Читаем без скачивания В ожидании чуда - Шэрон Кендрик

— Тебе покажут твою комнату, — сказал телохранитель.

— Спасибо, но я сначала должна позаботиться о Набате, — покачала она головой.

— Не волнуйся, один из конюхов сделает это за тебя.

— Нет!

Элени еще решительнее качнула головой. В конце концов, принц нанял ее только ради Набата. Если она в первый же день пренебрежет своими обязанностями, кто знает, не заставит ли это Калика передумать? И уж тем более, не дай бог, он велит ей возвращаться к отцу!

Девушка содрогнулась от этой мысли. Нет! Она постарается доказать, что лучше ее ухаживать за Набатом никто не сможет.

— Я расседлаю и накормлю Набата сама, — твердо повторила Элени.

Телохранитель Калика пожал плечами:

— Тогда я вернусь через полчаса вместе со служанкой. Она покажет тебе, где ты будешь жить.

Элени его уже почти не слушала, восхищенным взглядом окидывая конюшни и прилегающие к ним территории. Черт, да она бы сама не возражала стать одной из лошадей Калика! Простор, удобство, безопасность. По крайней мере, ей есть за кого порадоваться. Элени с радостной улыбкой взглянула на Набата и потрепала его по морде.

Расседлав и покормив коня, Элени принялась его чистить. Когда бока Набата заблестели, она подложила ему сена и налила воды. В тот миг, когда Элени собиралась накинуть на него попону, до нее донесся звук шагов. Повинуясь какому-то наитию, она обернулась и, увидев, кто остановился в дверях, почувствовала, как по ее телу прошла странная дрожь.

Калик стоял, выделяясь черным силуэтом в солнечных лучах, — высокий, мускулистый, длинноногий. Не произнеся ни слова, он какое-то время смотрел на Элени, а затем с тем же сосредоточенным вниманием перевел взгляд на лошадь. И в эту самую секунду Элени словно перестала для него существовать. Нет, этот его новый жеребец не просто хорош. Он превосходен! Калик опытным взглядом еще раз оценил стать своего приобретения, как вдруг, когда Набат переминулся с ноги на ногу, глаза его сузились, а лицо перекосила брезгливая гримаса. Зайдя в денник, принц, не скрывая своего отвращения, поднял за край изношенную попону.

— Это что такое? — резко спросил он.

— Попона, ваше высочество, — с готовностью ответила Элени, изумляясь про себя. Ведь Калик сам должен был догадаться! — Я привезла ее с собой. После верховой езды на Набате я всегда высушиваю его, чищу, а затем накрываю его спину попоной. А чтобы он не намок снова… Видите, в попоне есть маленькие дырочки? Отличный и самый дешевый способ помочь лошади сохранить тепло.

Калик недоверчиво уставился на Элени:

— Ты хочешь сказать, что специально привезла это… тряпье?

Элени заставила себя проигнорировать то, как Калик отозвался о самой лучшей попоне, что у них была.

— Да, ваше высочество.

— А свою одежду? Что вообще ты привезла? Элени указала в сторону небольшой сумки.

— Это все? — нахмурился Калик.

— Да, ваше высочество, — пробормотала она.

— Черт возьми, да это же вещи на один день! — Возмущение Калика прорвалась наружу, хотя он и сдерживался, понимая, что своим криком может только встревожить лошадь.

— Не совсем так, — осмелилась возразить Элени. — Я буду стирать свои вещи перед сном, чтобы на следующий день надеть чистую одежду. Я всегда так делаю, ваше высочество.

Калик не мог поверить. Теперь эта девчонка, несомненно, забавляется. Причем за его счет. Хотя лично он не мог понять, что такого смешного может быть в посвящении мужчины в подробности стирки женского белья.

Он почувствовал, как в нем растет гнев. Хотя не это было главным поводом. Нет, его гнев был вызван тем, что румянец на девичьих щеках и блеск влажных глаз, которые вдруг стали походить на умытые после дождя только что распустившиеся листья, пробудил в нем сексуальное желание.

Принц хорошо знал это напряжение в чреслах. Жажда, которая требовала удовлетворения, как и то, что она могла возникнуть совершенно внезапно, когда он меньше всего этого ждал. Как, например, сейчас.

И в общем то, нет ничего проще, как покончить с ним прямо здесь — просто бросить Элени на солому и овладеть ею. Но он мог так поступить, если бы был уверен, что девушка признает за ним такое право.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Ты можешь быть конюхом, но в то же время не должна забывать, что работаешь на члена королевской семьи, а значит, являешься его представителем. — Калик усилием воли заставил себя отвлечься от охватывающего его возбуждения. — Это значит, что отныне ты должна одеваться соответствующим образом. Это понятно?

— Да, ваше высочество.

Калик хлопнул в ладоши, и почти сразу рядом с денником возникла служанка с закрытым вуалью лицом.

— Амина, — коротко представил он девушку. — Она покажет тебе, где ты будешь жить, а также позаботится о твоей одежде.

Элени лишь кивнула:

— Спасибо, ваше высочество. Взгляд Калика еще раз придирчиво пробежался по ее фигуре.

— И впредь старайся, чтобы в волосах у тебя не было ни соломинки.

Чувствуя, как горят ее щеки, Элени склонилась в глубоком поклоне, но Калик уже покинул денник, оставив ее с сильно бьющимся сердцем.

Амина провела ее во дворец через одну из задних дверей дворца. Элени не нужно было ничего спрашивать. Она и так знала, что Амина ведет ее в часть, занимаемую слугами. И все же новизна ощущений присутствовала, заставляя взволнованно стучать ее сердце. Вряд ли здесь ей встретится мертвый скорпион или какая-нибудь наглая крыса.

Амина открыла дверь и жестом показала, что Элени теперь должна зайти одна.

— Твоя комната, — сказала Амина.

Элени заглянула в просторную комнату с плиточным полом, с люстрой на высоком потолке и покачала головой.

— Должно быть, вы ошиблись, — пробормотала она и снова заглянула внутрь.

Открытые ставни окон позволяли видеть, что за ними открывался чудесный тихий уголок с негромко журчащим фонтаном и раздающейся откуда-то приятной музыкой.

Элени сглотнула:

— Это не может быть моей комнатой.

— Это ваши комнаты, — настойчиво повторила Амина.

— Понятно, — чуть успокоилась Элени. — Я буду жить здесь с какой-нибудь другой девушкой.

— Нет, — мягко возразила Амина. — Все, кто работает и живет во дворце, имеют свое собственное помещение.

— Но я ведь всего лишь конюх! — растерянно пробормотала Элени.

Лицо Амины ничем не выдало ее мыслей.

— В мои обязанности входит подчиняться, а не задавать вопросы, — сказала она. — Принц ценит лошадей больше, чем иные ценят бриллианты, и не допускает случайных людей в королевские конюшни, поэтому конюхи считают, что они должны жить в достойных условиях.