Читаем без скачивания (Не) идеальный босс (СИ) - Невинная Яна

Но странным образом истерики не случилось.

Марк спокойно взял свою невесту за руку и отвел в сторонку, они тихо-мирно поговорили. Она часто-часто кивала. Прощального поцелуя не последовало. Однако.

Ведь у Эвелинки, по сути, сорвался грандиозный отдых. Романтическая поездка с женихом. Купила тонну духов, намарафетилась. И что? Облом?

Я ждала от себя ликования и радости из-за победы над соперницей. Но, когда Марк повернулся ко мне, у меня внутри всё похолодело.

Так смотрят на тех, с кем хотят разобраться. Его взгляд не сулил ничего хорошего. От него я трепетала и горела.

Я кинула последний взгляд на Чебурашку, перед тем как пойти за своим боссом. В ее глазах вместо ожидаемой обиды я увидела злорадство.

Гораздо позже я поняла, почему она так на меня смотрела, но в данный момент я поспешила догнать личного огнедышащего дракона.

Всё же устроилось в итоге. Верно? Можно не волноваться?

Мы успеваем. Я не подвела своего строгого босса.

За эти долгие восемь часов, пока мы летели до Монреаля, я успела переделать всё, что откладывала так долго.

Чем еще было заниматься, пока Марк уткнулся в монитор и его предпочел мне? Вроде бы и радоваться надо, что он сменил гнев на милость и не устроил мне выволочку, но, возможно, она меня ждет по прилете.

Марк не скандалист. Вряд ли он будет орать на меня в салоне самолета. Не могу представить такой сцены.

Он холодная бездушная машина, от которой мне не выдали инструкцию по применению.

Сидела рядом с ним и чувствовала себя маленьким нашкодившим ребенком, которого наказали и поставили в угол.

Скучно было до одури. Интернетом пользоваться нельзя, книжки в читалке неинтересные, да и сосредоточиться невозможно, когда рядом горячее тело босса. Марк волнует меня каждую миллисекунду, а ему, кажется, до меня нет никакого дела.

Он меня даже отчитывать не стал.

Пока я скучала, у меня в голове созрел только один вопрос: почему Канада? Почему нужно было договариваться с канадцами и лететь так далеко? Неужели нельзя было найти бизнес-партнеров поближе? Но что поделать. Марк сказал — а я выполняю.

В сон клонило не по-детски, а еще было страшно снова отрываться от земли и парить высоко над облаками. И Марка за руку от страха не схватишь, не так поймет.

Иногда он задумывался и крепко хмурился, желваки играли на щеках. От скуки я начала дергать ногой и стучать ею по сиденью впереди меня.

— Карина, прекрати, ты же не маленькая, — наставляет меня босс. Наконец-то голос прорезался. Надо снова его пораздражать.

У меня есть выбор: или детские выходки, или неприличные вопросы. Если подумать, за самоуправство он меня не убил, таким образом показал, что я могу переступать границы. Мне хочется проверить, как далеко получится зайти. И я не особо задумываюсь, зачем мне это нужно. Порой достаточно просто желания, чтобы сделать что-то.

Марк и сам, очевидно, не может определиться со статусом наших отношений.

Называет меня то по имени, то по имени-отчеству. Запросто оставил свою невесту в аэропорту. Сложно ли сделать один-единственный верный вывод? Он хотел остаться со мной наедине и очень рад тому, что сбагрил невесту. Правда же?

— Марк, как ты жил все эти годы? — спрашиваю, потому что я же не могу показать свою осведомленность и что я знаю из досье про его родителей и строгого деда в Германии.

Фишер поворачивается ко мне, и на его лице я наблюдаю непонимание. Он как будто был весь в своих мыслях и не ждал, что его кто-то отвлечет. Неужели не может отложить хотя бы ненадолго свой проект?! Рядом сидит красивая девушка, жаждущая внимания. Или секретарша мигом теряет все свои привлекательные качества и становится предметом интерьера?

Я не согласна. Категорическое нет.

— Что конкретно ты хочешь знать? — наконец раздается вопрос, сопровождаемый тяжким вздохом. Это нервирует.

Ощущение такое, будто я навязываюсь. Лучше бы уж молчала.

— Просто расскажи о себе. Мы с тобой не виделись столько лет, но все-таки раньше дружили. Работаем вместе, но совсем не разговариваем на личные темы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Мы в принципе не разговариваем», — этого вслух я не произношу.

— Ничего особенного, — Марк пожимает плечами и стискивает большими сильными ладонями панель серебристого ноутбука. — Учился, работал, развивал свой бизнес. В общем и целом остался таким же скучным, каким был. Порадовать тебя увлекательным рассказом не могу.

Что это? Неужели у непоколебимой скалы Марка прорезался в голосе оттенок обиды? Хочет меня уколоть? Разве я в лицо называла его скучным? Хотя лучше бы называла. Мои поступки были гораздо хуже, чем все самые обидные слова.

— Марк, может быть, ты хочешь, чтобы я извинилась? — начинаю аккуратно налаживать контакт, вызывая его на откровенность. Это сложно, аж дыхание перехватывает. Замираю в ожидании ответа.

Марк приподнимает бровь, отвечает коротко:

— Всё давно в прошлом и не имеет значения.

— Но я не хочу, чтобы ты считал, будто я считала тебя скучным. Я была…

— С чего ты взяла, что меня интересует твое мнение обо мне? — он резко прерывает мою глупую лирику. — Между нами только профессиональные отношения.

— Марк, зачем ты постоянно ставишь между нами барьер? — спрашиваю поспешно с дрожью в голосе. Внутри всё подпрыгивает от волнения.

— А зачем ты постоянно пытаешься сделать наши отношения более личными? — спрашивает в лоб, убивая своей бескомпромиссностью. С другими мужчинами я была недоступной, манящей, соблазнительной кошечкой, а для Марка я будто… помеха? Раздражаю его? Это ранит.

Меня никто и никогда так намеренно и жестко не обижал. Возможно, такова моя расплата за всех брошенных мужчин и конкретно за унижение Марка? Правило бумеранга никто не отменял.

— Марк, только не говори, что ты не обижен на меня за прошлое. Это же личное. Наше общее личное прошлое. Ты можешь хоть иногда говорить правду? Ведь мы же сейчас взрослые и можем посмотреть на отношения тех двух подростков со стороны.

— Это не нужно никому из нас. Прошлое неважно. Те подростки остались в прошлом. Неважно, что с ними было. Ничего неважно. Тем более я скоро женюсь.

Почему-то больно и обидно слышать именно эти слова, как будто Марк постоянно хочет мне показать, что это такое, когда тебя раз за разом отшивают.

Если он намеревался мне отомстить, что ж, у него это получилось. Внутри этого грозного мужчины всё еще сидит маленький обиженный мальчик, ведь я же это хорошо вижу.

Остается понять, что мне с этим делать. Я хочу искупить вину. Я хочу, чтобы он был счастлив.

Поэтому я обязана избавить его от Чебурашки — она не сделает его счастливым. Это пустоголовая девица не заслуживает такого мужчину. Ника права.

У меня есть несколько дней наедине с Марком, чтобы пробиться через железную брешь, и никого рядом.

Как бы так подстроить, чтобы мы оказались в одном номере? Или даже просто в соседних. Вдруг получится. Тогда я попробую соблазнить босса. Была не была.

Мои чары меня никогда не подводили. Холодность Марка бодрит и делает меня азартной. Пожертвую собой ради спасения Марка от Чебурашки. Расположу его к себе и заставлю его смягчиться. Что будет потом, уже не важно.

Вот только я не знала, какую подставу мне устроила Эвелинка, которую я не воспринимала всерьез.

— Как это у тебя нет с собой папки с проектом? — холодно цедит босс, едва мы покидаем аэропорт и усаживаемся в предоставленный отелем транспорт. Комфортабельное такси с кондиционером и услужливым водителем.

— Я была уверена, что взяла ее с собой в сумке, пронесла как разрешенную кладь в салон самолета, — с трепетом объясняю я, ковыряясь в огромной сумке, в которую прекрасно помещались все папки и документы формата А4. Я всегда ее использовала для этих целей и взяла в дорогу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В офисе положила самую важную папку в сумку и не сомневалась, что она в целости и сохранности. Только сейчас у меня в голове мелькает смутное воспоминание, как Чебурашка крутится возле моей сумки, как-то странно долго копошится, но Карина же растяпа! Она же вечно смотрит по сторонам, не заботится о сохранности содержимого сумки!