Читаем без скачивания Река течет через город. Американский рейс - Антти Туури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такси остановилось, и Отто расплатился. Мы вышли из машины на боковой улочке, где было безлюдно. Таксист велел нам оставаться на этой освещенной улице, поскольку в переулке можно получить стилет в ребра. Отто подошел к двери, перед которой и остановилась машина. Я смотрел на дверь и на окна, закрытые толстыми гардинами, так что не было видно, есть ли за ними свет. Отто позвонил в дверь, в ней открылось окошечко. Оттуда на нас уставился мужчина, была видна часть его лба и начинающаяся плешь. Отто сказал, что мы пришли мыться, мужчина открыл дверь и впустил нас.
Мы вошли в сумеречную переднюю. Швейцар закрыл дверь, спросил, что у меня в полиэтиленовой сумке. Я сказал, что там смена белья. Он спросил резко, что я собираюсь с ним делать. Я сказал, что всегда меняю белье на чистое после сауны. Швейцар хотел заглянуть в сумку, я раскрыл ее и показал ему. Он сунул руку и пощупал белье. Я спросил у Отто: точно ли, что он привел меня в сауну, для сауны это место вроде бы слишком сильно охраняется. Швейцар спросил, на каком языке мы говорим. Я сказал, что на финском. После этого он уже ничего не спрашивал, указал на дверь в торце прихожей, и мы вошли через эту дверь в следующее помещение. Швейцар остался в передней.
Помещение было большим и обставлено на манер бара, и там сидели только женщины. Я сказал, что в сауне, похоже, сегодня женский день, и это рассмешило Отто. От стойки бара пришла девушка и отвела нас за стол, усадила и спросила, чего бы мы хотели выпить. Мы заказали пива, его сразу же принесли две девушки. Я спросил у Отто, зачем он привел меня в бордель. Отто ответил, что бордели запрещены законами этого штата, но мы можем выбрать себе банщиц из числа этих девушек, чтобы потерли нам спину.
Я пил пиво, девушки, принесшие его, подсели к нашему столику и спросили, говорим ли мы по-английски. Мы заговорили. Девушки утверждали, что мы останемся ими весьма довольны, если только дадим им возможность показать, на что они способны. Я сказал, что нам надо подумать. Девушки спросили, могли бы они распить с нами бутылку шампанского и помочь нам думать. Отто велел им присоединиться к другим женщинам — мы хотели принять решение свободно. Девушки не хотели уходить. Отто заговорил по-фински. Послушав какое-то время наш разговор на этом языке, девушки встали, пошли к стойке бара и сели на высокие табуретки.
Выпив пиво, я заказал виски, которое опять принесли быстро; это была уже третья девушка. Отто спросил, хорошо ли она умеет мыть мужчинам спину, девушка похвалилась профессиональным умением. Отто пригласил ее сесть к нам за столик. И вскоре они ушли париться. Отто велел и мне выбрать себе мойщицу, пока швейцар не пришел с поучениями. Проходя мимо стойки бара, Отто послал оттуда девушку к моему столу.
Отто тоже поднялся. Барменша подошла попрощаться с нами, пожала нам руку у двери. Швейцар вызвал такси. В мотель мы вернулись уже под утро. Пошли к себе в номер. Хотя Отто утверждал, что после сауны, чистенький, я буду спать хорошо, мне не спалось. Я долго слушал храп Отто и размышлял.
8
Утром самочувствие было не лучшее. Я лежал в постели, посматривал на часы и обдумывал, можно ли уже попытаться дозвониться до Кайсу, сколько ей нужно времени, чтобы добраться из Хельсинки в Похьянмаа и куда она там направится.
Отто спал.
Я поднялся и оделся. Отто проснулся, когда я походил по комнате и отодвинул градины на окне, чтобы посмотреть, какая погода. За завтраком Отто принялся утешать меня рассуждениями, что вчерашний мой грех был не так уж велик по сравнению с теми, какие совершило и совершает все остальное человечество; разве маленький визит к шлюхам идет в сравнение с убийствами и пытками, развитием оружия массового уничтожения и истреблением целых народов? Я утверждал, что нельзя зло оправдывать злом.
Пока завтракали, я попытался посмотреть, тут ли еще те мужчины, которых вечером видел в баре, но их больше не было видно. Мы забрали свои вещи из номера и заплатили за него, получили обратно задаток, внесенный в залог за сейф, взяли оттуда свои документы и деньги и пошли к машине. Охладительные установки автопоезда, похоже, работали нормально, и груз вроде бы был на месте.
Я попросил Отто вести, сам занял сиденье помощника. Отто тронулся в путь, вспоминая, как вчера въезжал в мотель, нашел шоссе номер девять и погнал по нему на север. Часы показывали девять, радиостанция, передающая западные песни, нашлась, и мы ехали в свое удовольствие на бодрой скорости по четырехрядному шоссе. Отто подпевал и время от времени начинал доказывать мне, что стук совести будет понемногу стихать, а дня через три и вовсе не станет слышен. Я рассчитал по карте, что к вечеру мы будем в городе Сиракьюс, и подумал, что оттуда смогу позвонить в Финляндию. Отто полагал, что с самого начала было ошибкой брать беременную жену с собой в Америку, где жизнь ломает привычные стереотипы. Я сказал, что женился, рассчитывая прожить в этом браке до глубокой старости. Отто не верил, чтобы здесь кто-то смог продержаться в одном браке всю жизнь, американский образ жизни основан на постоянных переменах и поисках нового счастья, и время от времени здесь неизбежно приходится искать себе новую жену. Моим словам, что я человек другого склада, Отто не поверил, сказал, что вчера в бане внимательно следил за мной, когда я лежал на банщице. Я попросил, чтобы он никогда больше не напоминал мне о том, что происходило вчера. Пусть он говорит о чем угодно, хотя бы о своем отце и его приключениях в России, или даже об охоте на аллигаторов.
Отто все же стал
