Читаем без скачивания Дочь полка - Дана Перловская

Из палатки тихонько выглянули её коллеги. Все, кто был неподалёку, обернулись на эту сцену.

– Ещё раз! – грозила кулаком женщина. – Ещё раз такое повторится – убью, паршивцы!

Те лишь с довольной улыбкой на лице смотрели на неё.

– Ладно, – подтолкнул Катю командир, – беги давай.

Девочка встала и поспешила к своим, отхватившим за пакости, товарищам. Компания о чём-то переговорила. При этом Летаев разочарованно развёл руками, а затем указал ребёнку на Васазде Лукиана, который сидел и с довольным лицом покуривал самокрутку. Катя понеслась мимо кухни к бойцу.

– Молодой организм! – остановил её Родников. – Хлебушек будешь?

– Я не хочу хлебушка, – ответила та, – спасибо.

– Ну иди, – положил поварёшку Родников и продолжил дело.

Александр и другие всё это время наблюдали за ней:

– Замечательный ребёнок, – проговорил Сорокин. – Все дети замечательные.

– Только сейчас они ещё и взрослые, – встал Лунов и уже собрался идти, как вдруг все услышали свист.

– Ложись! – успел крикнуть Резанцев и со всеми бойцами упал вниз.

В центр одной из землянок упал немецкий снаряд. Уши заложило, земля содрогнулась. Александр поднялся, держась за голову. Неподалёку от землянки лежало двое солдат. Мертвы они были или ранены, он не смог определить. Катя поднялась на колени, прижимая руки к ушам. Она слышала только писк, голова сильно болела, весь мир качался, словно на волнах. Что это было? В последний раз такой грохот девочка слышала, когда взорвалась мина в деревне. Значит упал снаряд. Немцы напали. Все вокруг бежали в одну сторону, держа наготове винтовки. Видимо, заметили там врага. Но куда идти ей? Катя, шатаясь, медленными шагами направилась вперёд. Земля под ногами будто двигалась, голова продолжала болеть. Идти было очень тяжело. Она упала лицом на землю и сжала руками влажную грязь. Девочка положила лицо на руки, хотелось остаться лежать здесь, но нужно было двигаться дальше. Она подняла голову и посмотрела по сторонам. Ей на глаза попались те самые бойцы, которых видел командир возле землянки. Ими оказались Макар Боренко и Руслан Куплинов. Красные из-за лопнувших сосудов глаза Куплинова смотрели прямо. Он был мёртв. При виде его, девочка вздрогнула. В голове возникла картина: тётя Маша и Любочка, мерзкие вороны… Тут в ушах как будто что-то лопнуло, звук резко вернулся. Катя по-новому ощутила всю эту суету. Большинство бойцов уже успело скрыться. Где – то слышались звуки боя. Брошенные газеты и недоеденные порции тушёнки были оставлены в разных местах. Казалось-бы весёлый и красочный день, резко поменял все свои оттенки на серый и чёрный. Катя, вся дрожа, обошла Куплинова и приблизилась к Боренко в надежде, что он жив. Она перевернула бойца на спину, но тот уже не дышал. Девочка расплакалась, несколько минут назад он и Руслан были живы! Несколько минут назад! Её взгляд упал на землянку. Катя заглянула вниз и увидела торчащие пыльные из-за земли руки и ноги, торчащие из-под обломков. Слёзы застыли у неё в глазах, ребёнок резко смолк, лицо искривилось в ужасе. Тут к ней подбежал один из солдат. Девочка не смогла определить кто это был, слишком была напугана. Боец крепко схватил её за локоть и поднял с земли. Он резко развернул ребёнка к себе лицом и потряс за плечи. Это оказался Зенатулин Игорь:

– Вот ты где! В медпункт! В медпункт беги и там отсиживайся! – кричал он. – Ты слышишь?!

Катя зажмурилась и быстро закивала головой. Боец развернул её и подтолкнул в сторону палатки, которая была неподалёку. Девочка подалась вперёд, а затем побежала к медсёстрам, задыхаясь от истерики.

* * *

Бойцы спрыгнули в окопы, где их товарищи уже несколько минут изо всех сил сдерживали яростную атаку врага. Фокин и Собойленко встали за миномёт. Артемий Царенко, пригибаясь от свистящих пуль, подал им снаряд. Несколько секунд и уже со стороны наших пошла атака. Произошёл выстрел, дуло с грохотом опустилось к земле и встало назад. Александр прокричал:

– ВСЕМ ВПЕРЁД! – с этими словами он перезарядил карабин с другими вылез из окопа.

Двое бойцов упали мёртвыми, успев вылезти только наполовину. Бой шёл на огромном поле, которое вспахивалось только минами и снарядами. Сражались солдаты не только винтовками и пистолетами, в ход шло всё: приходилось драться даже голыми руками. Гремели взрывы, которые заставляли землю взлетать в воздух на несколько метров вместе с людьми, свистели пули, иногда они пролетали в сантиметрах от головы. Фрицы всё наступали. Они старались бить издалека, не желая вступать в ближний бой, но наши солдаты всё равно добирались до них. Васазде боролся на земле с крупным солдатом. У врага в руке был кинжал, видимо с его огнестрельным оружием уже что-то случилось. Он схватил шею Лукиана и повалил на спину. Лезвие оказалось в нескольких сантиметрах от лица грузина. Он изо всех сил сдерживал руки соперника. Немец был сильнее и мощнее его, он зло смотрел своими блестящими жёлтыми глазами:

– Ich werde dich toten! (я тебя убью!) – сквозь зубы проговорил он.

У бойца уже не оставалось сил сопротивляться, с каждой секундой лезвие приближалось к его лицу. В этот момент пуля пробила в голову немца и тот повалился на соперника, истекая кровью. Васазде оттолкнул с отвращением от себя уже труп врага и чуть сам не получил пулю в висок. Нужно было двигаться дальше.

* * *

В медпункте тоже была сильная суматоха. Некоторые из медсестёр ушли туда, где шёл бой, а оставшиеся в спешке готовили бинты и корпию. Отдалённо раздавался шум боя. Катя сидела на одной из коек и давала пить воды из железного черпака раненному в спину Царенко. Руки бойца не слушались, поэтому приходилось помогать. Глаза у девочки были на мокром месте, но слёзы не катились по её щекам. Напоив бойца, она отложила черпак и устремила взгляд в сторону. Прогремел ещё один взрыв, в этот раз он был громче остальных. Катя вздрогнула и зажмурилась. Тут она почувствовала прикосновение тёплой и слабой ладони к её запястью. Девочка обернулась на Артемия, который старался её утешить. Она благодарно сжала его руку и отвернулась. В этот момент в палатку занесли Макаренко. Он был ранен в голову. Тёмное пятно крови росло на грязном бинте, которым его успели перебинтовать в окопе. Грязь на лице смешивалась с потом, а левая рука была стёсана до крови, но судя по немного засохшей ране, даже с больной рукой солдат продолжал бой. Ему сразу же стали оказывать помощь. Через две или три минуты из второй комнаты медпункта раздался громкий