Читаем без скачивания Метаморфозы - Della D.

Однако убедить себя, что причина его неожиданных переживаний кроется только в его беспокойстве за подругу, было весьма непросто. Прежде всего потому, что он прекрасно помнил, как вскочил на ноги, инстинктивно вытащив палочку, и чуть не бросился преграждать дорогу аврорам вместе со слизеринцами. Только рука Рона, схватившая его за предплечье, остановила Гарри. Наверное, это было к лучшему, поскольку подобное поведение Мальчика–который–выжил могло бы показаться очень странным слишком многим. Когда Снейп вернется, кто‑то может вспомнить об этом, и тогда профессор будет скомпрометирован в определенных кругах. Хм, если он вернется…

Дамблдор прибыл в Хогвартс на следующий же день после ареста зельевара, и, насколько было известно Гарри, все это время пытался добиться освобождения Снейпа. Поначалу мальчику казалось, что для директора это не составит труда, но профессор все не возвращался, а Дамблдор почти не показывался в Главном Зале. Гарри не знал, что думать, чего ждать. Если бы кто‑то год назад сказал ему, что он будет так озабочен судьбой Мастера Зелий, он рассмеялся бы шутнику в лицо, но сейчас… Он искренне был благодарен Снейпу за его уроки окклюменции в этом году, за то, что он научил его, как противостоять наваждению Зазеркалья. Может, он действительно повзрослел, как сказала Гермиона, но сейчас профессор не казался ему столь отвратительным и жестоким, как раньше. Или это сам Снейп изменился? Гарри не знал наверняка.

Поттер вздохнул и посмотрел на свою овсянку. За пятнадцать минут завтрака он только размазал кашу по тарелке, но не съел ни ложки. Гарри бросил взгляд на стол слизеринцев и насторожился. Те вели себя иначе, чем вчера: они переговаривались, ели с аппетитом, а некоторые даже улыбались. Значило ли это, что Снейп вернулся? Гриффиндорец взглянул на свою подругу, которая выглядела так, словно не спала всю ночь, и была, очевидно, все так же несчастна, как и вчера. Хм, если он вернулся, то Гермиона об этом еще не знает. Неужели Снейп мог быть настолько бессердечным, чтобы заставить ее волноваться лишние часы? С другой стороны, он едва ли мог ворваться в Гриффиндорскую башню среди ночи, чтобы сообщить девушке о своем возвращении. Может, его вообще еще только собираются освободить, а слизеринцы как‑то об этом узнали?

Прежде, чем Гарри успел додумать эту мысль, перед ним возникла МакГонагал, которая сообщила своим обычным сдержанным тоном:

— Мистер Поттер, директор хочет видеть вас. Зайдите к нему после завтрака. Пароль – апельсиновый мармелад. Пусть мисс Грейнджер придет вместе с вами. Он хочет видеть также и ее.

Сказав это, она пошла к выходу, не дождавшись даже кивка от своего студента. Гарри переглянулся с Гермионой и пожал плечами. Он заметил огонек надежды, зажегшийся в глазах подруги, и поспешно отвел взгляд.

Уже десять минут спустя, так ничего и не съев, они оба стояли у горгульи. Услышав пароль, та послушно отпрыгнула в сторону. Лестница подняла их наверх к двери кабинета, которая открылась прежде, чем кто‑нибудь из них успел постучать. Гриффиндорцы шагнули внутрь.

***

Как и обещал директору, Снейп направился к нему сразу, как проснулся. Его разумная часть осознавала, что после четырехдневной голодовки ему стоит съесть хотя бы легкий завтрак, если он не хочет свалиться посреди занятия, но у него не было ни малейшего желания идти в Главный Зал, и он был уверен, что и в собственных апартаментах ему кусок в горло не полезет. Слишком много кошек одновременно скребли у него на душе. Сейчас все его вчерашние домыслы казались абсурдными. Дамблдор слишком давно искал хоркруксы, это он вычислил принципы, которыми руководствовался Темный Лорд, создавая их. Если бы меч Гриффиндора был хоркруксом, он бы уже знал об этом. И потом, как мог этот ублюдок добраться до меча? Глупо. Очень–очень глупо.

«Ты стал такой размазней, Северус, — насмешливо произнес внутренний голос. – Стал верить в любовь, в дружбу, в признательность, в счастливый конец. Стал врать самому себе и верить в эту ложь. Это отвратительно! Подбери слюни, Сопливиус! Нагини твоя цель. Делай, что должен. Зачем ты пытаешься выжить?»

Проклятье, у него было столько причин, чтобы жить! У него была Гермиона (хотя смешно думать, что Дамблдор будет покровительствовать этим отношениям теперь). У него был его факультет, который отчаянно в нем нуждался. Были незаконченные разработки, недописанные статьи, недочитанные книги… Был Люпин, в конце концов, которой каждый месяц должен был принимать его зелье. Да он просто хотел жить! Хотел увидеть, чем все закончится. Хотел знать, как проклятый Поттер избавится от змеиного ублюдка.

Все эти мысли роились в его голове с самого пробуждения. Когда Северус понял, что бессмысленно ходит по своим комнатам взад–вперед, оттягивая момент, когда он предстанет перед Дамблдором, он тихо выругался на себя, стремительно приблизился к камину и, бросив в него дымолетного порошка, отрывисто произнес: «Кабинет директора».

— Северус! – казалось, Дамблдор не ожидал увидеть его так рано.

«Ну да, конечно, — усмехнулся про себя Снейп. – Если он не ждал меня так рано, то что он вообще здесь делает?»

— Директор, — зельевар слегка наклонил голову в знак приветствия. Он старательно держал на лице маску холодного безразличия, но не мог заставить себя смотреть старому волшебнику в глаза.

— Чаю, Северус?

«Будь ты проклят, Альбус! Зачем ты так со мной? Зачем делаешь вид, что ничего не изменилось?» — Северус медленно опустился в кресло, отрицательно качая головой. Простой вопрос директора разрушил всю ту защиту, которую он старательно возводил все утро. Это было словно напоминание о том, что он потерял. Стало как‑то тоскливо и одиноко. Снейп и не подозревал раньше, сколько для него значит мнение директора и его расположение.

— Как ты себя чувствуешь? – голос старика был мягким и заботливым, совсем как раньше, когда Северусу приходилось возвращаться со встреч с Волдемортом, на которых тот был не в духе. Зельевар до боли стиснул зубы.

— Достаточно хорошо, чтобы еще раз предстать перед Темным Лордом, — его голос был тихим и хриплым. – Не волнуйтесь, я все еще в состоянии справиться с Нагини. Я вас не подведу.

Дамблдор вздохнул.

— Я так и думал, — пробормотал он. – Ты сердишься на меня.

Снейп был так удивлен этой фразой, что посмотрел в лицо директора. Но он не смог долго выдерживать взгляд мудрых голубых глаз.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — резко сказал Мастер Зелий, поворачивая голову в сторону окна.

— В нашу последнюю встречу я был… слишком суров к тебе. Я осудил тебя, хотя не имел на это право. Я прошу прощения, — голос волшебника был спокойным, серьезным и таким правдивым, что у Снейпа моментально родилась безумная надежда, которую он жестоко задушил.