Читаем без скачивания Мастера секса. Настоящая история Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, пары, научившей Америку любить - Томас Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его призыв внимательнее относиться к профессиональным стандартам для психотерапевтов постепенно приносил плоды. Большинство медицинских школ включило в программу профильное обучение, а существующие группы, такие как Американская ассоциация педагогов, консультантов и терапевтов по вопросам сексуальности, расширили сферу деятельности – от сексуального образования в школах до клинической помощи взрослым американцам. Что самое важное – в том же году, когда Мастерс и Джонсон проводили конференцию по этике, было создано новое профессиональное объединение: Общество сексуальной терапии и исследований. Первый его президент, доктор Дон Слоун, проходил обучение в клинике Мастерса и Джонсон, как и избранная президентом в следующем году Салли Шумахер. В 1985 году первая награда организации за выдающиеся жизненные достижения была вручена Мастерсу и Джонсон, создателям современной сексуальной терапии. Ставшую ежегодной премию назвали в их честь, признавая, что их выдающаяся работа помогла миллионам людей во всем мире.
Глава 30
Узы наслаждения
В любом случае, если предмет наших рассуждений противоречив – а когда речь заходит о вопросах пола, по-другому не бывает, – нельзя и рассчитывать на истину. Можно только показать, как вы пришли к своему мнению.
– ВИРДЖИНИЯ ВУЛФ. «Своя комната»
На публике Мастерс и Джонсон вели себя как два старых актера, предвосхищая каждый жест друг друга. «У нас появилось то, что я называла ансамблем песни и пляски», – вспоминала Джини, как будто говоря о найденном наконец амплуа. В 1970-х они стали настоящими знаменитостями и несколько недель в году проводили в турах по стране. Они выступали на научных форумах, медицинских семинарах, конференциях по уходу за больными, психологических симпозиумах и в университетах, готовых платить им огромные гонорары. Читая лекции заинтересованным студентам, они заполняли залы в Тафтсе, Нотр-Даме и огромную арену в Сиракузах, где проводились баскетбольные матчи. Хотя их представляли как пару, вдохновившую Америку на сексуальную революцию, Мастерс и Джонсон пошли дальше и выступали теперь как счастливые супруги, воплощение любви и секса. Они казались такими гармоничными, такими счастливыми, что аудитория могла учиться, просто наблюдая за их общением.
Действительно, после одной из лекций к Джонсон подошел слушатель и признался, что не особо слушал, о чем шла речь, поскольку слишком увлекся их взаимодействием в диалоге.
– Что у вас за сигналы? – спросил Джонсон незнакомец. – Я пытаюсь понять, как вы подаете друг другу знаки.
Джини рассмеялась.
– То, что вы видите, – абсолютная импровизация!
Образ Мастерса и Джонсон как идеальной супружеской пары стал принципиальным для их деятельности. Их изящное взаимопонимание на публике часто скрывало их бурные приватные взаимоотношения. Иначе было нельзя. Они теперь были не столько учеными, сколько советчиками. После десяти лет распространения столь нужной медицинской информации, подогревающей сексуальную раскрепощенность в обществе, они понимали, что Америка жаждет эмоциональных обязательств, выходящих за рамки чисто физических потребностей. Каким-то образом их попытки избавить американцев от парализующего сексуального невежества связались с поп-культурой, наполнившейся порнофильмами вроде «Глубокой глотки», знаменитых сексуальных притонов, таких как Plato’s Retreat в Манхэттене, и эротических кабельных каналов, каждую ночь крутящихся на мерцающих экранах страны. Теперь они говорили о теплой и уютной взаимосвязи секса и любви – о том, чего в свое время целенаправленно избегали с клинической тщательностью. «Ушли в прошлое и белые халаты, и нейтральное выражение на лицах, – писала в 1975 году репортер Newsweek Шейна Александер. – На их место пришла счастливая супружеская пара средних лет, просто Билл и Джини, мамуля и папуля сексуальных терапевтов».
Много лет они старательно избегали слова «любовь», в основном по настоянию Мастерса. «Для разных людей оно имеет разные значения», – утверждал он. Если эмоции нельзя дать определение и исследовать эмпирически, она его не интересовала. «В западной цивилизации людям сложно принимать сексуальность, так что определение свелось к термину “заниматься любовью”, – объяснял он. – Однако секс может быть также актом ненависти, утешения, радости или сожаления». Когда психолог Ролло Мэй возмущался, что в двух их первых книгах уделяется внимание только механике, а не эмоциям, Мастерс ответил: «Доктор Мэй занял свою нишу на рынке любви – мы же не возьмем на себя смелость утверждать, что разбираемся в ней». Однако другие критики не успокаивались. Консервативная писательница Мидж Дектер называла Мастерса и Джонсон «занятыми сексуальными инженерами». Психиатр Натали Шейнесс окрестила их «жрецом и жрицей», которые очистили «сексуальный акт от настроений, чувств, эмоций любви и желания», внося тем самым вклад «в порнографическую литературу и кино».
И пока Мастерс не обращал на это внимания, такая критика беспокоила Джонсон. Во время терапевтических сеансов она часто пыталась говорить о сексе в контексте любовных отношений. Она просто смотрела на секс не так отвлеченно, как Мастерс. И хотя Джини поддерживала позицию Билла во время выхода первых книг, она постепенно меняла свое отношение, все чаще выражая его и в статьях для Redbook, подписанных их именами, и в своих интервью прессе. «Надеюсь, весь этот механистический миф сойдет на нет – я от него устала», – говорила она. В 1975 году любовь и секс вышли наконец в одной связке, когда издательство выпустило книгу «Узы наслаждения», не перегруженный техническими подробностями популярный сборник советов Мастерса и Джонсон с подзаголовком «Новый взгляд на сексуальность и отношения». Редактор из Redbook, Роберт Дж. Левин, собрал все материалы, выдвигая на передний план широкий спектр мнений о добрачном сексе, супружеских изменах, разводах, воспитании детей, женских свободах и таком раздуваемом в СМИ явлении, как свингеры – живущие в пригородах пары, которые время от времени обмениваются партнерами на «свингерских вечеринках». Мастерс изо всех сил старался сохранить научную объективность и не ввязываться в социологическую полемику. «Ничего я вам не скажу – и у меня есть на то причина, – ответил Мастерс однажды свингерской паре, пожелавшей узнать, нормально ли их поведение. – У нас есть абсолютный
