Читаем без скачивания Маг и его кошка - Алина Лис

Мы с Августой как-то поспорили, можно ли вырастить арбуз в форме куба без помощи магии. Я был уверен: каким бы гением в области магии жизни ни была сестра, здесь она продует. Кубический арбуз без магии, скажешь тоже!

Гриска с два! Она велела отлить банку в форме куба и засунула туда завязь. Вырос натуральный такой кубик.

Больше я никогда не спорил с Августой на подобные темы.

Так вот: люди — те же арбузы в банке. Фигурально выражаясь.

С каждой новой комнатой я мрачнел все больше. И все больше убеждался, что мы проморгали зарождение той еще гадины. Хороши Стражи, называется. Давайте и дальше делать вид, что все это к нам не относится: буква клятвы обязала нас противостоять только чистому Хаосу, а на культистов плевать.

Повезло или была иная, объективная причина, но я успел обследовать два подземных этажа, прежде чем наткнулся на живую душу.

Насчет «души» вопрос, к слову, спорный. Согласно человеческим теологам, у фэйри душ нет — только тень, дающая колдовские способности. В вопросе полукровок-монгрелов и прочих квартеронов теологи расходятся.

Отличная, между прочим, штука — эти человеческие Священные Заветы. Не будь их, чем бы я дразнил княгиню? Она так забавно злится, когда я цитирую куски об изначальной подлости, неполноценности и животной природе волшебного народа.

Троица потенциально бездуховных и потому неполноценных созданий содержалась в клетках. Совсем таких же, какие стояли в зверинце этажом выше, только побольше размером.

Я подошел ближе, чтобы рассмотреть их. Рассмотрел. Стоило огромного труда не выдать себя руганью или хотя бы возгласом.

Потому, что в крайней клетке сидела Тильда фрой Атли.

Двенадцать лет назад

— Да вы никак ошиблись домом, лейтенант.

— Я — капитан. Впусти меня, Страж. Надо поговорить.

— Беру свои слова назад. Поговорить — это ко мне. Люблю это дело, — согласился я, опираясь на дверной косяк так, чтобы она не смогла прошмыгнуть в башню.

Впускать в свой дом прихвостней Стормура накануне дуэли? Еще чего!

— Впусти, — повторила она. — Или боишься?

— Боюсь, ага. Присутствие вооруженных женщин вгоняет меня в трепет.

— Ладно, не важно. Так или иначе, сын моего князя узнает об этом разговоре.

— Интригующее начало.

— Через несколько дней у тебя дуэль со Стормуром…

— Дуэль — слишком громкое слово. Так, небольшой пикничок. Сценарий известен: сначала я подмету красавчиком ристалище, потом выступит Иса, прикажет нам прекратить и облобызать друг друга в десны. Не обещаю, правда, что выполню. Братец-буря не в моем вкусе.

— Сын моего лорда тоже думает, что ты победишь в этой схватке. Поэтому он велел мне метнуть в тебя это.

Тильда раскрыла шкатулку из темного дерева. На бархатной подкладке лежала тонкая ледяная игла.

Я посторонился:

— Заходи.

— Поздно, Страж.

— Заходи, я сказал.

Не слушая возражений, я за руку втащил ее в дом и усадил в кресло.

— Так, а теперь давай еще раз и сначала. Там яд?

— Не смертельный. Только ослабляет и замедляет.

— А иголка изо льда?

Она кивнула.

— Растает, и ничего не докажешь, — восхитился я. — Хитро! Неужели братец-буря сам придумал? О, какой коварный ум.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Я все понимаю, Тильда, кроме одного. Какой тебе интерес приходить ко мне и выкладывать это?

Она отставила шкатулку брезгливо, словно дохлого паука.

— У меня тоже есть честь, Страж! Моя клятва призывает охранять жизнь князя и его детей, а не творить подлости их именем.

Я задумчиво рассматривал ее лицо — скуластое, с резкими чертами. Фиолетовые волосы по обычаю фэйри убраны в косы, карие глаза глядят спокойно и прямо.

Тильда фрой Атли — Мастер Дротика. Начальник стражи Трудгельмира.

Она чем-то походит на мою сестру Джулию. Женщина-воин, женщина-меч. Но в отличие от Джулии, в Тильде не ощущается бестолковой взбалмошности — следствия безнаказанности и бесцельности жизни Стража. Тильда — фэйри. Родилась с осознанием своего предназначения и всю жизнь следовала долгу. Это придает ей притягательную цельность.

Она считала меня ничтожеством и бездельником и даже не пыталась это скрыть. Возможно, именно поэтому она всегда была мне симпатична.

— Ты ведь могла просто отказаться это делать, не так ли?

— Могла, — подтвердила она.

— И он бы нашел другого исполнителя.

— Или другой способ.

— Получается, я теперь твой должник?

Это был тонкий момент. Я не просил ее об услуге, поэтому мог не давать зарок. Никто из фэйри не осудил бы меня.

Но я привык платить по счетам. И клятвы здесь совершенно ни при чем.

— Ты ничего не должен мне, Страж, — она встала.

— Погоди! — я тоже вскочил. — Ты собираешься вернуться к Стормуру после такого?

— Да. И скажу ему, что ты знаешь про иглу.

— Ты идиотка? Да погоди ты! — Она легко вывернулась из моих рук и оказалась у двери. А я не настолько псих, чтобы останавливать Мастера-воина, когда тот хочет уйти. — Зачем, гриски тебя подери, Тильда? — крикнул я ей в спину. — Ты же меня терпеть не можешь.

— Ты не поймешь.

Она так и не приняла мой зарок на долг. И действительно пошла к Стормуру — честность на грани идиотизма.

Расплата за так называемое предательство была жуткой — изгнание из клана.

Это для Стража нормально — быть самому по себе. Ну, для человека тоже терпимо — прогнали от одного лорда, пойдет к другому. Для фэйри же изгнание — крах их мира. Чем-то эта пакость схожа с человеческим ритуалом Отречения — практикой, от которой люди отказались века назад. Не в последнюю очередь моими стараниями.

На Изнанке не выжить в одиночку. Изгнанник же становится вне всех законов, с ним любой вправе сделать, что пожелает, потому что никто и никогда не отомстит за мучения отверженного. Ему не подадут руки и не продадут хлеба, не пустят на ночлег и не спасут, загибайся он от ран хоть на пороге дома любого из фэйри. Судьба одиночки — сдохнуть в канаве. Или закончить свои дни в ярмарочном балагане на человеческой половине мира, где чернь будет платить по медяшке за то, чтобы посмотреть на «волшебного уродца», и по десять, чтобы отсношать.

Нет, оставалась еще воровская гильдия. Но чистоплюйка Тильда фрой Атли вернее и правда сдохнет в канаве, чем пойдет убивать за деньги.

Я сначала не поверил, когда услышал, что Трудгельмир лишил свой двор Мастера-воина из-за подобной блажи сыночка. Вот ведь бред! Верность таких, как Тильда, дороже золота и услуг князя.