Читаем без скачивания Миллиарды Арсена Люпена - Морис Леблан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было ли это со стороны Фелисьена притворством? Или проявлением редкостного самообладания либо умения полностью подавлять свои чувства? Рауль, жадно наблюдавший за ним, не уловил ни единого знака. Молодой человек занимался делами и работал, следуя собственному плану по декорированию дома, с такой безмятежностью, словно в его жизни ничего не случилось.
Этак вот мирно, под шелест слетающих на землю сухих листьев, прошла вторая половина прекрасного сентябрьского дня.
И весь день и весь вечер Рауль продолжал свой внутренний монолог: «Значит, ты не страдаешь? Не думаешь о том, что вскоре произойдет? Как?! Любимая женщина будет принадлежать другому, а ты это терпишь? Зачем же тогда ты ее похищал?»
Стемнело. Как только сгустилась ночь – черная, жаркая, полная тайн, – Рауль незаметно вышел из «Светлого уголка» через гараж, обогнул виллу и притаился во мраке у ворот. Разные мысли обуревали его. Он вспоминал дом Жоржа Дюгриваля в Кане и Фелисьена, стоявшего на коленях перед сейфом и опустошавшего голубой футляр с драгоценностями. Вспоминал его поединок с Жеромом Эльмасом, происходивший на глазах у Роланды, которая лепетала: «Он его убьет». А еще Рауль думал о загадочном поведении Фаустины. Что с ней сталось? Ибо в драме, которая сейчас разыгрывалась, не хватало одного из четырех персонажей. Быть может, Фаустина отказалась играть свою темную роль?
Где-то пробили со звоном десять раз часы. От слуг Рауль знал, что дядя Роланды, Филипп Гаверель, вернулся с юга, чтобы присутствовать на свадьбе вместе с сыном и невесткой. И Фелисьену, конечно, тоже было об этом известно. Свадебный ужин завершился. Гости разъехались, и в «Клематисах» остались только молодожены. Смирился ли Фелисьен? Не собирался ли он вмешаться, поразить врага, уничтожить брак Роланды?
Часы отбили четверть, потом – половину…
Рауль, укрывшийся на аллее за деревом, услышал хруст гравия на подъездной дорожке. Кто-то медленно и осторожно приближался к воротам. Их створка была почти бесшумно открыта и тут же закрыта.
Шаги раздавались совсем рядом. Рауль узнал силуэт Фелисьена Шарля. Когда Фелисьен миновал дерево, Рауль бросился на него сзади и повалил на землю.
Схватка длилась недолго. Застигнутый врасплох, Фелисьен не смог оказать сопротивления. Уже через минуту его голова была замотана куском ткани, а сам он крепко связан.
Взвалив юношу на спину, Рауль дотащил его до дома, привязал веревкой к колонне в вестибюле, обмотал шторой и оставил, беспомощного, в этом подобии кокона.
Потом он ушел, получив полную свободу действий.
«В одиночку – против четверых!» – сказал он себе.
Глава 6
Ненависть
Поскольку Рауль предполагал, что рано или поздно ему понадобится совершить ночной визит на соседнюю виллу, он приготовился к своей экспедиции заблаговременно. Так, он раздобыл ключ от калитки, отделяющей огород от примыкавшего к нему сада «Оранжереи». С этой же целью он запомнил расположение железных скоб, которые поддерживали шпалеру на боковом фасаде виллы «Клематисы».
Итак, он проник в огород, пробрался вдоль пруда мимо «Оранжереи», отметив, что все окна в доме темны, и подошел к «Клематисам». В столовой и в комнате над ней было темно. Студия была ярко освещена, но пуста. Роланда с мужем, наверное, находились в тех верхних комнатах, где горел свет: там располагались ее будуар, спальня, а за лестничной площадкой – большая комната, превращенная (Рауль это точно знал) в спальню новобрачных и прежде принадлежавшая Элизабет.
Он нащупал железные скобы на шпалере бокового фасада и без особого труда добрался до углового помещения, то есть до ванной комнаты. Ухватившись за карниз, он влез на балкон, объединяющий ванную с будуаром. Ставни будуара были прикрыты, но неплотно, а окно чуть приотворено. Рауль увидел Роланду, сидевшую спиной к нему в кресле. Она сняла свадебное платье и надела пеньюар, прикрыв плечи муслиновой накидкой.
Жером, очень элегантный в своей домашней куртке, ходил по комнате. Оба молчали.
«Наконец-то! – сказал себе Рауль. – Занавес поднят, спектакль начинается».
Он не мог припомнить, приходилось ли ему прежде с таким почти мучительным нетерпением ожидать начала спектакля, а ведь жизнь его была богата самыми разнообразными приключениями. Он страстно хотел услышать первые слова, которые покажут ему, в какой атмосфере начинают свои отношения супруги, их душевное состояние, позволят приметить их любовные прикосновения, проникнуть в саму тайну их существования вдвоем. То, что невозможно узнать, он сейчас увидит собственными глазами.
Спустя довольно долгое время Жером остановился перед Роландой и спросил:
– Как ты?
– Лучше.
– Итак, Роланда… Почему ты не пришла ко мне туда… в нашу спальню?
– Подожди немного, – пробормотала она. – Я еще не полностью оправилась.
Пауза. Он сел и, подперев подбородок руками, сказал, глядя прямо ей в глаза:
– Все же это странно! Мы только что поженились, и я пока не понимаю…
– Что ты не понимаешь?
– Наш брак. В этом необыкновенном месте твоя дружба превратилась в любовь, а я даже не сразу осознал это… И когда я говорил с тобой, то был настолько убежден в твоем отказе, что заранее дрожал от страха… Но теперь я люблю тебя больше, чем тогда, когда предлагал свою любовь.
И он добавил, понизив голос:
– Может, то, что я говорю, не слишком важно, однако я чувствую, что должен это сказать… Вдобавок меня обуревает какая-то необъяснимая тоска…
Он ждал ответа, но его все не было; он уже собрался продолжить, когда вдруг повернул голову и насторожился:
– Кажется, я что-то слышал… в спальне…
– Что?!
– Какой-то шум…
– Это невозможно, слуги спят в другом крыле, причем под самой крышей.
– И все же… вот опять, слышишь?
Жером встал, но Роланда его опередила: вскочив, она заглянула в спальню, заперла дверь и, вынув ключ, крикнула:
– Никого нет! Да и кто здесь может быть?
Он на мгновение задумался и ответил:
– Ты всегда возражала против того, чтобы я входил в твою спальню…
– Да. Потому что это моя девичья спальня.
– Ну и что?
С усталым видом Роланда снова села. Жером опустился на колени и долго смотрел на нее; затем нежно, едва касаясь, взял ее обнаженную руку и медленно склонился к ней. Но в ту секунду, когда его губы почти притронулись к коже, Роланда резко встала:
– Нет-нет… Я тебе запрещаю…
Теперь они стояли лицом к лицу, глядя в глаза друг
