Читаем без скачивания Город негодяев - Джон Робертс

– Конан!

Варвар обернулся. За спиной стояла Оппия. На ней было прозрачное ночное одеяние. Лицо ее выглядело недовольным.

– Где ты шля… Что с тобой случилось?

Тут до киммерийца дошло, что он машинально притопал к своей прежней комнате. Она располагалась на том же этаже, что и покои Андоллы и Оппии. Жрица быстро подошла к Конану, разглядывая его в свете лампы.

– Ты выглядишь как оживший мертвец! Кто с тобой такое сотворил? Это не похоже на следы от драки!

– Телохранители Бомбаса, – выговорил киммериец. Он буквально изнасиловал свой отказывающийся подчиняться мозг, на ходу изобретая историю, чтобы убедить Оппию предоставить ему, Конану, укрытие. – Городской голова хочет знать, что творится в этом храме. Он думает, что вы здесь прячете сокровища. Только я ему ничего не сказал. У них там поднялась какая-то тревога, и они все поспешно убрались, а мне удалось сбежать.

– Идем, надо промыть твои раны и перевязать их. – Голос Оппии тоже изменился. Он стал более низким и более вибрирующим. Конан решил, что все дело в том ударе по голове и что у него что-то со слухом.

– Мне просто нужно где-нибудь прилечь и проваляться день или два.

– Чушь! – отрезала она настойчиво. – Даже если твои раны не требуют исцеления, я в любом случае не хочу, чтобы ты перемазал кровью весь храм. Идем со мной.

Схватив Конана за руку, она потащила его за угол, к красной двери. Он послушно пошел за ней. Теперь Конан отметил, что не только со слухом у него что-то случилось. Похоже, и зрение его подводит, ибо в облике Оппии он заметил перемены. Она и раньше была соблазнительной женщиной, но теперь ее красота просто била в глаза. Она шла перед ним, и ее бедра изумительно округлились и покачивались просто совращающе. И без того тонкая талия стала осиной. Конан помотал головой. Ловко ударил его зингарец. Вот и со зрением стало неладно.

Она отперла дверь и ввела его внутрь. В прихожей стояли статуи Матери Дурги, украшенные драгоценностями. На полу лежали дорогие ковры. Столь же дорогие ковры висели на стенах. Горящие лампы являли собой настоящие произведения искусства. Никакого магического оборудования Конан не заметил. Очевидно, Андолла держал его у себя в кабинете, внизу. Конан проследовал за Оппией в небольшую комнату, пол которой был выложен зеленой плиткой. Там находилась глубокая ванна из пурпурного мрамора. Горячая вода лилась из пасти золотого дельфина в одном конце ванной и втекала в пасть другого дельфина на противоположном конце.

– Забирайся туда! – приказала Оппия. И принялась стаскивать с Конана одежду. Киммериец слишком устал, чтобы сопротивляться. Он покорно дал себя раздеть и залез в ванну. С блаженным стоном он погрузился в горячую, курящуюся паром воду, доходившую ему до плеч.

– Окунись с головой!

Конан послушно нырнул. Когда он вынырнул на поверхность, жрица принялась тереть его голову грубой губкой. Конан морщился, когда женщина ненароком проводила по ранам. Однако понимал, что если раны промыть, то они заживут куда быстрее. Присев на край мраморной ванны, Оппия деловито принялась обрабатывать его плечи.

– Только не обольщайся, – предупредила она. – Я тебе не банная прислужница. Я бы послала к тебе кого-нибудь из аколитов на помощь, но не хочу, чтобы тебя видели в таком состоянии. Мне не нужно, чтобы тут мололи языками. Вообще-то ты нравишься мне как мужчина, но сейчас ты больше похож на послушного ребенка. Все-таки здорово тебя отделали. От синяков и порезов тело черное, как у кушита. А лицо так распухло, что, если бы не твоя черная грива да еще знакомая кираса, я бы тебя ни за что не узнала.

Она наклонилась вперед, чтобы обмыть губкой грудь Конана. Пока она была занята этим, он рассматривал ее. От пара тонкое ночное платье промокло и облепило ее, подчеркивая все детали ее фигуры, будто она была обнажена. Теперь ее груди выглядели куда более полными, нежели прежде, а живот, несмотря на тонкую талию, был красиво округлен. И что казалось абсолютно невозможным, лицо ее стало более широким, хотя при этом не потеряло красоты. Лицо Оппии смутно что-то напомнило Конану. Только он не мог понять, что именно.

– Я хочу, чтобы ты как можно скорее поправился, – сказала она. – Странные вещи здесь происходят, я начинаю бояться. Заклинания моего мужа вдруг обрели огромную силу. Я не знаю почему. Что-то во всем этом не то. Поэтому я хотела бы, чтобы рядом был сильный человек, на которого в случае чего можно было бы положиться. Даже я… – Тут она оборвала себя, возможно, боясь проговориться.

– Слушай, госпожа, спрятала бы ты меня на денек или два, – сказал Конан.

– И я буду как новенький. Тогда тебе не надо будет никого бояться.

– Подожди здесь, – сказала она, поднимаясь на ноги. И с этими словами Оппия вышла из ванной.

Конан расслабился в горячей воде, чувствуя, как боль оставляет тело. Через несколько минут Оппия вернулась, держа в руках большой кубок.

– Выпей, – приказала жрица. – Это разведенное вино с травами.

Конан взял кубок и выпил его содержимое. В первый раз он не боялся, что здесь ему поднесут наркотик или отраву. Оппия помогла киммерийцу досуха вытереться, после чего стала втирать какую-то мазь в его порезы и ссадины.

– Вот, – проговорила она, – все, что в настоящий момент нужно сделать. Теперь одевайся и возвращайся в комнату. Ты как, сможешь подняться по лестнице?

– Смогу, – сказал он. – Порой меня били куда сильнее.

– Время от времени я буду посылать послушников, чтобы проверить твое самочувствие. Если тебе что-нибудь потребуется, передашь через них.

– Благодарю тебя, – сказал Конан. – Кстати, Андолле может не понравиться, что ты купаешь в его собственной ванне простого наемника?

– Мой муж, – сказала она, – в последнее время слишком увлечен своими делами, чтобы обращать внимание на то, чем я занимаюсь. Теперь ступай. Утром я навещу тебя.

Одетый лишь в набедренную повязку, остальные вещи сунув под мышку, Конан вышел из господских апартаментов и направился к лестнице. Поднявшись на третий этаж, он вошел в отведенное ему помещение. Здесь ничего не изменилось. Он бросил около кровати одежду и оружие и снова вышел, пересек прихожую и вошел в комнату Риетты. Девушка мирно и безмятежно спала. Выглядела она куда лучше, чем прежде. Запаха черного лотоса в ее комнате не ощущалось.

Похоже, в связи с последними событиями Андолле и Оппии было не до Риетты. Конан подошел к окну и проверил, на месте ли его восковая затычка. Затем отправился к себе, упал на кровать и мгновенно заснул.

Когда Конан проснулся, ему показалось, что тело у него задубело. Оно затекло и отказывалось повиноваться. С героическим усилием Конан поднялся, свесив ноги с кровати. Затем он заставил себя встать, после чего начал разминаться до тех пор, пока не почувствовал, что суставы и мускулы мало-мальски начали слушаться. Стиснув зубы, Конан терпел боль. Так надо! Сейчас нельзя давать телу поблажку. Послышался стук в дверь. Конан привычно положил руку на рукоять меча.