Читаем без скачивания Неудачник из Аграпура - Дуглас Брайан

Женская одежда, как выяснилось, вовсе не стесняла Саламара. Собственно, не существовало такой уж непроходимой границей между женской одеждой и мужской, во всяком случае, для гирканца: туника — чуть длиннее, покрывало — чуть более просторное. Не возникло особенных трудностей и с тем, чтобы изображать женскую походку. Нужно было семенить, опустив голову — большего и не требовалось. Молодое смуглое лицо, видневшееся из-под покрывала, большие темные глаза, наполовину скрытые черной тканью, — все это превращало Саламара в «истинную женщину».

Конан, во всяком случае, остался доволен. «Тебя никто не узнает, даже если будет приглядываться, — заверял своего приятеля варвар. — Только будь осторожен: одинокая женщина легко попадает в неприятности. Держись как служанка знатной госпожи, которую отправили с поручением разузнать новости. Не вздумай изображать из себя важную даму! Похитят — не успеешь и глазом моргнуть. А похитители женщин, как правило, не слишком церемонятся. И когда тебя разденут, то обмана не простят. Нет ничего хуже разочарованного насильника. Их фантазии бывают порой изощренно жестоки».

Саламар оборвал наставления киммерийца: — Довольно! Ничего не желаю больше слушать, ни о похитителях, ни о дамах, ни о насильниках! Время от времени мне думается, что ты нарочно надо мною издеваешься. Конан пожал плечами.

— Я всего лишь даю тебе советы. И, поскольку людям свойственно упрямство, трачу время на объяснения — для чего надлежит следовать моим советам буквально. Заодно объясняю последствия…

Саламар махнул рукой и ушел, путаясь в покрывалах.

Конан возвратился к столу и вытащил еще один кувшин с вином, похищенный у хозяина маленькой таверны: тот спал прямо на столе, забравшись на столешницу и свернувшись в клубок между пустыми кувшинами, объедками, об- глоданными костями и плошками, где еще оставалось немного от вчерашней трапезы.

Саламар появился в таверне только под вечер. Конан встретил его приветственным взмахом руки, в которой была зажата гусиная ножка.

— Я оставил тебе самое вкусное, — вместо приветствия пьяным голосом произнес варвар. — Крылышко.

— О. — язвительно произнес Саламар.

— С куском грудки.

— Должно быть, это очень маленький кусок, — заметил Саламар, выпутываясь из своих покрывал.

Конан сделал широкий жест, приглашая его к столу.

— Для тебя — в самый раз. Наш хозяин ушел к себе. Сказал, что не может наблюдать за тем, как я ем и пью. По его словам, каждый мой ужин обходится ему в целое состояние, а две-три полноценных дневных трапезы киммерийца способны разорить любого карлика, особенно скупого и склочного. Ну, это он так говорит. В любом случае, его здесь нет. Ушел страдать в одиночестве. Вероятно, так и зачахнет без нашего дружеского пригляда.

Саламар, в длинной и широкой женской тунике, но без покрывала, бросился к столу, схватил оставленный Конаном кусок печеного гуся и жадно принялся рвать мясо с костей.

— Целый день брожу голодный, — сообщил он с набитым ртом.

— Ты мог бы зайти в какую-нибудь таверну и перекусить, — предложил Конан.

Саламар глянул на него со злым прищуром.

— Не ты ли предупреждал, что одинокая женщина часто попадает в неприятности? Как ты думаешь, подходящее ли место для таковой харчевня?

— Смотря для какой женщины.

— Для такой женщины, как я.

— О! — Конан фыркнул. — Разумеется, ты прав. Молодец, что не забыл моих дружеских советов. Но ты мог ведь купить какой-нибудь пирожок на улице.

— Я не знаю, как во всех этих штуках есть, — зло сказал Саламар. — Покрывало закутывает почти все лицо. Отодвинуть покрывало и явить миру жующий рот? Или сунуть жирную булочку прямо под покрывала и чавкать там, будучи сокрытой от мира? Понимаешь ли, для меня этот вопрос так и остался нерешенным. Я пытался подглядывать за другими женщинами, но ни одна из них, как на грех, не покупала ничего у уличных разносчиков.

— Да, — молвил Конан, — проблема оказалась серьезней, чем я предполагал. Пожалуй, стащу для тебя еще пару лепешек.

— Сделай одолжение.

— И рубленого чеснока.

— Он, должно быть, несвежий, — поморщился Саламар.

— Да нет, я сам его только что нарубил, — сказал Конан. — Мечом. Получилось не очень мелко, зато он совершенно свежий.

— И с шелухой, — добавил Саламар вполголоса.

Результаты его похода вполне удовлетворили

Конана. Пожары действительно вызвали в городе множество пересудов, и среди бесполезных и досужих толков один слух держался устойчивее всех прочих, и его-то принес своему товарищу Саламар.

Старая няня погибла весьма странным образом. Одна из служанок видела, как старуха внезапно вскрикнула, подняла руки над головой — и тотчас она оказалась объятой пламенем. Приблизительно то же самое рассказывали и о мальчике, доставленном в гарем несколько дней назад. Вероятно, и в остальных случаях пожар начался именно с тех самых людей, которые не выжили: их тела загорелись сами собой.

— Разрази меня гром, если я понимаю, что это означает, — заключил свое повествование Саламар.

— Мне кажется, я понял, — кивнул Конан. От его опьянения словно бы не осталось и следа, хотя всего полчаса назад киммериец был изрядно навеселе. — Ты выяснил больше, чем я рассчитывал.

— Помнишь, мы говорили, что важно понять — есть ли между погибшими нечто общее, — сказал Саламар. Он сделал большой глоток из кувшина, со вздохом обтер рот и продолжил: — Так вот, все они были из разных мест. Вряд ли когда-нибудь встречались в самом Аграпуре. Единственное, что их связывает, — одинаковый и весьма жуткий способ умереть. По-твоему, здесь действует какая-то магия?

— А сам ты как думаешь?

— Думаю, да. Магия. Древняя и весьма могущественная. Магия огня.

— Это не то, что ты имеешь в виду, — сказал Конан задумчиво. — Совершенно не то. Пожалуй, я расскажу тебе, потому что ты отныне — надежный человек.

— Почему это я вдруг стал надежным человеком? — возмутился Саламар.

— Что тебе не нравится? — вопросом на вопрос ответил Конан.

— До сих пор ты считал меня дурачком, которому нельзя поручить и самой малости. Ты наставлял меня так, словно я — глупый ребенок, ты растолковывал для меня очевидные вещи. И вдруг заявляешь, будто я…

— Положим, ты с тех пор сильно изменился, — сказал Конан. — Тебя устраивает подобное объяснение?

Саламар махнул рукой.

— Боюсь, я никогда не успею за ходом твоей мысли. Слишком уж неожиданные повороты она делает. Так что поговорим лучше о другом. Что ты хотел мне сообщить? Мне, такому новому и надежному?