Читаем без скачивания Маг и его кошка - Алина Лис

И все же как обидно. Я давно уже меньше, чем бесправная служанка, а запреты по-прежнему в силе.

— Так что придется сеньорите всю ночь терпеть присутствие такого негодяя, как я, — светским тоном продолжает Элвин. — Но, честное слово, в этом есть свои плюсы. Например, можно увидеть, как отмечают Мидст фэйри на Изнанке.

— Ты смеешься надо мной?

— Немного.

Хочется зашипеть от возмущения. Почему он делает вид, словно ничего не произошло?! Словно не было огненного столба над холмами и утра, когда отец отдал меня в уплату! Не было попытки насилия, издевательств долгого пути и рук, застегивающих ошейник…

Я хочу ненавидеть его! А это сложно, когда Элвин становится таким. Когда ведет себя, словно он то ли мой опекун, то ли лучший друг…

Надо бы ответить что-то непримиримое, язвительное и злое, но я так не хочу ругаться и портить этот день.

Хмурый зимний день в редких снежинках.

Мы подъезжаем к кварталу с магазинами, маг резко натягивает поводья и останавливается.

— Простите, сеньорита, но дальше я с вами не пойду. Ненавижу магазины и белошвеек. Так что вы как-нибудь сами разберитесь, хорошо? Вот деньги. Не покидайте этот район города. Я вернусь через три часа. Надеюсь, этого времени вам хватит?

Никогда не привыкну ко льду на мостовой.

Каблук едет по серой наледи, стоит мне сделать два шага из дверей магазина. Я взмахиваю руками в бестолковой попытке удержать равновесие, летят по воздуху упакованные свертки, а я все равно падаю…

Падаю прямо в объятия незнакомца.

— Осторожно, мисс, — говорит он. — С вами все в порядке?

— Спасибо, все хорошо.

Он помогает мне встать и собрать покупки. Улыбается — мягко, чуть виновато:

— Понимаю, что нас не представили. И ситуация очень неловкая. Надеюсь, я не сделаю ее еще более неловкой, если представлюсь сам.

Мне хочется рассмеяться от этой речи. Как далеки любые правила этикета от моей нынешней жизни.

И все же в его обращении есть отголосок жизни той, прежней. В которой я была дочерью герцога. И это приятно.

— О нет, нисколько, — отвечаю я, бросая на него взгляды из-под ресниц. — Я даже настаиваю, чтобы вы представились. Должна же я узнать имя своего спасителя.

Элвина все еще нет, хотя отведенные им три часа уже прошли. Ему же хуже. Пока маг где-то пропадает, я не вижу ничего дурного в легком флирте с симпатичным незнакомцем.

А он действительно симпатичен. Темно-русые слегка волнистые волосы зачесаны назад, мягкие и правильные черты лица. Губы пухлые, как у девушки, наводящие на мысли о поцелуях. Их уголки чуть опущены книзу, как у куклы Пьеро на моей родине. Оттого кажется, что он грустит, даже когда улыбается. Крупный, хорошо сложен, но из-за слишком округлых щек кажется полнее, чем есть на самом деле.

Что-то есть в его внешности милое и безобидное. Он похож на медвежонка. Только не настоящего, а набитого шерстью и сшитого из ткани. У меня был такой в детстве.

Он отступает на шаг назад и церемонно раскланивается:

— Томас. Томас Бакерсон, мисс.

Я протягиваю ему руку для поцелуя и снова кидаю быстрый взгляд из-под опущенных ресниц.

Мой особый взгляд. Он всегда действует на мужчин.

Действовал раньше. С того времени, как маг увез меня из дома, я не пыталась флиртовать. Не с кем было. Да и не хотелось. Слишком злой и несчастной я себя чувствовала.

А сегодня вот хочется.

Томас смотрит на меня зачарованно, и я дарю ему свою лучшую улыбку.

— Франческа Ваноччи, — лишь назвав фамилию Лоренцо, я понимаю, почему сделала это.

Если отец отрекся от меня, я тоже вправе отречься.

Элвина все нет, и теперь я даже рада этому. Чтобы не мерзнуть, Томас предлагает зайти в ближайший магазин. Ему нужно выбрать подарок тетушке, а он совершенно не представляет, что может понравиться женщине.

Я соглашаюсь. Мы заходим в ювелирную лавку, но мой спутник уделяет куда больше внимания мне, чем украшениям. Он заботливо подает руку, придерживает дверь, несет свертки. Томас забавно стесняется в разговоре, и эта его робость будит во мне смелость, даже дерзость. Приходит та самая ветреная Фран, что бесстыже играла с Уго Риччи. И вот я уже флиртую: поощрительно улыбаюсь и бросаю восторженные взгляды снизу вверх.

Он молод, этот юноша. Или все-таки мужчина? Должно быть, ему не больше двадцати. Молод и хорошо одет. Костюм на нем небогат, но указывает, что Томас — дворянин. Его манеры говорят о том же.

Мой случайный знакомый не соврал. Он действительно не представляет, что может понравиться женщине. Зато неожиданно хорошо разбирается в качестве золотых украшений.

Мы как раз выбираем меж двумя парами серег, когда я слышу с улицы голос Элвина. Торопливо извиняюсь, забираю свертки и выскакиваю из магазина.

Что-то подсказывает, что маг совсем не будет рад видеть меня рядом с Томасом. А я не хочу доставлять милому юноше неприятности.

Элвин оглядывает меня со скептическим прищуром:

— Ювелирная лавка? Вам мало той горы золота, что хранится в часовой комнате, сеньорита?

— На улице холодно, — с упреком отвечаю я. — А тебя долго не было.

— Никак не мог закончить раньше, — он поправляет шарф на моей шее. — Поехали домой?

Элвин

Мой брат-умник снова оказался прав. Как всегда.

Дать Франческе немного свободы было правильным решением. Теперь сеньорита не смотрела в мою сторону с брезгливым отвращением и не шарахалась как от прокаженного.

Поступившись эгоизмом, я получил гораздо больше.

Мне нравилось быть для Франчески проводником в моем мире, где она находилась на правах то ли пленницы, то ли гостьи. Я любил рассказывать ей про обычаи, традиции и историю общества фэйри, порой намеренно сгущая краски, чтобы вызвать восторг или негодование.

Здесь, вдали от Кастелло ди Нава и папаши Рино, ее природная импульсивность, тот душевный огонь, что всегда притягивал меня, вдруг распустился ярким, экзотическим цветком. Живой, неподдельный интерес девушки словно помогал вдохнуть краски в привычные и оттого наскучившие вещи.

Меня умиляла наивность и категоричность ее суждений. И удивляла внезапная мудрость, которая всегда проявлялась неожиданно, но всегда к месту. В сеньорите непостижимым образом уживались смешная девочка и взрослая женщина, милосердная квартерианка и требовательная, жесткая хозяйка замка.

Она оставалась формально моим фамильяром — по статусу что-то среднее между домашним животным, компаньоном и вещью, но только формально. С точки зрения правил общества Изнанки, Франческа вела себя возмутительно. Никто из фэйри не стал бы терпеть подобное самоуправство или хотя бы просто проявления характера от своей собственности. Мне же нравилось слышать ее «Я хочу», «Я согласна» и даже в не раз бесившем меня «Нет» была особая, трудноуловимая прелесть.