Читаем без скачивания Легенда о яблоке. Часть 2 - Ана Ховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«О-о, Фисо, умоляю, держи себя в руках. Он словно гипнотизирует тебя. Сейчас же сделай что-нибудь! Только не поддавайся на его уловки! Что бы ты там ни придумывала, – это ложь. Красивая ложь… Не доставляй ему удовольствия обезоружить тебя!»
– Чем же я вас так поразила?– скептически усмехаясь, спросила София.
Алекс долго изучал девушку загадочным взглядом, а затем чуть склонился к ее плечу и с каким-то тайным сожалением, с хрипотцой в голосе проговорил:
– Ты особенная!
У Софии неожиданно из рук выпала сумочка. Но ни он, ни сама она не среагировали на это, будто ничего не произошло, и продолжали напряженно молчать. Алекс настороженно ждал ее реакции и не мог предугадать, что сделает девушка в следующую минуту. София онемела на несколько секунд, но не подала вида, что признание мужчины так взволновало ее. Мысленно она расценила этот тон и взгляд, как мастерски сыгранную попытку обольстить ее, сбить с толку, заставить плясать под его дудку.
Она холодно взглянула на мужчину. Он был так близко, что она различала ширину его зрачка. И как бы София ни трудилась, не могла рассмотреть иронии, фальши в его глазах. Его проникновенно-чувственное выражение лица, голос без дрожи и внимательный, прямой, ожидающий откровенности взгляд был совершенно искренен и естественен, без тени напряжения. Но София силой мысли притупила сентиментальность и не позволила себе поверить ощущениям в этот момент и, опустив холодный взгляд на его губы, убийственно-вежливым голосом заговорила:
– Вы, наверное, произносите эту фразу раз этакий сто тридцать пятый?
Мгновенно сменившееся выражение лица Алекса немного поколебало уверенность Софии, но она продолжила:
– И сколько женщин вам поверило? Причем очень талантливо сыграно! Этот ваш взгляд! Этот голос! Браво!
Тон Софии стал почти издевательским, а глаза заблестели от невыразимого желания уколоть, вывести из равновесия этого железного человека. И, видимо, в выражении глаз Ахматова или по его еле заметным движениям тела она снова осмыслила, как выглядит со стороны, что те эмоции, которые она пытается изобразить, вовсе не свойственны ей. Но она упрямо наступала, пряча угрызения совести за маской снисходительности.
– Почему же вы молчите? Простите, я вас со счета сбиваю?!
Алекс почувствовал, как в его жилах закипает кровь от желания схватить девушку за плечи, припечатать к стене и не дать вырваться из его объятий, закрыв рот поцелуем. Но, не сделав ни малейшего движения, он освободил Софию от пристального взгляда и чуть огорченно, но спокойно и искренно признался:
– Ты единственная, кто слышит это от меня…
– А, ну да, вы большой оригинал и используете индивидуальный подход к каждой женщине!– оборвала она его на полуслове.
–…Жаль,– настойчиво продолжил Ахматов,– что ты не отличаешься от всех прочих одним – открытостью и доверием.
Он знал, что София правильно расценит смысл его слов, но не ждал, что она изменит своему характеру. И Алекс не ошибся. В ее глазах мелькнула растерянность и что-то отдаленно напоминающее чувство вины. Но через мгновение взгляд Софии холодно скользнул по нему, став таким же бесстрастным и неумолимым, как несколько секунд назад.
– А мне искренне жаль, что вам так не повезло со мной,– иронично ответила девушка и присела на корточки, только теперь обнаружив, что в ее руках чего-то не хватает.
– Н-да, нам обоим есть, чем поразить друг друга!– разочарованно заключил Ахматов и отошел к противоположной стене лифта, чтобы не мешать ей собрать предметы, выпавшие на пол из сумочки.
Его дальнейшее молчание начало смущать Софию. Она шарила рукой по полу, хотя уже собрала все вещи в сумку и чувствовала, как давит его взгляд. «Как глупо вышло! Опять я что-то не то наговорила. Мы же должны изображать пару, а я, как идиотка, сражаюсь неизвестно, за что. Кто поверит, что мы нравимся друг другу? Хотя электричества нет, но камеры то работают автономно? Наверное, и микрофоны тоже… Ладно, придется это все как-то смягчить. Что я так нервничаю? Только раздражаю его своей болтовней, будто он в самом деле пристает ко мне»,– остыв, виновато подумала она.
И как по мановению руки вспыхнул свет, и через секунду лифт тронулся с места. София подняла голову вверх и оживленно окинула Ахматова взглядом.
– Ну вот, вам больше не придется меня терпеть,– словно извиняясь, проговорила девушка и выпрямилась.
– Ну что ты, это у тебя вырастут крылья,– поддел Алекс.
София нахмурилась и покачала головой. Он умел дать отпор. Пожалуй, он был единственным мужчиной из ее окружения, способным вежливо тонко поставить на место одним лишь жестом или взглядом. Это дразнило самолюбие Софии, а порой невыносимо раздражало.
***
Через сорок минут они были уже на другом конце города и сидели в уютном закрытом баре, где не было никого, кроме них и бармена за стойкой в дальнем углу. И София не понимала, почему Алекс делает заказ, вместо того чтобы работать над тем, для чего пригласил ее. Все это было подозрительно, потому что никакого оборудования и программного обеспечения, которое София должна была проанализировать, не наблюдалось. Она настороженно рассматривала помещение бара, напоминающее трюм корабля, и ожидала, когда Алекс раскроет ей смысл их совместной поездки.
Долго ждать не пришлось. Алекс отпил свой кофе, кашлянул и деловым тоном сказал:
– Я намеренно освободил тебя от работы на сегодня. Этот бар – надежное место, поэтому будем говорить открыто. В плане операции произошли серьезные изменения, тебе нужно подготовиться к новому заданию…
Голос и серьезное выражение лица Ахматова еще больше насторожили Софию. Уже было ясно, для чего он вытащил ее с работы, но еще не понятна причина изменения в планах операции.
– Что, мне опять придется лезть в вентиляционный туннель?– нервно улыбнулась девушка.
– Нет. На этот раз пространство будет намного шире,– Ахматов никак не мог решиться сказать ей все прямо, потому что невероятно переживал за нее.
София медленно выпрямилась, прищурилась и сдавленным голосом спросила:
– Нельзя ли конкретней?
– У нас больше нет специалиста, который установил бы «Цербер» в то время, когда мы были бы в зале на виду у всех,– без остановки выговорил Алекс.– Мне неприятно тебе это сообщать, но, кроме тебя, это некому сделать…
– Поэтому вы завели в лифте такой трогательный разговор?– язвительно поинтересовалась София.– Могли бы
