Читаем без скачивания Дочь полка - Дана Перловская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С этими словами он двинулся дальше.
– Кажись, не получилось разжиться табаком, – наблюдал за ними Фокин. – Да, не получилось. Придётся нам делиться.
– Ты, Катюха, у нас как настоящий солдат, – потушил окурок Вороненко.
– «Никак нет, товарищ командир», – повторил слова девочки Колотыев, и усмехнувшись, выпустил дым.
Глава 5
Фрицы дают о себе знать
Александр поджёг свою самокрутку и закурил. В лагере было всё как обычно: работа, дурачество солдат, в особенности Летаева, Сорокин, который пару минут назад стряс с него табак. Катя в этом месте уже неплохо освоилась, по крайней мере не дичится всех, как в первое время, но подробности того рокового дня и своего прошлого умалчивала, да и солдаты ей не лезли в душу, всё понимали. Но то, что она общалась и не ушла в себя – уже довольно хорошо. Он с ней тоже находил время побеседовать, но обходил неуместные темы, которые могли хоть как-то быть связаны с той трагедией. Девочка задавала очень много вопросов, но сама была не любитель отвечать на них. Её интерес был понятен: новое место, люди, правила, смена обстановки и многое-многое другое. Трудно адаптироваться, особенно после того ужаса, который она пережила. Бойцы в этом плане не подвели: тепло приняли ребёнка, всё показывали, объясняли, подбадривали и брали в компании. Командир достал из кармана лист бумаги, в котором он описал события, произошедшие с ним за последнее время. Это было письмо, адресованное его любимой. Александр ещё раз перечитал его, докурил самокрутку, и бросив окурок на землю, потушил. Он сложил исписанную бумагу в треугольник, достал сточенный карандаш, который уже тускло писал и указал адрес. В отличие от Кати, он родился в городе. И назывался он Лихвин, который не хуже Лесково, подвергся жестокой оккупации со стороны фашистов. Во время этой оккупации и умерла его мать. Сердце ещё не старой женщины не выдержало, она заболела и скончалась, спустя несколько дней. Резанцев подошёл к самодельному почтовому ящику и просунул туда письмо.
* * *
– А это, Катюх, оптический прицел, – показывал свою винтовку Андрей Сувырев.
Девочка сидела на ящике возле Колотыева, Фокина и ещё нескольких солдат, с любопытством наблюдая за действием их товарища:
– А патроны сюда запихиваются? – указала она на дуло оружия. – Или как оно там? С обратной стороны?
– Не совсем, – вмешался в беседу Василий Лунов, – сюда.
– Да что мы всё плюшками балуемся? – присел между девочкой и товарищем Летаев. – Смотри, Катюх – это граната, – он достал взрывчатку.
– Федя! – строго взглянул на того Петров. – Прекращай. Винтовка без патронов, а гранату никак не обезвредишь!
Боец убрал вещь назад и подмигнул Кате:
– В другой раз к Боренко закинем. Посмотрим с какой скоростью он вылетит из землянки.
– Как в тот раз, когда мы к нему все подошли и заорали «Рота подъём»? – приятельски толкнул друга Макаренко.
– Ааа, – вспомнил Фокин, – было дело.
– А что? – сел поудобнее Летаев. – Надо это повторить! Надо!
– Мне кажется, что Макару и одного раза хватило, – усмехнулся Данил и потёр затылок. – И нам кстати тоже…
– Что там у нас на обед будет? – перебил его Фокин.
За дни проживания в лагере, Катя поняла, что не только она является здесь ребёнком. С ней эту долю делили как раз Летаев и Макаренко. Девочка узнала о том, что Михаилу двадцать лет, а Фёдору всего неделю назад исполнилось восемнадцать. В общем, детство у них ещё не кончилось, но зато в батальоне не было скучно с такими людьми. Они очень быстро поднимали настроение. Вчера вот устроили дружескую борьбу, такую, что солдаты, увлёкшись, чуть не ввалились на кухню. Николай Родников не стал терпеть безобразие на его территории, и взяв в руки поварёшку, двинулся в бой, обзывая дружескую парочку «падлюками» и «оболтусами». Тогда соперники в миг стали товарищами и начали бороться с одной общей проблемой, но кухонным прибором по голове всё-таки успели получить. Зрелище остановил командир, и выслушав обе стороны, приказал повару идти и продолжать работу, а Летаеву и Макаренко нашёл занятие. Скучать в тот день им не пришлось.
* * *
На обед опять была тушёнка, но на ужин обещался суп. Бойцы были в восторге от этой новости. Они радостно подходили к повару, протягивали свою посуду и дружески подшучивали над ним. Тот тоже был не промах и мог бросить остроумною фразочку. Наконец, все расселись по своим местам. Александр ел в компании Сорокина, Василия Лунова и Андрея Сувырева.
– Сегодня в газете вычитал статью «Ночной бой разведки», – зачерпнул ложкой тушёнку Андрей. – Молодцы ребята!
– Все молодцы, – сказал Резанцев, – стране сейчас нужны такие люди.
– А я сегодня жене с детьми письмо отправил, – сменил тему разговора Иван.
– Добровольно? – толкнул друга локтем Александр. – Или она тебя заставила?
– Очень смешно, Сань, – нахмурившись, взглянул на командира тот и отвернулся. – Соскучился и по ней, и по детям. Выросли, наверное, там без меня. Люба про них пишет, но тоска поедает.
– Не падай духом! – поддержал товарища Лунов, – встретитесь ещё. Дети тебя на вокзале встречать будут с женой вместе, – тут он увидел неподалёку Катю. Она сидела одна и наблюдала за остальными. – У нас тут тоже свой ребёнок. Катюх! – позвал он её. – Шуруй сюда!
Та спокойно подошла к бойцам и села рядом с Сувыревым.
– Ты что там скучаешь? – спросил Андрей.
– Я не скучаю, – ответила та.
– Куда ушли Летаев и Макаренко? – насторожился командир.
– По важному делу. Они поспорили на папиросы, – ответила девочка.
– А условие спора какое было?
– А.. – замялась та, – вот это военная тайна. Я дала слово не рассказывать.
– Военная тайна, – усмехнулся Лунов. – Ну раз тайна, так тайна.
– К медсёстрам отправились, – отложил пустую миску Сорокин.
Катя встрепенулась и круглыми глазами посмотрела на него:
– Они вам сказали?
– Значит в медпункте, Сань! – всплеснул руками тот, и все рассмеялись.
Девочка осознала, что только что нечаянно выдала великий план двух своих товарищей:
– Ой, – сжалась она и стыдливо посмотрела под ноги.
– Да, Кать, – усмехнулся Александр, – в разведку с тобой нельзя – всю операцию ненароком подставишь, – он опустил руку ей на плечо. – Не падай духом, боец. Мы тебя не выдадим!
В этот момент из медпункта вылетел Летаев и Макаренко, а за ними с мокрой тряпкой в руках спешила Марина Фёдоровна, пуская вход весь свой словарный запас:
– Паразиты! Негодники! Оболтусы! – ругалась врач. – Да что
