Читаем без скачивания Театр. Том 2 - Пьер Корнель

ненависть моя,

И, как все женщины, руковожусь я мненьем,

Составленным себе под первым впечатленьем.

Да, Фока полн к тебе любви, но это — яд.

Хоть жалость в сердце те, чей дух высок, таят,

Не заслужил ее наш общий притеснитель:

Будь даже вправду он законный твой родитель,

В его преступности у нас сомнений нет.

Чего б ты от него ни ждал — щедрот иль бед, —

Тираном все равно он быть не перестанет,

Затем что сердце вновь и вновь твое тиранит

И, выполнить тебе мешая долг святой,

На путь бесчестия влечет тебя с собой.

В сомненьях пребывай, лишь будь врагом тирану,

Но и в тебе теперь я сомневаться стану,

Чем с деспотом в борьбе тебя же поддержу:

Его запутаю, тебе не поврежу.

Твой друг иль ты мне брат — лишь небесам известно;

Обоим вам сестрой быть в равной мере лестно,

И сделать я могу, увы, одно сейчас:

Дрожать за каждого, любя обоих вас.

Но не утратила досель я упованья.

Слух при дворе идет, что в городе восстанье,

Что битву Экзупер мятежникам дает

И что судьбу всех нас решит ее исход.

Тсс! Вот и Фока.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же, и Фока, Маркиан, Октавиан, стража.

Фока.

Ну, готов он покориться?

Пульхерия.

Советовала я царевичу открыться,

Но он себя, как я предвидела, повел:

В нем брата я нашла, ты сына не обрел.

Фока.

За счет мой небеса тебя обогатили.

Пульхерия.

Вернее, от меня несчастье отвратили,

Затем что брата я утратила бы вновь,

Будь ясно, в ком твоя, а в ком чужая кровь.

Фока (Пульхерии).

Обоих погубить неясность эта может,

И брат твой сам себя и друга уничтожит,

Коль не сознается, в ком кровь течет моя,

Чтоб ради сына дал врагу пощаду я.

(Ираклию.)

Неблагодарный! Я в последний раз взываю

К тебе, в ком кровь свою невольно прозреваю,

К кому я всей своей природою влеком,

Тогда как кажется мне друг твой чужаком.

Ужель печаль моя тебе не доказала,

Сколь прочная любовь меня с тобой связала?

Подумай, как с пелен отцу ты дорог был,

Как смело у врагов твой друг тебя отбил.

Ты — наш должник.

Ираклий.

И долг отдать я не премину:

Мой друг получит вновь свой сан, а Фока — сына.

Фока.

Упорством лишь убьешь ты сына моего.

Ираклий.

Я сам умру, чтоб ты опять обрел его.

Фока.

За что ты сыном быть не хочешь мне, жестокий?

Ираклий.

Назвав его, вернул уже я сына Фоке.

Фока.

Нет, отнял, в душу мне сомненье заронив.

Ираклий.

Нет, возвратил, твою ошибку разъяснив.

Фока.

Мне горькой истины она стократ милее.

Я сыном счел тебя; мни, что отец тебе я,

И тем Ираклия, кто б ни был он, спасешь.

На благо мне, себе, ему — пойди на ложь.

Ираклий.

Довольно! Выслушав такое предложенье,

К тебе теряю я остатки уваженья.

Твоим посулам внять мне запрещает честь.

В усыновлении резон тогда лишь есть,

Когда оно роднит нас с домом знаменитым,

А не равняется с позором неприкрытым:

Ведь отвращение исполнит все сердца,

Коль сын Маврикия найдет в тебе отца.

Фока.

Нет, не казнят тебя, предатель, по заслугам,

А лишь безжалостно с твоим покончат другом.

Не потеряешь ты ни сан, ни жизнь свою:

Назло тебе я кровь родную не пролью.

Ты имя друга взял, спасти его пытаясь,

И пренебрег отцом, но я с тобой сквитаюсь.

Эй, стража, тотчас же бунтовщика убить,

Дабы царевич мог опять мне сыном быть!

Ираклий.

Постойте!..

Маркиан.

Дрогнул ты? В чем этому причина,

Царевич?

Ираклий.

Я не дам отцу зарезать сына.

Маркиан.

Коль жаждет лишь в тебе он сына обрести,

Мне не мешай путем, мной избранным идти.

Ираклий претерпеть готов любые муки,

Чтоб скипетр свой вложить в твои, царевич, руки.

Прощай, и счастливы твои да будут дни!

Фока.

Нет времени у нас для праздной болтовни.

Октавиан, рази!

Ираклий.

Злодей, его не трогай!

Я…

Фока.

Говори!

Ираклий.

Я полн смятеньем и тревогой,

И мне…

Фока (Ираклию).

Слова потом ты будешь расточать.

(Октавиану.)

Бей!

Ираклий.

Стой! Я… Вымолвить иль все-таки смолчать?

Фока.

Сознайся, иль…

Ираклий.

Нет, в ход пускать не надо силу.

Я тот, кем должен быть, чтоб друг не лег в могилу.

Как он перед тобой, так я пред ним в долгу,

И долг его тебе взять на себя могу,

И столь же искренне, торжественно, сурово,

Как в том Маврикию Ираклий дал бы слово,

Клянусь его отца считать за своего,

Но жизнью будешь ты в ответе за него.

Где б ни нашел себе конец мой друг бесценный,

Кто б ни сгубил его — каприз судьбы военной,

Иль молния с небес, иль происки врагов,

Ты должен быть к тому заранее готов,

Что отомщу тебе я за его обиду,