Читаем без скачивания Кровь Люцифера - Джеймс Роллинс

по непальскому времени

Долина Цум, Непал

Услышав крик Эрин, Джордан отреагировал мгновенно, повинуясь усвоенным в армии инстинктам. Он кинулся наземь — и длинное изогнутое лезвие просвистело над его головой.

Разминувшись с намеченной целью, стальной клинок скользящим ударом зацепил изумрудный камень в чаше, отчего тот слетел с места и покатился, ударяясь о края чаши. Джордан рухнул на снег у основания столпа, перекатился на бок, выхватил свой «Кольт» и выстрелил в грудь монаху, снова занесшему меч.

Зная, что его противник — стригой, Джордан разрядил в него весь магазин. Монах отлетел назад, выпав из изумрудной сферы, и упал навзничь на мерзлую землю. Плоть на его груди дымилась от соприкосновения с серебряными пулями, под телом расплывалась лужа черной крови.

Джордан развернулся, его тело, все еще настроенное на пение камня, отозвалось неслышным тревожным гулом. Когда вращающийся самоцвет выкатился из чаши и полетел наземь, сержант нырнул за ним, вытянув руку. Но его пальцы лишь скользнули по гладким граням, и Арбор упал в снег у подножия столпа.

Словно от силы этого соударения, громовой удар сотряс землю. Джордан подполз к самоцвету, все еще сиявшему в снегу. Но урон уже был нанесен. Изумрудная сфера вокруг Джордана оставалась целой, по-прежнему сверкая пламенем, но одна из опор пирамиды исчезла.

«Нужно вернуть его, пока не слишком...»

Череда резких хлопков раздалась поблизости, прозвучав с громкостью оружейных выстрелов и эхом отразившись от поверхности озера.

Джордан поднял взгляд и увидел, что лед раскалывается, разлетается осколками, словно зеркало, брошенное на пол. Но то, что прежде отражало это зеркало, было не светом, а тьмою, тем, что не было предназначено для этого мира.

И оно вырвалось на свободу.

Над поверхностью озера возникали существа; они карабкались, ползли и перекатывались по льду. Эта орда спешила к берегу — в основном направляясь к Джордану, к сломанной опоре пирамиды, чувствуя, что там можно проскользнуть.

Стоун отшатнулся, повинуясь древнейшим инстинктам, доставшимся в наследство от дальних предков человечества. Его мозг не в силах был принять то, что видели глаза, но одновременно не мог и отрицать это. Желудок сжимался от созерцания этого ужаса, который разум не мог полностью вместить. Но когда его пальцы коснулись внутренней поверхности огненной сферы, все еще окружавшей его, боль пронзила руку до самого плеча. Он отдернул руку — от почерневших ногтей поднимался дымок.

Стоун осознал, что заперт в этой сфере и не может сбежать из нее. Ах да, монах же предупреждал...

«Для тех, чьи сердца все еще бьются, пересечение этого барьера станет смертью».

Но у мерзких тварей, которые выползали из озера, не было сердец, не было подобных ограничений.

Что-то вынырнуло из воды справа и поковыляло вперед. Оно напоминало человека, но на его плоском черном лице не было ни глаз, ни рта — и все же оно кричало, воем извещая мир о своем прибытии. Слева к камням жалось массивное существо с раздвоенными копытами и бесформенной головой; оно помедлило там — а потом прыгнуло прочь.

Джордан хотел закрыть глаза, но неизвестность страшила его еще больше.

Прямо перед ним из груды битого льда выползала черная тварь, напоминающая формой крокодила — но у нее не было головы, на переднем конце ее тела извивался уплощенный хоботок, отверстие которого окаймлял ряд зубов. За собой она оставляла блестящий слизистый след цвета желчи. Словно учуяв Джордана, тварь быстрее поползла к нему, безо всякого вреда для себя пройдя через изумрудную завесу и принеся с собой смрад серы и гнилого мяса.

Разум Стоуна боролся с невозможностью происходящего, сползая за край безумия. И все же один, самый большой страх не давал ему сорваться в эту бездну.

«Эрин».

Но будучи заперт здесь, Джордан не мог прийти ей на помощь.

Это мог лишь один человек.

12 часов 06 минут

Рун выхватил карамбит и отбил вбок меч монаха — но соударение заставило его покачнуться. Этот враг был намного сильнее и быстрее, чем любой стригой, с каким Корца когда-либо сражался, и сила эта наверняка подпитывалась скверной, исходящей из озера, равно как и близким присутствием повелителя Тьмы — Люцифера.

Пытаясь удержаться на ногах после удара, Рун сделал неверный шаг и оказался вне завесы синего огня. За пределами сферы воздух пах смертью и разложением. От отвращения по телу сангвиниста словно бы пробежали тысячи пауков.

Монах преследовал его. Длинный меч сверкнул отраженным синим светом, рушась сверху, но этот удар так и не достиг цели. Что-то ударило монаха в бок, опрокинув наземь. Львенок откатился прочь, но сразу вскочил и развернулся, громко зашипев. Монах тоже мгновенно оказался на ногах, быстрый, точно атакующая кобра, и нанес удар, метя в горло льву. И тут его тело рухнуло вперед, а голова откатилась прочь; меч бессильно воткнулся в снег рядом с львенком.

Над ним стояла Элизабет, с ее клинка капала темная кровь.

Она снова спасла ему жизнь, и, вероятно, льву тоже, но у Руна не было времени благодарить ее.

Во время короткой схватки он заметил, как Джордан, высадив весь магазин своего пистолета, поверг монаха, напавшего на него. И еще увидел, что зеленый самоцвет выпал из чаши, отчего лед на озере с той стороны раскололся и ад вырвался наружу, в этот мир. Даже сейчас твари выползали на берег и двигались дальше. Другие толпились на льду, собираясь у ног своего властелина. Некоторые из них заметили Христиана и Софию, несущих ларец, и бросились к ним: то ли их разгневала святость цепей, то ли им отдал приказ сам ангел тьмы.

— Охраняй камень, — велел Рун графине.

Он должен был добраться до Эрин. Мгновение назад Корца видел, как она подверглась нападению в тот самый момент, когда пыталась предупредить Джордана, и даже сейчас силилась вырваться из железной хватки Цао. Пальцы монаха были сомкнуты у нее на горле, держа ее в воздухе так, что она едва могла коснуться земли носками своих ботинок.

Рун помчался к ней вдоль берега. Со льда на него прыгнуло змееобразное существо, но сангвинист плавным движением отступил вбок и одним взмахом клинка отрубил чешуйчатую голову твари. Из обрубка повалил желтый дым, капли крови проели насквозь парку Руна и обожгли его кожу, точно кислота.

И все же он продолжал бежать дальше, сопровождаемый львенком.

На него пытались броситься еще несколько тварей, но они, казалось, стремились скорее выбраться из озера в большой мир, нежели действительно напасть на кого-то. Однако Христиана и Софии, уже далеко продвинувшихся к центру озера, положение было куда хуже. Они поставили ларец на лед и теперь отбивались от наседающей на них орды. Их одеяния промокли от крови.

По другую сторону озера снова раздались выстрелы — это Джордан перезарядил пистолет и теперь, оставаясь в своем изумрудном шаре, пытался прикончить какого-то врага. Пока ему приходилось удерживать позицию в одиночку.

Рун преодолел оставшееся до рубиновой сферы расстояние.

Эрин все еще была жива, ее сердце колотилось в груди, но дыхание прерывалось в жестокой хватке пальцев стригоя.

Цао заметил приближение Руна и улыбнулся. Корца знал, что монах в любой момент мог бы сломать Эрин шею, точно сухую ветку, но не сделал этого — вероятно, лишь для того, чтобы в полной мере насладиться ее смертью.

Высвободив одну руку, Цао поднес кинжал к горлу Эрин.

«Нет...»

Разрез был глубоким и широким, клинок без труда располосовал нежную плоть. Кровь ударила фонтаном, и монах отпустил женщину.

Эрин неловко, боком, рухнула наземь; ее жизнь уходила в снег, курясь паром на морозе.

Ноги Руна подкосились: он понимал, что этот алый поток уже не остановить, что такую рану не исцелить. И все же собрал силы, чтобы шагнуть вперед. Он не должен потерять ее. Он клялся защищать ее — не только как Рыцарь Христов, но и как человек, который любил ее, который не мог представить этот мир без нее.

Цао встретил его ярость широкой ухмылкой, в его глазах горел темный огонь зла.

И это не было деянием Люцифера.

Рун знал, кто смотрит на него из этих глаз.

12 часов 07 минут

Глядя через озеро, Легион наслаждался выражением ужаса и безнадежности на лице Рыцаря. Теперь он наблюдал за этим и зрением одержимого монаха, и через глаза своего сосуда.

Демон по-прежнему прятался в скалах на южной стороне озера и оттуда управлял происходящим, выжидая подходящего момента, чтобы показаться.

Как легко оказалось заставить трио танцевать под его дудку!

Используя похищенные знания Гуго де Пейна, Легион прибыл сюда ранее своих врагов и застал монахов врасплох.

«Одно прикосновение — и они мои».

Легион думал воспользоваться той тайной, которой Гуго не поделился с другими. Отшельник знал, что разбитый камень больше не сможет открыть врата, лежащие в долине. Гуго верил, что монахи ведают, как восстановить самоцвет, и Легион тоже поверил в это. Увы, забрав долгую память монахов, он не нашел в ней подобного знания.