Читаем без скачивания Армадэль, или Проклятие имени - Уилки Коллинз

Чтобы еще более показать вам необходимость возвратиться, я упомяну еще об одних слухах, касающихся вас и повторяемых всеми. Краснея, говорю вам, что ваше отсутствие приписывается самой низкой причине. Говорят, что вы остаетесь в Лондоне, потому что боитесь показаться в Торп-Эмброзе.

Остаюсь, любезный сэр, ваш преданный слуга

А. Педгифт-стар».

Аллан был уже в таких летах, что не мог не почувствовать упрек, содержавшийся в последней фразе письма стряпчего. Он вскочил в приступе гнева, раскрывшем Педгифту-младшему черты его характера совершенно в новом свете.

– Где расписание? – закричал Аллан. – Я со следующим же поездом должен вернуться в Торп-Эмброз! Если нет поезда сейчас, я возьму экстренный. Я должен и хочу ехать сейчас и не посмотрю на издержки.

– Не послать ли нам телеграмму моему отцу, сэр? – посоветовал благоразумный Педгифт. – Это будет самый быстрый и самый дешевый способ выразить ваши чувства.

– Согласен, – сказал Аллан. – Благодарю, что вы напомнили мне об этом. Телеграфируйте! Напишите вашему отцу, чтобы он от моего имени уличал во лжи каждого человека в Торп-Эмброзе. Напишите это прописными буквами, Педгифт, напишите прописными буквами!

Педгифт улыбнулся и покачал головой. Если он не знал всех свойств человеческой натуры, то он хорошо знал ее своеобразие у обывателей в провинциальных городах.

– Это не произведет на них ни малейшего действия, мистер Армадэль, – спокойно заметил он. – Они только станут лгать больше прежнего. Если вы желаете перевернуть вверх дном целый город, это сделает одна строчка за пять шиллингов при помощи электрического тока и человеческого ума: мы бросим по телеграфу бомбу в Торп-Эмброз!

Он написал свою «бомбу» на бумажке:

«Педгифт-младший Педгифту-старшему. Разгласите по всему городу, что мистер Армадэль едет следующим поездом».

– Побольше слов, – сказал Аллан, смотря через его плечо. – Употребите более сильные выражения.

– Предоставим это моему отцу, сэр, – возразил благоразумный Педгифт. – Отец мой там на месте, ему виднее, а красноречие его можно назвать необыкновенным.

Он позвонил в колокольчик и приказал слуге отправить телеграмму. Теперь, когда кое-что было сделано, Аллан потихоньку успокоился. Он снова просмотрел письмо Педгифта и вернул его Педгифту-младшему.

– Можете вы по письму угадать план вашего отца оправдать меня в глазах моих соседей? – спросил он.

Педгифт-младший, внимательно прочитав его, покачал своей умной головой.

– Его план, кажется, имеет некоторое отношение, сэр, к его мнению о мисс Гуилт.

– Желал бы я знать, что он думает о ней? – сказал Аллан.

– Я не стану удивляться, мистер Армадэль, – отвечал Педгифт-младший, – если его мнение изумит вас, когда вы его услышите. Отец мой имеет большой опыт в знании негативных, темных сторон женской натуры. Ведь он учился своей профессии в уголовном суде.

Аллан не расспрашивал более. Ему, видимо, не хотелось продолжать этот разговор, хотя он сам его начал.

– Займемся чем-нибудь, чтобы убить время, – сказал он. – Соберем вещи и заплатим по счету.

Они уложились и заплатили, отправились на вокзал. Наконец поезд в Норфолк отправился.

Пока путешественники возвращались, телеграмма, подлиннее Аллановой, летела мимо них по проводам в обратном направлении – из Торп-Эмброза в Лондон. Телеграмма была в цифрах и могла быть расшифрована таким образом:

«От Лидии Гуилт к Марии Ольдершо – приятное известие! Он возвращается; я намерена иметь с ним свидание. Все, кажется, хорошо. Теперь, когда я оставила коттедж, мне нечего опасаться пытливых женских глаз, и я могу ходить, куда мне угодно; к счастью, мистера Мидуинтера здесь нет. Я еще не отчаиваюсь сделаться миссис Армадэль. Что бы ни случилось, будьте уверены, что я не поеду в Лондон, пока не удостоверюсь, что шпионы не последуют за мною до вашего дома. Я не тороплюсь оставить Торп-Эмброз, я намерена даже прежде видеться с мисс Мильрой».

Вскоре после того как эта телеграмма была получена в Лондоне, Аллан вернулся домой. Был вечер. Педгифт-младший только что оставил его, а Педгифт-старший должен был приехать по этому делу через полчаса.

Глава V

Способ Педгифта

После совещания с сыном Педгифт-старший один отправился на свидание с Алланом в его дом.

Кроме разницы в летах, сын был таким верным отражением внешности и характера отца, что знакомство с одним Педгифтом было почти равнозначно знакомству с обоими. Увеличьте несколько рост и полноту Педгифта-младшего, прибавьте смелости к его юмору, спокойствие и основательность к его самоуверенности – и наружность и характер Педгифта-старшего предстанут пред вами.

Стряпчий поехал в Торп-Эмброз в собственной щегольской двуколке, запряженной его знаменитой быстроногой лошадью, которым имел привычку сам править. Нужно отметить, что в манере одеваться он и сын имели иногда некоторые различия. Отец в своей одежде любил спортивные фасоны. Суконные панталоны Педгифта-старшего узко обтягивали его ноги; сапоги и в сухую, и в дождливую погоду имели одинаково толстую подошву; карманы сюртука закрывали ему бедра, а любимый летний галстук из светлой кисеи с крапинками был завязан щегольским маленьким бантом. Он употреблял табак, как и сын, но в иных целях. Молодой человек курил, а старший нюхал, и близкие его друзья примечали, что он всегда держал свою «щепотку» между табакеркой и носом, когда собирался завершить хорошее дельце или сказать острое словцо. Дипломатическое искусство занимает важное место в деятельности всех людей, имевших успех в юриспруденции. Дипломатия мистера Педгифта была одна и та же за всю его карьеру, при каждом случае, когда он видел, что его искусство в убеждении требовалось при свидании с другим человеком. Он непременно приберегал самый сильный аргумент или самое смелое предложение к концу и непременно вспоминал его у дверей (когда уже простился), как будто это было чисто случайное соображение, только в эту минуту пришедшее ему в голову. Его друзья, знавшие по опыту этот способ действия, назвали его в шутку «постскриптум Педгифта». Немногие в Торп-Эмброзе не знали, что значило, когда стряпчий вдруг останавливался у открытой двери,