Читаем без скачивания Развратный муж (СИ) - Безликая Янита

Поэтому на губах мужа появляется самодовольная ухмылка.

— Горячая, — смотрит уже в глаза.

И этот взгляд заставляет все женское нутро изворачиваться от нетерпения.

— Ты тоже ничего, — еле заставила себя ответить.

— Пойдем? — полувопрос, и он делает шаг навстречу, заставляя меня глубоко вдохнуть его парфюм.

Как же он пахнет, голова кругом, хочется прижаться и нюхать. Это вообще нормально? Или у меня совсем крыша едет?

— Нам нужно идти, — мямлю, когда муж продолжает сокращать между нами расстояние.

— Нужно, — отвечает, проводя костяшками пальцев по щеке. — Но сначала…

Не договаривая, жадно целует.

От эмоций подкашиваются ноги, и если бы не крепкие объятья, валяться бы мне в ногах муженька от потери чувств.

— Ужин, — напоминаю, когда мы разрываем крышесносный поцелуй.

«Божечки, можно ещё раз и не останавливаться?» — ноет оголодавшее нутро.

— Как хочется послать этот ужин к черту, — признается Глеб. — Но нам нужно поговорить.

— Угу, — киваю головой.

Разочарование растекается внутри, но в тоже время дикая свобода в своих поступках пьянит. Я делаю, что хочу, папочка был бы в шоке.

Глеб, обнимая за талию, помогает спуститься вниз, отодвигает стул, наливает бокал вина. А я, как заворожённая, смотрю на закат. От красоты замирает сердце, а глаза стараются запомнить каждый штрих, который я изображу на холсте.

— Спасибо, — поворачиваюсь к Глебу и тону от нежности в его взгляде.

— Вечер только начинается, ещё рано говорить спасибо, — тепло улыбается.

— Тогда спасибо за волшебное начало, — снова смотрю на закат.

Мне кажется, это необычный закат в моей жизни, это закат моего прошлого, нерешительности, вечного побега от проблем. Это что-то новое и знаковое, я чувствую. Я знаю точно, что следующий закат буду встречать другой женщиной.

— Так зачем ты меня сюда привез? — возвращаю внимание к мужу.

— Сразу в пропасть, нет бы попробовать еду для начала.

— Глеб, неужели ты смущаешься? — мои губы живут отдельной жизнью счастливой женщины. Улыбка от уха до уха.

— Хорошо, начну сначала. Мы же с тобой часто пересекались до свадьбы на городских мероприятиях, помнишь?

— Я помню, но мне казалось, ты меня не замечал.

— Тебя невозможно было не заметить.

— Ну да, с этим не поспоришь, такого хомячка попробуй не заметь, — усмехнулась.

— Прекрати, — поморщился. — Ты была красива.

— Что? — сморщила нос.

— Так, лучше молча слушай, а то все портишь, — недовольно заявил Глеб.

Тоже мне, какие мы чувственные.

— Ты была очень доброй и отзывчивой.

— Зато ты отъявленным козлом, — хмыкнула.

— Плюша!

— Да молчу-молчу.

Принялась за салат, все-таки нужно чем-то закрыть себе рот, а то так язык и чесался.

— Я влюбился в тебя после дня рождения твоего отца, тогда мы с отцом были приглашены, и ты была неотразима.

Подавившись салатом, во все глаза смотрела на Глебушку.

— Не веришь, да? — разочарованно хмыкнул.

Вспоминая свои габариты, не верила ни слову. Такую полюбить нельзя.

— Знаешь, очень… — подбирала слова, — неубедительно.

Мягко сказано.

— Ты была такая зашуганная, всего стеснялась, с тобой даже не заговорить нормально.

А вот это правда.

— А я гнал от себя мысли, что влюбился, в моей семье это не особо приветствуется. Любить кого-то.

— Почему?

— Давай не об этом сейчас, — судя по виду мужа, это была довольно больная тема.

— Хорошо, продолжай.

— Но я все равно поделился с отцом, надеялся получить совет, — усмехнулся.

— Ты и совет? Прости, но про твои похождения сложены легенды среди мажоров.

— Влюбиться в кого-то и просто встречаться с женщиной для секса — это разные вещи.

— Интересно, и чем же? Я на женщину не похожа была? — улыбалась.

— Нет, ты была для меня чем-то дорогим, как дорогая фарфоровая кукла, с которой нужно вести себя осторожно, чтобы она не разбилась. Я боялся причинить тебе боль.

— Ты сейчас серьезно? Это все не тупые шутки?

— Почему у такой шикарной женщины такие большие комплексы? Конечно, я серьезно перед тобой душу выворачиваю.

Так, мне нужно выпить. Срочно.

Осушив бокал вина, не веря, смотрела на Глеба. Это что-то из рода фантастики, чтобы такой красавец влюбился в прошлую меня, толстую дурнушку.

С трудом верится. Точнее, вообще не верится.

— Тогда почему ты так говорил со мной… — стало невыносимо тяжело говорить, главное не зареветь от обиды, — на свадьбе?

Воспоминания так сильно обидевших меня слов до сих пор причиняли боль. Хотя столько воды уже утекло. Так все изменилось.

— Я тебе уже сказал, что советовался с отцом, но он, как всегда, решил все провернуть для своей выгоды. И пока я думал, как подойти к тебе, они решили нас поженить. Сначала я не знал, что это ты, и убивался, потому что любил тебя, а приходится жениться на ком-то другом. Ненавидел отца, презирал. А потом увидел тебя в лимузине и ещё больше разозлился.

— Почему?

— Потому что все должно было быть не так! — голос мужа надломился. — Я должен был за тобой ухаживать, мы бы ходили на свидания, целовались, занимались любовью. И однажды я бы сам встал на одно колено и сделал бы тебе предложение, а ты бы сама ответила согласием, — Глеб не отрывал от меня взгляд, а я молча плакала, тронутая его словами.

— Но…

— Я сорвался на тебя, на ту, которую люблю. Был дураком, понимаешь? А потом боялся попросить прощения, ещё больше оттолкнуть тебя своим признанием в любви.

— Я бы действительно подумала, что ты поехавший, — усмехнулась, смахивая слезы с щек.

— Поэтому сжал зубы и отпустил. Наверное, это была одна из самых больших ошибок в моей жизни. Ты так меня ненавидела, смотрела с таким призрением, это было невыносимо.

— И от большой любви ко мне ты перебирал женщин, как перчатки? — внутри все сжалось, ведь это теперь задевает, хотя раньше было плевать.

— Я хотел забыть тебя, пытался, но не получилось. А потом день рождения матери, и ты такая соблазнительная, так открыта ко мне, мила. Я тогда голову потерял от ого, что ты в моих объятьях. А ты всего лишь хотела поиграть. Знаешь, после той ночи я понял, что больше так не могу.

— Не можешь?

— Не могу бороться со своими чувствами. Хочу, чтобы мы были вместе не смотря на то, как все неправильно началось.

— И ты начал строчить мне смс-ки, очень умно, — съязвила.

— А лучше было, если бы я сразу приехал и сказал, что люблю?

— Почему бы и нет?

— Возможно, потому что мужчинам тоже нелегко признаваться в своих чувствах. Возможно, нам тоже страшно получить отказ. Не думала об этом? Но я хотел приехать, готовился, планировал, как буду добиваться, да вот только появился… — муж сжал губы

— Паша, — подсказала.

— Очкарик! Этот тощий глист крутился возле тебя, а ты и рада.

— Знаешь ли, я считала себя свободной женщиной. Да и если сравнивать нашу личную жизнь, я ангелочек по сравнению с тобой, — обижено заявила.

— Правда? А тренер, владелец булочной, сосед, отец твоего ученика?

— Тебе не стыдно, что ты за мной следил? И вообще, все, кого ты перечислил… у меня с ними ничего не было, это они пытались за мной ухаживать!

— Возможно, и не было, но зато ты себе не отказывала во флирте! — злющим голосом заявил Глебушка. — Убил бы всех!

— Убил бы он, на себя сначала посмотри, бабник! — соскочила на ноги.

Нет, это он меня отчитывать будет, наглец!

— Я любил только тебя, а вот ты готова была выйти за этого очкарика! — парировал гневно Глеб, встав напротив меня.

— Вот и нужно было выйти, он, в отличие от тебя, не тупил столько лет! — рявкнула на эмоциях и тут же пожалела.

Взгляд у Глебушки стал совсем не хороший.

— Что ты сказала?

— Что слышал, — ответила не так уверенно.

Глеб, сократив между нами расстояние, прижал к себе и несильно сжал шею.

— Я больше не буду тупить, — вкрадчиво начал он, и мне уже это не понравилось. — С этого дня ты забудешь об этом очкарике раз и навсегда. Теперь ты только моя, жена, любовница, женщина. Моя, ясно?!