Читаем без скачивания Осколок Демиурга. Пробуждение - Ал Эш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Твой дед?" — спросил я, погружаясь глубже в его память.
"Прадед. Джорган Альтис. Он служил хранителем малых знаний при Храме Изначальных Знаний, прежде чем он стал Академией. Все думали, что это просто сказки, которыми он развлекал детей, но... Наша семья всегда была связана с древними тайнами. Поколение за поколением, храня крупицы знаний, не понимая их полного значения».
Звездный ключ нагрелся в моей ладони, почти обжигая, соединяя наши сознания глубже, чем когда-либо прежде. Я видел родословную Эрина, растянувшуюся на века — линию хранителей, передающих легенды, фрагменты ритуалов, полустертые воспоминания о величии прошлого.
"Я был якорем, Азар. Поколения моей семьи готовились, сами того не осознавая, сохранить эту связь — отголосок прошлого, который мог привести тебя обратно. Мы — хранители памяти, зов, который мог достичь тебя даже через барьеры времени и пространства".
Эта информация поразила меня подобно удару молнии. Не случайность, не совпадение, не просто удачное стечение обстоятельств — а намеренная связь, протянутая через тысячелетия. Хранители маяка для возвращения Демиурга. Тонкая нить, проложенная сквозь хаос и забвение.
"Поэтому ты нашел медальон. Поэтому твоё тело приняло меня, не разрушившись под воздействием демиургической сущности."
"Да. Я искал тебя, не всегда осознавая это. Что-то всегда влекло меня к древним легендам, к запретным знаниям. Когда я нашел медальон и произнес слова активации, я знал, что это изменит всё. Это было... предназначение. Что-то, к чему готовились десятки поколений моих предков".
Звездный ключ внезапно вспыхнул между моими пальцами, заставив меня зажмуриться от неожиданности. Когда я открыл глаза, его грани задрожали, отражая не пламя костра и не звезды над головой, а нечто совершенно иное — лицо. В кристаллических гранях, как в волшебном зеркале, мелькнул образ Лирианы, её глаза, светящиеся в отблесках Хранителя Памяти, её волосы, окутанные голубоватым сиянием.
Мое сердце пропустило удар. Образ был настолько ярким, настолько реальным, что казалось, протяни руку — и сможешь коснуться её. Я непроизвольно сжал кристалл крепче, и в моем сознании расцвело воспоминание — наш прощальный поцелуй в дрожащих стенах Академии.
Тепло её губ, мягкость кожи под моими пальцами, аромат трав и пергамента в её волосах — все это нахлынуло на меня с такой силой, что перехватило дыхание. Я почувствовал, как моё сердце ускоряет ритм, словно она была рядом сейчас, словно я снова ощущал её дыхание на своём лице, её пальцы, сжимающие мои плечи в отчаянном жесте прощания.
Звездный ключ пульсировал в такт сердцебиению, синхронизируясь с моими эмоциями, и образ становился всё ярче, детальнее — изгиб её шеи, когда она наклоняла голову, блеск в глазах, когда она смотрела на меня с той смесью нежности и решимости, которая казалась только её особенностью, лёгкое прикосновение её ладони к моей щеке в момент, когда слова были уже не нужны.
Мои пальцы невольно погладили грань кристалла, словно лаская её призрачный образ, стремясь преодолеть расстояние, разделяющее нас.
"Бабочки в животе, великий Демиург?" — в голосе Эрина слышалась улыбка, но без злой насмешки — скорее с теплым пониманием.
"Я хочу вернуться к ней," — неожиданно даже для себя ответил я с честностью, которой не ожидал. — "И это пугает меня больше Бездны."
"Потому что ты никогда не чувствовал ничего подобного? Даже за тысячи лет существования? Даже когда создавал звезды и формировал миры?"
"Демиурги не... мы не так воспринимаем эмоции. В моем прежнем существовании они были более абстрактными, более дистанцированными. Я мог понимать радость создания, гармонию баланса, почти математическую красоту упорядоченного космоса. Но это — это другое. Это... физическое. Пронзительное. Всепоглощающее. Как тысяча жал и тысяча ласк одновременно. А теперь..."
"А теперь ты существуешь в человеческом теле, с человеческим сердцем," — закончил Эрин. — "И испытываешь всё с человеческой интенсивностью. Боль, страх, радость, желание — всё это часть человеческого опыта, которого Демиурги лишены. Или, может быть, от которого они себя отгородили".
Я посмотрел на звезды сквозь расщелину скал. Они казались здесь ярче, ближе, но всё равно недосягаемыми — как моя прежняя сущность. Часть меня скучала по этой отстраненности, по возможности наблюдать без боли потерь, без терзаний сомнений. Но другая часть, растущая с каждым днем, ценила именно эту человеческую уязвимость, которую я разделял с Эрином.
"Но я не хочу возвращаться к тому, кем был," — признался я, наконец. — "Даже если бы мог. Эта уязвимость... она делает каждую победу значимее. Каждую связь — глубже. Каждый момент — ценнее."
Эрин молчал, но я чувствовал его согласие, растворенное в нашем общем сознании, ставшем чем-то большим, чем просто сумма двух разумов. Звездный ключ медленно остывал в моей руке, образ Лирианы постепенно растворялся, но ощущение её близости оставалось — как обещание, как цель, к которой стоит вернуться.
Над нами, в ночном небе, словно в ответ на мои мысли, Трещина Небосвода на мгновение изменила форму, выпуская тончайший луч пурпурного света, устремившийся к горизонту.
* * *
Рассвет окрасил вершины Кристальных гор в розовый и золотой, заставляя их сиять, словно короны древних королей. Мы начали подъем еще до первых лучей солнца, двигаясь по узкой тропе, которая, казалось, была высечена в скале тысячелетия назад. С каждым шагом я ощущал всё более сильную пульсацию Звездного ключа, спрятанного во внутреннем кармане. Он отзывался на близость чего-то родственного его природе — еще один фрагмент древнего наследия, ждущий пробуждения.
Воздух становился прохладнее и разреженнее по мере подъема, но Томас, шедший впереди, не показывал признаков усталости. За ночь он словно повзрослел на несколько лет, его движения стали более уверенными, взгляд — внимательнее. В нем проступало что-то от древних воинов, которых я помнил из своего первоначального существования. Неужели близость к хранилищу пробуждала в нем какие-то дремлющие качества?
— Здесь были люди, и недавно, — Томас внезапно остановился, указывая на характерные следы на пыльной тропе. Отпечатки ботинок, свежий скол на камне, сломанная ветка редкого высокогорного кустарника. — Не меньше трех-четырех человек. Двигались быстро, но осторожно.
Селена опустилась на колено, осматривая участок обугленного камня неподалеку от тропы. Ее пальцы аккуратно пробежали по остаткам рунического круга, почти полностью стертого временем и погодой, но с явными следами недавней активации.
— Боевое заклинание, — сказала она, поднимаясь и отряхивая руки. — И не из стандартного арсенала Академии. Что-то древнее, с элементами северной традиции. Я видела подобные формации в старых текстах, но это... модифицировано. Искажено.
Я подошел ближе, ощущая остаточную энергию. Едва заметное покалывание на коже, привкус
