Читаем без скачивания Мемуары военного фельдшера - Клавдий Степанович Баев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наверху дежурил Косматенко. Все остальные находились в просторной нише. Раненых пока не было. Гуранов что-то рассказывал из своей жизни. В это время совсем где-то рядом разорвался тяжелый снаряд. Сотрясение от взрыва было сильное, даже в нише немного обвалился потолок. На какое-то мгновение Гуранов прервал свой рассказ. Коротун в это время два раза перекрестился и что-то даже прошептал. Гуранов и я рассмеялись. «Эй, Косматенко, ты жив?», – крикнул я. «Жив, жив, товарищ военфельдшер», – ответил он. «А раз жив, так иди сюда, перекурим!». Пришел Косматенко. Его место занял Коротун. Коротун был сильно верующим человеком. Носил нательный крест. Убеждать его было бесполезно. На фронте многие солдаты в Бога верили. Письма при себе имели божественного содержания. Я их видел и читал. Написаны они от руки самими же солдатами. В письме имелись и такие слова, мол, кто его носит при себе, всегда будет жив, из любого боя выйдет целым и невредимым. Это письмо было как талисман. Оно охраняло солдата от смерти. И некоторые верили. На самом же деле, оно никого не спасало. Одинаково гибли в боях, что с письмом, что без письма. Коротун тоже имел такое письмо. Но его судьба пока что миловала. Может, поэтому он так сильно верит в него.
И так каждый день…Уже более недели стоим в обороне. Наступления нет. А огонь противника до сих пор сильный. Мины все гуще и чаще залетали в ров…И от каждой мины кто-нибудь погибал. В двух ротах нет санинструкторов и санитаров. Некоторые погибли, другие ранены. Создалось такое положение, что кого-то надо послать. Пока требовали только в одну роту. Но кого послать? Я сказал своим санитарам, что кому-то из вас придется идти в роту Скотникова. Сам добровольно изъявил желание туда пойти Юрнаев. Я сказал ему, что при первой же возможности верну его обратно. Но как знать…Не на прогулку идет. Здесь достается санитарам, а в ротах еще хуже. Там редкий санитар долго продержится. На второй день после Юрнаева пришлось отправить в роты Коротуна и Косматенко. Остались вдвоем с Гурановым. Врач не был уже двое суток. Миша Вязгин на машине приезжал один.
Только одни сутки мы находились на пару с Гурановым. Получили приказ отойти в тыл. Была глубокая ночь. На смену нам пришла свежая часть. В тыл шли по той же самой дороге. На этот раз немец молчал. Все обошлось благополучно. Даже ни одного раненого. Когда отходили, начался дождь. Зимой и такой сильный дождь? Дожди и в другие дни бывали, но не такие сильные. На этот раз здорово льет. Наши маскхалаты из белых превратились в черные. Они и так все были перепачканы в грязи, а сейчас еще их помочило. Когда мы достигли тылов, начало светать. Разрешили разводить в лесу костры, чтобы сушить одежду. А сейчас уже не дождь был, а мокрый снег. Авиации бояться нечего. В такую погоду не полетит.
Второй день едем на машинах. Остановились в лесу. Начали строить шалаши. Штабы и хозяйственные части разместились в близлежащих хуторах. Здесь собрался весь корпус. Отдохнули совсем мало. Не более как три дня. Отсюда с топорами и пилами пошли своим ходом. Прошли около 3-4 километров и остановились. Началась болотистая местность, поросшая редким разнообразным лесом. Место неровное, кочковатое. Через это болото, а ему, наверное, нет ни конца, ни края, приказали строить дорогу из деревянного настила. Собралась сюда почти вся наша бригада. Кроме того, тут уже работал саперный батальон. Наша бригада в основном заготовляла лес для дороги, а саму дорогу делали солдаты из саперного батальона. Из медработников здесь находились я и Юрнаев. Остальные остались в тылах. Кухня в это гиблое болото тоже не приезжала. Каждый перед походом получил сухой паек на несколько дней. Дорога строилась быстро. Дорог строилось несколько через это болото. Но я рассказываю о той, где принимал участие в строительстве наш батальон. В болото часто залетали снаряды дальнобойной немецкой артиллерии. Но на это никто не обращал внимания. Редкие взрывы снарядов никого не пугали. Ночь проводили тут же на болоте в шалашах, сделанных из ветвей сосен. Не жарко, конечно. Но здесь каждый день выдавали по два раза в день водку. В некоторой степени она согревала. Через пятидневку дорога была закончена. Сейчас по ней могут идти машины, трактора и танки. Нас отвели обратно. Через несколько дней началось большое наступление по широкому фронту. В один из прорывов ввели наш корпус. Начались тяжелые бои. Каждый пройденный с боями километр доставался большой ценой. Наступление велось в сторону Либавы. Почти беспрерывно наши самолеты большими группами совершали налеты на Либаву. Взрывы бомб были слышны даже у нас. И чуть ли не каждый раз немцам удавалось подбить хоть один самолет. Огонь зенитной артиллерии был сильный. Продвигались мы медленно. Да и как тут быстро будешь двигаться, когда почти на каждом километре немец настроил укреплений. Наступательные бои продолжались несколько дней. Продвинулись на 10 – 15 километров. На всем пути наступления от населенных пунктов оставались одни развалины. Больше продвинуться не могли. Перешли в оборону. Здесь в обороне против нас дрались не только немцы, много было и власовцев. А немного правее нас в обороне находилась латышская дивизия. И с немецкой стороны против нашей латышской дивизии дралась тоже латышская дивизия. Латыши против латышей. У этих наших латышей очень хорошо было поставлено дело с эвакуацией раненых с передовой. Просто позавидуешь такому делу. На двух лыжах были укреплены носилки. Таскали эти простейшие снаряжения собаки! Им никакой дороги не надо. Прямо с передовой очень быстро тащить раненых. До чего умные собаки! Раненых доставляли прямо в санроту. И сразу же обратно. Никакого обстрела не боялись. Вот нам бы таких собак в батальон. Сколько бы они сохранили человеческих жизней. До этого я ни разу не видел, чтобы собаки вытаскивали раненых. Слыхать, конечно, слыхал. Слышать – одно, а видеть – это совсем другое дело.
Хотя до приморского города-порта Либавы оставалось не так далеко, но мы не дошли. Придется, видимо, еще подолбить немцев там, как с земли, так и с воздуха. Уже около недели, как в обороне. Идут бои местного значения и поиски разведчиков. Так обычно пишут в газетах о тех, кто находится в обороне. Мы со
