Читаем без скачивания Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В интернете периодически всплывали фотографии 2004 года, на которых Гарри победно позирует рядом с трупом азиатского буйвола, которого убил сам во время охоты в Аргентине, куда они ездили с Челси Дэви. Эти снимки не помогали ему, когда он высказывался в защиту окружающей среды, хотя охота была разрешена. Человек из близкого круга братьев рассказывал мне, что «к югу от Сахары Гарри натворил дел, из-за которых Уильям всегда сильно нервничал».
Были и другие причины напряженных отношений. В поведении Уильяма всегда ясно читалось стремление к соревнованию, и это была не просто легкая зависть. «Игры непобедимых» стартовали с места в карьер. Гарри боялся, что на первые состязания в 2014 году соберется недостаточно зрителей и в Олимпийском парке имени королевы Елизаветы, рассчитанном на 80 000 человек, будет пусто. В итоге же занято оказалось больше 65 000 мест. «Игры непобедимых» стали, пожалуй, самой заметной инициативой королевской семьи со времен запуска в 1956 году программы герцога Эдинбургского для молодых талантов.
В последний год службы Гарри в основном специализировался на решении вопросов раненных в бою ветеранов, посещая центры реабилитации, национальные госпитали и благотворительные фонды поддержки армии по всей стране. «Он был солдатом и вернулся домой – не дай Бог пережить такое! – в самолете, на котором в мешках перевозили тела погибших. Они лежали вокруг. Конечно, после этого он мог выйти на трибуну перед толпой в 15 000 человек и со знанием дела говорить о том, что такое война. Он знал это, поскольку был там», – сказал мне Джейми Лоутер-Пинкертон. «Игры непобедимых» подарили Гарри тот самый звездный статус, которого не принесла ни одна из предыдущих попыток действовать от имени Королевы.
При этом инициативы Уильяма выглядели в большей степени навязанными сверху, меньше отражали его увлечения, казались менее понятными, следовательно, были не так интересны для публики. При всем здравомыслии и самообладании старшего брата, именно младший умел держаться перед аудиторией естественно. Гарри унаследовал от матери умение, которое в королевской семье называлось «непринужденным разговором». Уильям же периодически цепенел, оказываясь на трибуне. «Если Уильям произносит речь, перед ним должна лежать распечатка с ее полным текстом начиная со слов "Добрый вечер", – рассказывал мне один из директоров благотворительного фонда. – Однажды он пришел на ужин с членами клуба, встал, желая что-то сказать, и замер». У Гарри таких проблем не было: он, как и принц Филипп, всегда умел прервать неловкую тишину шуткой.
Генерал-майор Бастер Хоус вспоминал, как во время визита в Академию военно-воздушных сил США в Колорадо стал свидетелем такой спонтанной веселости Гарри после того, как принц сделал две отличные передачи футбольного мяча. Хоус рассказывал: «[Потом Гарри] перевел на меня взгляд, улыбнулся и сказал: "Теперь смотрите!" Следующий мяч он запустил прямо в толпу операторов с дорогими камерами. Ему хотелось сыграть с ними шутку».
Также ему было важно обозначить свою позицию. Гарри не связывало по рукам и ногам желание стать любимцем прессы – он ненавидел журналистов настолько, что при каждой встрече бледнел. Однажды он взглянул на Хоуса и сказал: «Хотите, поменяемся местами?»
II
Королевские обязанности Гарри не радовали, но еще меньше счастья ему приносила личная жизнь. В 2014 году закончился продлившийся два года роман с Крессидой Бонас, изящной блондинкой и дочерью леди Мэри-Гэй Керзон. Мне удалось поговорить с одной из гостий Букингемского дворца, и она рассказала, как однажды принц Чарльз мрачно высказал сожаления: «Не знаю, что делать с Гарри. Мы сильно скучаем по Крессиде».
Безбашенные друзья Гарри – Том Инскип по прозвищу Скиппи, Чарли фон Страубензи, Гай Пелли и Чарли Гилкс – были уже помолвлены или готовились идти к алтарю с наследницами состояний и девушками с обложек журналов. На каждом обеде с запеченной курицей, на которые Кейт и Уильям в обязательном порядке приглашали Гарри в свои апартаменты Кенсингтонского дворца, герцогиня предлагала брату мужа новую кандидатуру на роль девушки. Принц очень трепетно относился к роли дяди и всегда приносил подарки принцу Джорджу и малышке Шарлотте, однако постепенно начал чувствовать себя Бриджит Джонс. Он то и дело отпускал шутки о том, что уже бы пора остепениться (звучало трогательно). «Сейчас мне бы очень хотелось иметь детей, – печально заметил он однажды. – Но для того, чтобы они появились, нужно еще кое-что предпринять. Надеюсь, у меня получится справиться в одиночку. Приятно было бы, конечно, иметь рядом того, с кем можно разделить эту ношу, но время когда-нибудь придет: чему быть, тому быть».
«Гарри рассказывал всем готовым слушать, как устал быть один, – рассказывал журналистам один из его знакомых. – Но девушки опасаются с ним встречаться».
И немудрено, учитывая все перипетии его романа с Крессидой Бонас. Гарри обожал ее до безумия, окружающие были уверены, что более удачной пары для принца не найти. Они с Крессидой принадлежали одному миру, но она не была им одержима. Крессида – красавица без капли напыщенности – окончила Университет Лидса и построила блестящую карьеру на сцене и телевидении. (В 2016 году ее позовут на роль Дейзи Бьюкенен в постановке «Великий Гэтсби» весьма уважаемого «Театра на Лестер-сквер».) Еще до поступления в Стоув, школу-пансион с совместным обучением, которую посещала и бывшая пассия Гарри, Челси Дэви, Крессида получила спортивную стипендию в колледже Пайор-парк в Бате. Дочь герцога Йоркского, принцесса Евгения, – по слухам, и представившая Крессиду Гарри на музыкальном фестивале в Хэмпшире, – была одной из самых близких ее подруг. Журнал Tatler с одобрением отмечал, что новая девушка принца пьет чистый ром и вопит «Вот это кринж!», если оказывается в неловкой ситуации.
В семье Крессиды, на первый взгляд ничем не примечательной, были интересные персонажи аристократического круга. Неизменно излучающая жизнерадостность мать Крессиды, леди Мэри-Гэй, была матриархом семейства, которое хорошо вписалось бы в сюжет романов Нэнси Митфорд[83]. С большинством его представителей Гарри был уже знаком. На периферии существовали также четверо потрясающе красивых сводных родственника со сложносоставными именами: результат четырех браков леди Мэри-Гэй. Приезжая в Сандрингем на выходные погостить и поохотиться, Крессида легко вписывалась в кружок друзей принца. Проверку Африкой она тоже прошла – во время удачной совместной поездки в дельту Окаванго.
Крессида – друзья называли ее Кресси – поначалу с пониманием и иронией отнеслась к тому, что Гарри укрылся в доме ее семьи после инцидента в Лас-Вегасе. «Он поджал хвост и в целом очень напоминал щенка, который написал на ковер», – отмечал один из гостей. Однако чем дальше заходили их отношения, тем чаще она замечала за принцем студенческие замашки. «Крессида – создание добрейшее и любящее. Но она склонна командовать другими, – рассказывал мне друг семьи. – Помню, она сказала ему однажды: "Перестань вести себя как ребенок"». Гарри и правда всегда был одним из тех мальчишек, которые отпускают дурацкие шутки. Крессида для этого слишком умна. Она говорила: «Я хочу, чтобы весь мир гордился тобой так же, как я».
Гарри же становился все более язвительным. Если он не противостоял Уильяму, значит, изливал обиды на Чарльза. Отец и сын общались в основном через личных секретарей. Особенно разочаровало Гарри то, как Чарльз подошел к выбору подарка на его тридцатый день рождения. По всей видимости, он лишь передал через сотрудников кабинета сообщение вроде: «Что тебе подарить на тридцатилетие? Новый смокинг подойдет?» Гарри, как сообщает мой источник, ответил: «Ок».
«К нему приехал портной с Сэвил-роу[84] и снял все мерки, а когда костюм прислали… Один рукав оказался короче другого, с брючинами та же история. Смокинг упаковали обратно в коробку и вернули, что вполне отражает суть отношений между Гарри и Чарльзом».
Иными словами, они не общались, а если все же пытались, получалось плохо.
К тому же Гарри постоянно раздражала Камилла и власть, которой она обладала. В Хайгроуве он чувствовал себя
