Читаем без скачивания Записки у изголовья. Книга 2 - Тан Ци

Си Цзэ протянул руку через одеяло и погладил ее по щеке. Тихо вздохнул.

– Если бы не начал ревновать сейчас, потом было бы поздно.

Фэнцзю на миг замолчала, ее лицо обожгло жаром. Это было очень опасное молчание. Она притворилась, что случайно повернулась к Си Цзэ спиной, и сказала:

– Разве бывает слишком поздно? Ты в этом деле по сравнению со мной вообще ничего не смыслишь. Я расскажу тебе одну старую историю, и ты поймешь, что тебе у меня еще учиться и учиться.

Она кашлянула и заговорила, словно уличный сказитель:

– До тебя мне когда-то кое-кто нравился. Я уже рассказывала тебе о нем, когда мы ходили любоваться лунными цветами. Думаю, ты помнишь, о чем я говорила. Чтобы сблизиться с ним, я притворилась одной из его ручных зверушек. Поначалу он довольно хорошо ко мне относился, но потом у него появилась невеста, и все несколько изменилось. Надо мной издевалась и его невеста, и ее питомец, а он принял их сторону. Но тогда я была так влюблена, что даже и мысли не допускала, что для меня уже слишком поздно.

Рассказав ему историю прошлых дней, Фэнцзю вздохнула, затем кашлянула и, повернувшись к Си Цзэ лицом, заговорила с легким укором:

– История, может, и не кончилась ничем хорошим, но многому меня научила. Когда ты приревновал, я пошла тебя искать. Когда ты вымок под дождем, я набрала для тебя горячей воды и добавила туда лекарственных трав, чтобы ты не простудился. Так что, если ты говоришь про «слишком поздно», я…

Слова встали у нее поперек горла, когда Си Цзэ обнял ее сзади и прошептал:

– Он мерзавец.

Она затаила дыхание от удивления и не могла ничего сказать. Она не знала, почему сегодня он так странно нежен с ней. Почему держит ее в своих объятиях так, будто она – бесподобное сокровище, которое ни в коем случае нельзя потерять.

За окном бушевал ветер. Объятия длились необычайно долго.

Не то чтобы она не думала о том, что может произойти сегодня ночью. И пусть ей всем сердцем нравился Си Цзэ, она немного боялась этого «разделить ложе».

В комнате раздавалось только их дыхание. Наконец Фэнцзю почувствовала, как его рука мягко убирает назад ее длинные волосы. В последние дни она укрывалась толстым стеганым одеялом и надевала меньше одежд по ночам. Изначально на ней были только тонкие нижние одежды из кисеи. Поскольку в комнате с ней находился Си Цзэ, она, недолго думая, накинула поверх них пурпурную накидку. И сейчас, повинуясь движению Си Цзэ, те немногие слои одежды, которые на ней были, соскользнули вниз по плечу. Прохлада коснулась обнажившейся теплой кожи, и Фэнцзю вздрогнула.

Мужчина запечатлел поцелуй на ее обнаженном плече, и Фэнцзю ощутила, как он медленно спускается губами к ее груди вдоль линии выреза. Когда он оказался непозволительно близко, она ощутила аромат сандала. Хотя в комнате царила кромешная тьма, его руки безошибочно нашли ее. Он распустил пояс ее накидки, скользнул рукой под тонкую ткань нательных одежд и кончиками пальцев, еще теплых, как это бывает только после купания, коснулся ее чувствительной кожи – очень сдержанно и красиво, будто прямо сейчас он занимался каллиграфией, писал картину или собирался сыграть мелодию.

Фэнцзю казалось, что ее тушат на медленном огне, выпаривая кровь цунь за цунем. Она невольно ахнула и протянула руку, чтобы остановить скользнувшие по ее телу пальцы, но, когда ее рука легла на его руку, обнаружила, что в ее хватке совсем нет силы.

То, что он делал сегодня ночью, стало для нее полной неожиданностью. Она набрала в грудь воздух, чтобы остановить его, но едва его имя невнятно сорвалось с уст, как ее губы запечатали поцелуем. Теперь в Фэнцзю горела не только кровь, но даже мозг превратился в кашицу. Она помнила, они уже целовались прежде, но ни один из тех поцелуев не походил на этот – властный и сильный, когда они яростно соединились губами, облизывая и покусывая, утягивая друг друга в бездну желания. Да. Желания.

Она прижала одну руку к его обнаженной груди, другой вцепилась в плечо. Он целовал ее до тех пор, пока у нее не закружилась голова. Она еще успела подумать: сегодня он одет слишком… распущенно. Она не видела его лица, только провела рукой по его твердой и теплой, но отнюдь не гладкой, будто покрытой шрамами, груди. Неосознанно провела рукой по старой ране еще раз, и пальцы, нежно ласкавшие ее талию и живот, вдруг коснулись ее с большей силой. Он углубил поцелуй.

В перерывах между прерывистыми вдохами в ее сознании поднималась волна удовольствия. Она рассеянно подумала, что, кажется, совсем недавно хотела остановить его. Но зачем? Она не могла придумать ответа, просто снова и снова отвечала на его поцелуи. Жар в ее крови отчаянно требовал выхода, и, только когда одежды скользнули вниз, а ее обнаженная кожа прижалась к его, слегка влажной и теплой, она испытала небольшое облегчение.

В прошлом она слышала, что это дело немного пугает, но теперь не видела, что же здесь страшного. Поцелуи этого беловолосого мужчины над ней явно были очень приятными. Она не знала, что произойдет дальше, только чувствовала: что бы ни произошло дальше, так и должно быть. Но все равно, когда он вошел в нее, она вздрогнула.

Его сбитое хриплое дыхание ласкало слух. В теле зародилась небольшая боль, которая на миг вырвала ее из тумана, но его пальцы продолжали с абсолютной сдержанностью разжигать страсть в чувствительном теле. С каждым движением он целовал ее все глубже.

Облегчение, которое приносили поглаживания и поцелуи, уняло ее боль. Он прижался вспотевшим лбом к ее лбу и спросил:

– Больно?

Его голос звучал приглушенно, как затихающий перед бурей ветер. Ее сердце трепетало. Она обиженно кивнула, но руки, не подчиняясь сознанию, легли ему на плечи и крепко его обняли. Она всхлипнула:

– Немного. Ты попал под дождь, у тебя не кружится голова?

Он крепче обнял ее за талию и хрипло проговорил:

– Забудь.

* * *

После того как всю ночь лил дождь, следующий день порадовал солнцем. Когда лучи рассвета коснулись кушетки, Фэнцзю, завернувшись в одеяло, прислонилась к ширме, защищавшей от ветра. Рядом с ней на боку крепко спал молодой мужчина. Во сне его волосы разметались по подушке, шелковое покрывало сбилось до пояса. В серебристых волосах отражался слабый утренний свет, отчего лицо спящего делалось особенно красивым. Фэнцзю покраснела.

Кхм, прошлой ночью они