть, и изменил тактику: кинувшись на Фелисьена, он сгреб его в охапку и начал сжимать изо всех сил, давить всем своим весом, стараясь повалить на землю.

Фелисьен какое-то время сопротивлялся, откинувшись назад так, что чуть не переломил себе поясницу. Но потом сдался и упал наземь, увлекая за собой Эльмаса.

Роланда все еще вырывалась из рук Рауля и кричала. Рауль прикрыл ей рот:

– Замолчите… вам нечего бояться… Если один из них достанет оружие, я вмешаюсь. Сейчас я здесь отвечаю за все.

– Это гнусно, – пробормотала она.

– Нет, ссора должна чем-то закончиться. Так надо…

Тем временем соперники катались по земле и по пыльной траве. Фелисьен явно слабел. Исход был близок… Но дальнейшее стало для всех неожиданностью. Фелисьен внезапно поднялся и принялся отряхивать пыльную одежду, а Жером остался лежать на земле, издавая бессильные стоны.

– Черт побери, – усмехнулся Рауль, – отличная работа!

Он поспешил к побежденному и, наклонившись над ним, убедился, что серьезных травм у Жерома нет, разве что сильно болит рука.

– Через пару минут вы сможете встать, – сказал Рауль. – Но с этим малым я советую вам больше не связываться!

Фелисьен неторопливо зашагал прочь. Его лицо не выражало ни волнения, ни радости, и трудно было поверить, что он только что положил на обе лопатки своего ненавистного соперника. Он без единого слова прошел мимо Роланды, но она промолчала и ни в чем его не упрекнула…

Роланда казалась встревоженной и нерешительной. Она бросила взгляд на обоих мужчин, на Рауля… потом посмотрела на шоссе.

К ним медленно подъезжал автомобиль. Это было пустое такси, возвращающееся в Рамбуйе. Роланда окликнула водителя, переговорила с ним и села в машину.

Жером, поднявшись с земли, сделал таксисту знак задержаться и присоединился к девушке. Такси тронулось с места.

Фелисьен как будто не обратил на это никакого внимания. Когда он уже собирался сесть в кабриолет, Рауль сказал ему:

– Мои поздравления. Прекрасный прием джиу-джитсу… впрочем, вполне классический… но так искусно примененный… с выкручиванием рук… Где, черт возьми, вы этому научились? И какое мастерское боксирование! Еще раз поздравляю вас, особенно учитывая преимущество Жерома в росте и весе.

Фелисьен равнодушно пожал плечами и открыл дверцу. Но Рауль все не унимался:

– Вы вечно меня удивляете, Фелисьен. Ну что за характер! Вы так влюблены в Роланду, что теряете хладнокровие и похищаете ее, но затем беззаботно уступаете девушку своему противнику!

Тот пробормотал:

– Они помолвлены.

– Ну и что? Если она вам дорога, надо биться до конца!

Фелисьен повернулся к Раулю и сказал вежливо, но твердо:

– Я бился бы до конца и, возможно, победил бы, если бы вы не приняли сторону Жерома. Вы, месье, тоже считаете их женихом и невестой, а я для вас всего лишь взломщик, которого теперь преследуют за кражу… Так что мне остается лишь уповать на судьбу… Будь что будет!

Загадочные слова – впрочем, как и поступки молодых людей или поведение Роланды. Пока кабриолет Фелисьена уносился вдаль, Рауль размышлял, связывая новые факты с теми, которые он начал понимать, либо разобравшись в них, либо дав им другое объяснение. Его ум строил новые гипотезы. Истина постепенно становилась ощутимой и логичной. Нет ничего более волнующего, чем видеть, как рассеивается туман! Вместо того чтобы вернуться в Париж, он продолжил свой путь, повернув на северо-запад. Ему было весело, и временами он не мог удержаться от смеха, вполголоса произнося следующий монолог:

– Так кто же он? Спортсмен? Атлет? Кто бы мог подумать, что за внешностью архитектора, озабоченного только работой, скрываются стальные мускулы, нервы, воля и мужество? Да он неподражаем, этот юноша! За несколько уроков джиу-джитсу, бокса и савата[14] я сделал бы из него чемпиона. Признайся, старина Люпен, как сын он совсем неплох! Надо бы присмотреться к нему поближе…

Рауль прибавил газу. В жизни наступила белая полоса. Акции молодого Фелисьена явно шли вверх.

Нонанкур… Эврё… Лизьё… Около восьми часов Рауль остановился перед большим отелем в Кане, велел достать из багажника чемодан, который всегда был там наготове именно на такой случай, и отправился ужинать.

В этот же вечер он начал собирать сведения о Жорже Дюгривале, бывшем друге госпожи Гаверель и предполагаемом отце Элизабет Гаверель.

Заканчивалось воскресенье, двенадцатое сентября. В следующую субботу Роланда выйдет замуж за Жерома Эльмаса.

Глава 4

Голубой футляр

Жорж Дюгриваль всегда жил на широкую ногу. Владелец значительных долей в нормандских металлургических предприятиях и компаниях по добыче руды, он сколотил крупное состояние, и это дало ему возможность заниматься разведением лошадей. Он приобрел конный завод и небольшую конюшню для участия в местных скачках.

Дюгриваль жил один в окружении слуг в старом особняке – такие еще встречаются в живописном городе Кане, сохранившем дух античности. Фасад с высокими окнами, украшенный скульптурами времен Регентства, выходил на тихую, пустынную улицу. Рауль даже прошелся по ней несколько раз вечером. В трех из этих окон свет горел до самой поздней ночи. За одним из них находилась комната консьержей; за двумя другими на втором этаже, с полузадернутыми шторами, видимо, располагались спальни.

Первой мыслью Рауля было нанести визит Жоржу Дюгривалю и объяснить ему положение дел. Но на следующее утро он узнал, что у Жоржа Дюгриваля, страдавшего неизлечимым заболеванием печени, случился приступ, поэтому никакого шанса на то, что его примут, не было. Комната, в которой горел свет, очевидно, являлась его спальней. Два человека дежурили при нем днем и ночью. Консьерж не ложился спать, всегда готовый пойти за врачом.

«Подытожим, – сказал себе Рауль. – Домашний визит переносится на ночь. Но как я войду?»

Особняк был широким с торца, и его задний фасад смотрел на двор и сад, отделенный от улицы очень высокой стеной, в которой находилась массивная дверь. Высота стены достигала добрых пяти метров, а улица была одной из самых оживленных в городе. Предприятие выглядело сложным, если не сказать – неосуществимым.

Озадаченный