Читаем без скачивания Солдаты невидимых сражений - Михаил Козаков

Надежда поехал в парк.

Поставив машину в угол к забору, чтобы никому не мешала, поднял капот, снял колпачок с трамблера, перепутал провода, один на них чуть зачистил, чтобы он замыкал на корпус, закрыл капот, быстро пересек двор и вошел в диспетчерскую.

Мария была на месте.

— Ты что приехал? — спросила она.

— Да понимаешь, что-то барахлит мотор, а у меня же рейс по заказу. Через пятнадцать минут. — Михаил поглядел на часы. — Как бы это к шефу подкатиться, чтобы дал другую?

— Все на обеде, — сказала Мария. — Хотя обожди, дядя Леша здесь.

Дядя Леша был дежурным механиком. Мария позвала его, и в пять минут все было улажено.

— Берн машину Сливы, у него сменщик не вышел, — предложил механик. — Машина на ходу. Заправлена, помыта.

— Спасибо, дядя Леша. — Михаил протянул Марии свою путевку. — Перепиши.

Мария зачеркнула на путевке старый и написала новый номер машины.

— Заезжай часов в пять, пообедаешь, — сказала она, глядя, как Михаил прячет путевку.

— Обязательно.

Он наклонился через перила, поцеловал ее.

Спустя несколько минут Надежда выехал из парка на таксомоторе водителя Сливы. Пиджак, в котором был до этого, он снял и положил под себя на сиденье, форменную фуражку тоже снял. На нем была теперь кремовая курточка на «молнии». Все шло пока строго по плану…

Часто меняя скорость, Надежда сделал большой круг по восточной окраине города. Улицы здесь были в дневные часы малолюдны, автомобили сюда заезжали редко.

За ним следом никто не ехал. Если с утра и был «хвост», теперь он его сбросил.

Надежда закурил и прибавил газу. Пора ехать по адресу — это в районе новостроек, который здесь называли по-московски Черемушками.

Он опоздал всего на десять минут. Те, что заказали машину, жили в только что отстроенном доме. Надежда поднялся на лифте, позвонил. Дверь открыла пожилая женщина. Его ждали, но сами готовы еще не были.

— Переезжаем на дачу, — объяснила женщина. — Осталось сложить посуду в корзинку — и поедем. Входите, входите!

В квартире стоял переполох, два молодых голоса — мужской и женский — переругивались без всякого вдохновения, автоматически. Иногда им мешал ругаться детский голосок, задававший какие-то вопросы. Видно, шла усиленная упаковка вещей.

— Может, хотите чаю? — спросила женщина просто из вежливости. — Я подогрею…

— Спасибо, — сказал Михаил. — Но беспокойтесь, занимайтесь своим делом, я на кухне подожду. Водички, с вашего разрешения, попью.

— Ради бога, ради бога. Стаканы там в шкафу, пожалуйста. — И ушла в комнату.

В кухне Надежда оглядел стены. Вытянув из кармана брюк бумажный сверток, откинул металлический клапан мусоропровода и хотел было выбросить туда из газеты детали радиопередатчика, но тут же передумал и быстро сунул сверток обратно в карман.

Взял из буфета стакан, спустил из крана воду, чтобы была холоднее, напился.

Тут и хозяева появились, вся семья. Все они улыбались, малыш в том числе.

— Вы нам поможете? — спросила молодая румяная мама.

— Давайте что-нибудь потяжелее, — сказал Надежда, бросив мимолетный взгляд на высокого худого папу в очках с толстыми стеклами. Вид у того был измученный, страдальческий.

Теща пригласила Надежду в комнату и показала на плетенную из прутьев корзину.

— Только осторожнее, тут посуда, — предупредила она.

— Не беспокойтесь.

Не прошло и получаса, как чемоданы и узлы были сложены в багажник и славное семейство в полном составе разместилось в машине. Впереди села мама с сыном. Она вздохнула и сказала:

— Даже не верится.

Надежда покосился на нее.

— Захлопотались? Но это, наверно, приятные хлопоты.

Больше он с ними не разговаривал.

Вырвавшись из путаницы улиц на загородное шоссе и отметив, что ни впереди, ни сзади нет других машин, Надежда выжал газ до предела и облегченно откинулся на спинку сиденья.

Разгрузка отняла совсем немного времени, и в четверть четвертого Надежда отъехал от дачи, пожелав дачникам хорошего лета.

На шоссе он повернул не к городу, а в противоположную сторону. Вдалеке синела зубчатая стена леса. Он ехал, все время держа стрелку спидометра на восьмидесяти, и скоро машина нырнула вместе с дорогой в прохладный тенистый коридор. Ели подступали с обеих сторон прямо к кюветам. Надежда сбавил ход. Заметив тележную колею, ответвлявшуюся от дороги в глубину леса, он свернул на нее и поехал не спеша, притормаживая, когда под колеса ложились особенно толстые корни. Полоска этой лесной дороги вся была переплетена корнями могучих деревьев.

Показался просвет. Это была знакомая большая поляна, а за нею молодой ельник. Как раз то, что ему нужно.

Надежда выбрал проезд поудобнее, чтобы не исцарапать машину, — впрочем, эти мягкие елочки вряд ли могли царапаться, — продвинулся в заросли метров на двадцать и выключил мотор. Вышел, отводя ветки от лица обеими руками, на чистое место.

В лесу пели и щелкали птицы. Над поляной струилось зыбкое марево, пропитанное дремотным стрекотанием кузнечиков.

Надежда вспомнил, что сегодня пятница. Он еще неделю назад договорился с Петром Константиновичем, своим сменщиком, поработать две смены подряд, в пятницу и субботу, чтобы в воскресенье быть свободным. Послезавтра они с Марией собирались поехать за город, погулять в лесу.

Он не удивился тому, что жалеет Марию. Удивительно было другое: собственное безоглядное бегство вдруг показалось ему паническим, а опасения, по крайней мере, преждевременными.

Но тут же подумал, что это говорит в нем его легализовавшийся двойник, привыкший к размеренной жизни, расслабившийся, умиленный шорохом бабьей юбки. И погода такая, что сейчас бы валяться в траве, напившись холодного пива…

Потом он представил себе Дембовича и подумал, что уже давно перестал считать его вздорным стариком, хотя старик и вправду отчасти вздорный. Что ж, жаль, конечно, но расставаться с ним придется. И не Надежда тут главный виновник, — во всяком случае, не с него началось.

И как ни странно, только после этого Надежда вспомнил об отце. В последнюю очередь. Может быть, оттого, что отец дальше от него, чем город и люди, с которым он был связан без малого год.

— Как перед дальней дорогой, — сказал Надежда вслух. — К чертям!

Из тайника у ели он достал бумажник, тяжелый, туго набитый, и раскрыл его. Денег пока достаточно. Паспорт на месте. Паспорт на имя Станислава Ивановича Курнакова, выданный в 1956 году милицией города Ростова-на-Дону, действителен по 1966 год.

Михаила Зарокова больше не существует. Он умер сегодня во второй раз и теперь уже не возродится…