Читаем без скачивания Мастера секса. Настоящая история Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, пары, научившей Америку любить - Томас Майер

1970-х во всей Америке только сотрудники Мастерса и Джонсон предлагали замысловатые методы терапии, которые, как змеи Медузы, лезли наружу из разума Джини, меняя медицинские представления о сексуальности. «Ее идеи отличались от того, что предложил бы врач, – вспоминала Салли Шумахер, одна из сотрудниц-терапевтов. – Она разработала множество концепций, особенно для поддержки женского убеждения, что секс – это то, что люди делают вместе, а не друг для друга». Билл и Джини изо всех сил старались удержать поток пациентов. Каждая пара терапевтов могла вести только ограниченное количество приемов. Несмотря на всю гибкость терапевтического подхода, способ Мастерса и Джонсон вести дела в клинике давал маловато возможностей для финансового роста. «У них было нечто вроде семейного бизнеса, что удивительно, учитывая масштаб их влияния», – вспоминала Рея Дорнбуш, работавшая в клинике в 1970-х.

Мастерс и Джонсон также были уверены в необходимости преподавания своих методик, особенно ученым, специалистам с медицинским образованием или обладателям ученых степеней по психологии. «Они не считали свои работы истиной в последней инстанции – скорее, началом ее», – объясняла Шумахер. Поскольку спрос намного превышал возможности скромного штата Мастерса и Джонсон, многие психотерапевты быстро последовали их удачному примеру. Психиатр Хелен Сингер Каплан из Медицинской школы Корнера на Манхэттене предложила собственную смесь теорий Фрейда с методиками Мастерса и Джонсон. В своей книге 1974 года «Новая сексуальная терапия» она выразила уважение дуэту из Сент-Луиса, поставив их достижения выше достижений Альфреда Кинси. «Вероятно, наибольший вклад в давно необходимый выход из сексуального “средневековья” был сделан в ходе выдающихся исследований Мастерса и Джонсон, – сообщала Каплан. – Их колоссальными усилиями были наконец получены основные клинические данные о давно игнорируемой физиологии сексуальных реакций человека <…> что открыло возможность разработки рационального и эффективного лечения сексуальных расстройств».

Однако не все последователи Мастерса и Джонсон были столь же добросовестными и титулованными. Некоторые терапевты утверждали, что прошли полное обучение, всего лишь посетив краткий курс в несколько дней (Мастерс и Джонсон называли это ординатурой, чем окончательно все запутали). Некоторые просто читали их книги и провозглашали себя терапевтами. «В тысяча девятьсот семидесятом Билл и Джини были передовой элитой – в их сфере профессионально работали от силы два или три человека, – рассказывал доктор Роберт Колодни. – А к середине семидесятых сексуальные терапевты были уже почти в каждом крупном городе по всей стране». Целых пять тысяч программ по всей Америке предлагали разные варианты терапевтических методов Мастерса и Джонсон, но обучение в Сент-Луисе прошли от силы 50 специалистов. «В целом, большая часть того, что сейчас именуется сексуальной терапией, будет бесполезна, а то и вредна», – заявлял Мастерс.

Вскоре их добросовестные медицинские разработки были загублены массовой нерегулируемой индустрией секс-терапии. Чтобы противостоять этой тревожной тенденции, Колодни предложил Мастерсу и Джонсон открыть по всей стране авторизованные франчайзинговые клиники. Он утверждал, что, если превратить работу в национальную программу, можно будет задавать стандарты в данной сфере, а также финансировать длительные биологические исследования, которыми хотел заниматься Мастерс. Доход будет выше, чем они могли бы мечтать. «Я видел не только большие возможности – я понимал, что если этого не сделают они, то другие люди, открывающие клиники сексуальной терапии, воспользуются этим и захватят рынок», – объяснял он. Но Мастерс и слышать не хотел. «Мы – исследователи, а не производственное объединение», – настаивал он. Джонсон воспринимала перспективу перевода ее детища во франшизу еще прозаичнее. Ее устраивали существующие доходы, и она понимала, что никто из них не особо занимается ведением бизнеса. Она соглашалась с мужем, что надо управлять только собственной клиникой, а остальное – не нужно. «Сколько людей ни учи, они все равно будут как терапевты делать то, что хотят, так что игра не стоит свеч», – говорила она. Даже те, кто одобрял амбициозный план Колодни, понимали, что он не вписывается ни в образ жизни Билла и Джини, ни в их представления о своей миссии. «Идея франшизы не сработала бы, – рассуждала Роуз Боярски. – Они обучили некоторое количество людей, и те потом открыли собственное дело. К тому времени когда Боб Колодни заговорил о франшизе, было уже поздно».

Лечение богатого нью-йоркского застройщика Артура Левина и его жены было поручено ко-терапевтам Салли Шумахер и доктору Ричарду Шпицу. По идее, Билл и Джини должны были сами вести Левина, особенно учитывая, что он покровительствовал клинике. Однако к началу 1970-х Мастерс и Джонсон были настоящими звездами («во всяком случае, их имена укоренились в головах людей как “Проктер Энд Гэмбл” и “Бенсон Энд Хеджес”», как писал популяризатор науки Альберт Розенфельд), так что их перегруженное расписание и неиссякающий поток пациентов заставили их передать Левинов надежным коллегам. Правда, они не знали, что и Шумахер, и Шпиц намерены уйти из клиники. Шпиц в частном порядке предлагал другим коллегам присоединиться к нему и начать свое дело. «Дик уговаривал Мэй [Мэй Биггс, еще одну женщину-терапевта] и меня уйти вместе с ним и открыть собственную клинику, что совершенно не соответствовало моим представлениям о верности», – вспоминал Колодни. Шумахер, которая как терапевт была лучше Шпица, в скором времени собиралась уволиться, но пока не знала точно когда.

Шумахер, замужняя мать пятерых детей, жила в пригороде Сент-Луиса с мужем Элом Шумахером, преподававшим в местной лютеранской школе. «Им [Мастерсу и Джонсон] нравилось, что у меня есть муж и дети, – вспоминала она. – Они предпочитали работать с людьми семейными, стабильными». Она получила степень бакалавра в педагогическом колледже в Небраске, а когда ей было уже под сорок, решила вернуться к учебе и получить докторскую степень по психологии в Университете Вашингтона. О клинике она узнала на лекции Мастерса, и в середине 1960-х пришла туда работать. Как и у прочих сотрудников, у нее не было формального сексологического образования. В знак признательности Мастерс и Джонсон официально выразили Шумахер благодарность в двух главных книгах – такой чести не удостаивался никто из сотрудников.

Артур Левин стремился к лучшему, как может стремиться только мужчина, возводящий унылое громоздкое здание на Пятой авеню Манхэттена и дающий ему имя Olympic Tower. В начале 1970-х его фирма по торговле недвижимостью объединилась с греческим магнатом Аристотелем Онассисом (который потом женился на Жаклин, вдове президента Джона Ф. Кеннеди), чтобы воздвигнуть 52-этажное чудище, затмевающее шпили стоящего по соседству собора Святого Патрика. Успех Левина, связанный в основном со строительством торговых центров, позволил ему пожертвовать клинике Мастерса и Джонсон 100 тысяч долларов. «Благодарные пациенты были хорошим источником денег», – объяснял Торри Фостер, первый юрист клиники, вспоминая, как Мастерс обхаживал покровителей ради финансового благополучия. Но отсутствие Билла и