Читаем без скачивания Миллиарды Арсена Люпена - Морис Леблан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Расследование продолжается, – заметил Жером. – Ищут оружие, с которым на нас с Симоном напали.
Роланда вздрогнула и прошептала:
– Неужели этот кошмар никогда не закончится?
Жером попрощался с ней. Роланда и Рауль вернулись в «Клематисы», и Рауль спросил многозначительно:
– После свадьбы вы по-прежнему будете жить на этой вилле?
– Думаю, да… как только немного обустроимся…
– Но конечно, после свадебного путешествия?..
– Еще ничего не решено…
Он задал ей и другие вопросы. Роланда отвечала коротко и довольно туманно, а потом оборвала разговор, сказав:
– Кто-то постучал. Но я не жду никаких посетителей.
Когда они подошли к двери, до них донесся шум спора, быстро перешедший в бурную ссору. Они узнали голос слуги Эдуара, который яростно кричал:
– Вы сюда не войдете! Пока я жив, ноги вашей не будет в этом доме!
Роланда опрометью бросилась через столовую. Фелисьен и Фаустина были уже в вестибюле. Там старый слуга пытался преградить путь пожилому господину, который его увещевал:
– Прошу вас, успокойтесь. Я желаю говорить с мадемуазель Роландой… Извольте доложить ей о моем визите.
Роланда, остановившись на пороге, оглядела гостя и произнесла:
– Не думаю, что я имею честь, месье…
Не говоря ни слова, он протянул ей свою визитную карточку. Она взглянула на нее и сразу смутилась.
Словно боясь категорического отказа, незнакомый господин с нажимом произнес:
– Я хочу поговорить с вами, Роланда. Этот разговор необходим… Вы не можете отказаться… в ваших собственных интересах…
Он был сутулый, совершенно седой, с тонкими, благородными чертами лица, чрезмерная бледность которого свидетельствовала о болезни и крайнем истощении.
После минутного колебания она сказала слуге:
– Оставьте нас, Эдуар…
Эдуар подчинился, не скрывая гнева. И тогда она обратилась к гостю:
– Сожалею, что моего жениха здесь нет. Я бы познакомила его с вами.
– А я ведь знаю, что вы помолвлены, Роланда…
– Да, с Жеромом Эльмасом.
– Этот юноша должен был жениться на вашей сестре, не так ли?
– Все верно.
– В прошлом я знавал его мать. Он тогда был совсем ребенок.
Но Роланда, явно не желая продолжать разговор при свидетелях, сказала:
– Поднимемся в мой будуар, месье, там нам будет удобнее беседовать. Идите за мной.
Она пошла вперед. Он поднимался медленно, с усилием.
Раулю было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться: Фелисьен и Фаустина заинтригованы не меньше его и не могут объяснить себе этот визит.
Все трое стали ждать, не прерывая молчания.
Только через два часа гость спустился, поддерживаемый Роландой. Глаза у нее покраснели, лицо выражало сильное волнение.
– Итак, Роланда, у вас скоро свадьба… И когда же?
Девушка ответила ясно и без колебаний, словно приняла внезапное решение:
– Через двенадцать дней. Необходимый срок после официального объявления о бракосочетании.
– Будьте счастливы, Роланда.
Он поцеловал ее в лоб, и она заплакала; затем осторожно высвободилась и повела его к двери.
– Можно мне вас проводить? – спросила она.
– Нет, станция недалеко. Предпочитаю идти один. До скорой встречи, Роланда! Буду очень рад увидеть вас у себя! Помните: вы мне пообещали. И не слишком откладывайте ваш визит.
Больше он не оборачивался. Девушка какое-то время смотрела ему вслед, а затем закрыла дверь и с задумчивым видом вернулась в студию. Не теряя ни минуты, Рауль вышел через столовую и покинул «Клематисы», намереваясь последовать за неизвестным и получить о нем какие-нибудь сведения. Он увидел, что старик идет по аллее, опираясь на руку слуги в униформе шофера. На обочине дороги дожидался автомобиль. Шофер помог ему сесть, и они уехали. Рауль успел лишь заметить, что машина была покрыта толстым слоем пыли, словно уже проделала долгий путь.
Около семи часов вечера он встретился с Фаустиной, которая выходила из клиники.
– Что-нибудь известно об этом старике? Роланда что-нибудь рассказала?
– Нет.
– Черт! – воскликнул Рауль. – Впрочем, даже если вы что-то знали, все равно бы мне не сказали! Ладно, сам справлюсь. Это не так уж сложно и наверняка прольет свет на то, что я уже выяснил. Мы продвигаемся вперед, Фаустина. – И продолжил тоном более резким и агрессивным: – Ответьте, какую роль вы играете в «Клематисах»? Вы уже стали в доме своей. На каком основании? Что общего между вами четырьмя? Не для того ли вы показываете Фелисьену свои прелести, чтобы вскружить ему голову? Довольно хитрить, детка. Не то я похищу у вас этого молодого человека, и все ваши старания пропадут зря.
Она не рассердилась и спросила с улыбкой:
– А мне сильно пришлось стараться, чтобы понравиться вам?
– Пожалуй, нет.
– Однако, я вам нравлюсь.
– И даже очень! – сказал он, смягчившись, и тоже рассмеялся. – Возможно, именно поэтому я слегка волнуюсь…
Вечер того дня и следующее утро Рауль посвятил расследованию, которое после двадцатиминутной поездки в автомобиле привело его к дому престарелых вблизи Гарша. По его просьбе к нему в приемную проводили господина Станисласа – славного старика, который, однако, так трясся, что, казалось, вот-вот рассыплется. Рауль изложил цель своего визита.
– Вы родом из коммуны Везине и прослужили там больше сорока лет, причем тридцать из них – у одного хозяина, отца господина Филиппа Гавереля, нынешнего владельца виллы «Оранжерея». Все верно? Так вот, муниципалитет включил вас в список тех, кому выделена материальная помощь, и уполномочил меня передать вам этот банковский билет в сто франков.
После этой пятиминутной речи и часовой болтовни о Везине – о местных жителях, о тех, кто часто посещал «Оранжерею» и кто занимал виллы по соседству, – Рауль узнал все, что хотел.
В частности, ему стало известно, что отец Элизабет и Роланды, господин Александр Гаверель, брат Филиппа, плохо ладил со своей женой. Супруг оказался отчаянным ловеласом и доставлял ей много страданий. Вдобавок он был еще и страшным ревнивцем, у которого, впрочем, имелись причины для ревности, учитывая постоянное присутствие в доме дальнего родственника госпожи Гаверель.
– Короче говоря, – пояснил Станислас, – до нашего сада постоянно доносился шум перебранок, и в конце концов – кстати, мадемуазель Элизабет тогда как раз исполнилось три года – месье Александр прогнал родственника мадам; мало того, они еще и подрались в вестибюле, так что слуге Эдуару, моему приятелю, пришлось прийти на помощь хозяину. А уж что они кричали! У нас на кухне потом поговаривали, будто настоящий отец мадемуазель Элизабет – тот самый дальний кузен Жорж Дюгриваль.
– Но супруги Гаверель помирились?
– Более или менее. Через три-четыре года у них родилась вторая дочь, Роланда. Только месье снова начал распутничать и спустя какое-то время умер в Париже от апоплексического удара после попойки с приятелями.
– И больше вы этого кузена не
