Читаем без скачивания Записки у изголовья. Книга 2 - Тан Ци
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во второй половине третьего дня пришло приглашение от Шэнь Е. Когда его доставил старый управляющий, Фэнцзю только проснулась от послеобеденного сна и соображала немного туго. Разве в историях господина Мо было такое, что Шэнь Е сам приглашал Аланьжэ во двор Ранней весны? Или, быть может, Шэнь Е приглашал ее, но господин Мо не знал об этом или забыл ей рассказать? Она отставила прочь сомнения и, решив, как говорится, справляться со всеми переменами стойкостью, отправилась во двор Ранней весны. Она обогнула маленький каменный лес и дошла до беседки Волнения сердца.
Беседка пустовала, только на каменном столе стоял один-единственный стеклянный кувшин. Неяркие лучи послеполуденного солнца окрасили золотом серебристую дымку внутри него. Внутри кувшина, казалось, был поставлен силовой барьер, потому что бурлящий туман никак не мог вырваться.
Из любопытства Фэнцзю коснулась бока кувшина. В тот же миг в ее голову будто вонзились ледяные лезвия. Она вздрогнула и хотела отнять руку, но кувшин пристал к ней, как приклеенный. Фэнцзю несколько удивилась. Какое-то время она просто смотрела на кувшин, не обращая внимания на обстановку вокруг, пока впереди не раздался голос:
– Возможно, кажется знакомым?
Фэнцзю подняла голову и встретилась взглядом с глубокими и спокойными глазами мужчины в сюаньи. Шэнь Е.
Кувшинчик и правда казался знакомым. Чем-то напоминал кувшин для кузнечиков времен ее детства, правда, Фэнцзю сомневалась, что Шэнь Е спрашивал именно об этом. Поскольку она следила за Шэнь Е, то заметила, как тот поднял рукав и изобразил печать, отчего вмиг рассеялось силовое поле внутри стеклянного кувшина. Вдалеке послышались раскаты грома, зловещие, как плач неупокоенных душ. В одно мгновение бескрайнее ясное небо затянули мрачные тучи. Молния разорвала пепельного цвета небосвод. Солнце скрылось, сменившись ущербной белой луной, чей свет мог бы разрушать города.
В отличие от чудовищного неба, теплый и ласковый белый туман в кувшинчике постепенно прекращал бурлить. Подобно рваным клочкам облаков, туманные нити обвивались вокруг кончиков пальцев Фэнцзю, по нити за раз. Цунь за цунем в кости пальцев проникал холод.
Сменить день ночью могла разве что победа над могущественным злым духом или чьи-то противоестественные чары. Фэнцзю с трудом пересилила нарастающее головокружение и посмотрела на Шэнь Е.
– Чт… что это за магия?
Жрец в сюаньи, внимательно следя за белым туманом, который просачивался в ее тело, спокойно ответил:
– Возможно, ты слышала, что даже умершие земные бессмертные, подобно смертным, могут воссоздать свои души с помощью лампы Сплетения душ или каким-нибудь схожим способом?
Он помолчал, затем взглянул на нее и продолжил:
– Даже если душа сгорела дотла, даже если лампу Сплетения душ, укрытую на Небесах, не достать, кое-кто сказал мне, что, если создать подобный мир, как этот, можно не только вернуться к началу, но и создать другую душу для умершего точно так же, как это может сделать лампа Сплетения душ.
Фэнцзю замерла. Она ведь когда-то подозревала, что этот мир создал Шэнь Е, почему же забыла о своих подозрениях? Она не могла вспомнить, как бы ни старалась. Теперь, когда он вот так открыто признался, она почему-то не испугалась так сильно, как предполагала.
Сначала она даже корила себя за их с Су Мое притворство. Однако они и подумать не могли, что Шэнь Е тоже притворялся.
В ее угасающем сознании осталась только одна мысль: стоило хотя бы изобразить шок и неведение, чтобы доказать, что она и впрямь Аланьжэ, которую Шэнь Е самолично создал в этом мире. Похоже, он никогда в ней не сомневался.
Свет перед глазами начал меркнуть. Она сжала губы, услышав его:
– Ошибки останутся ошибками. Я с самого начала не хотел тебя обманывать, но, как бы то ни было, тебе придется вернуться. Можешь ненавидеть меня, можешь считать незнакомцем, важен лишь итог. Я ждал этого дня двести тридцать лет.
С каждым словом его лицо все бледнело и бледнело, будто каждое слово причиняло ему боль, – но голос его был полон ледяного спокойствия.
Когда серебристая душа полностью вошла в тело Фэнцзю, перед глазами у нее виднелась только чернота. До нее донеслась последняя фраза:
– Они говорят, этот мир порожден твоими внутренними демонами, и лишь я знаю, что ты никогда не была одержима – одержим был я один.
Фэнцзю никогда не думала, что погружаться в глубокий сон может быть так болезненно.
По правде говоря, лучшее, что предлагал обморок – отсутствие ощущений. И правда, сейчас она и действительно ничего не ощущала, зато все сознавала, и это ее мучило.
Она беспомощно наблюдала, как в голове ее души сражаются с другими душами, – такое переживание для кого угодно будет в новинку.
Поначалу Фэнцзю ничего не понимала. Только смотрела в сторонке на представление. Она знала лишь, что две силы перед ней переплетаются все более и более яростно, чуть ли не поглощая друг друга, – и в этот момент она и ощутила, как голову стиснула боль. Тогда она обнаружила, что на ее глазах сражаются две души.
В последнее время она чувствовала себя на диво бесполезной. Она не знала, как остановить драку двух душ, боль терпеть оказалось тоже сложно. Когда некоторое время назад странный кувшинчик прилепился к ее пальцам, она тоже ничего не смогла сделать, и это было в высшей мере странно.
Голова болела так, словно внутри нее яростно стучали сто восемьдесят гонгов. Терпя боль, Фэнцзю задумалась. И только это случилось, как она заметила, что ее душа вдруг укрепилась и враз поглотила душу Аланьжэ. В миг, когда душа Аланьжэ исчезла, повалили большие хлопья снега, а через мгновение он превратился в высокое зеркало перед ней. Фэнцзю не делала выводов из прошлых ошибок, поэтому снова протянула к нему руку, и едва кончики ее пальцев коснулись стеклянной поверхности, как неодолимая сила втянула ее внутрь. Прежде чем она обрела равновесие, на нее обрушились воспоминания.
Не ее воспоминания. Воспоминания Аланьжэ.
В этом причудливом зеркале оказалась заключена вся жизнь Аланьжэ. Мысли Аланьжэ, радость и горе Аланьжэ – в одно мгновение Фэнцзю прочувствовала их все. Эта часть прошлого напоминала фонарь скачущих лошадей, бесконечно вращающийся по кругу, но с каждым поворотом открывающий новый вид.
Фэнцзю было любопытно. Неужели ее душа, поглотив душу Аланьжэ, превратила саму Фэнцзю в Аланьжэ, сделав Аланьжэ ее частью? Оживет ли Аланьжэ вновь,
