Читаем без скачивания Фантастика 2024-158 - Андрей Третьяков

Андрей нахмурился:

- Ты думаешь, ты один такой… особенный?

- Да, - похолодел Максим. – А разве нет?

- Нет, - отрезал Андрей. – В ФСБ есть досье как минимум на двоих. Просто ты живешь рядом с Зоной. И единственный, кто явно показал себя.

- Вот оно что, - прошептал Максим и добавил тоном обиженного ребенка: - И все равно мы рядом с периметром. Я это знаю и не хочу оставаться здесь на ночь. Мне страшно.

- Не буду спорить, - согласился Андрей. – Тебе лучше знать. Идем.

Но едва Максим накинул на плечи рюкзак и автомат, и вышел из подсобки, путь ему преградил милиционер. Самый настоящий советский милиционер – дюжий парень в синей форме и фуражке с красным околышем.

- Сержант Филимонов! – представился он. – Гражданин, вы не заплатили за товар! Пройдемте в отделение!

Максим потряс головой. Наваждение не исчезло, только в магазине стало светло, как если бы кто-то щелкнул выключателем. Девушка у прилавка укоризненно качала головой.

- Мне нельзя в отделение! Я тороплюсь!

- Все вы так говорите! Или вы идете со мной добровольно, или я поведу вас в наручниках!

- Я все верну! – закричал Максим, сунул руку в карман и достал игрушечный револьвер.

- Положите обратно! – сурово сказал Филимонов, надвигаясь на Проводника. - Я поймал вас с поличным!

Максим бросил игрушку на пол и сорвал с плеча автомат. Рванул затвор, но милиционер, не обращая внимания на оружие, сбил его с ног. Максим ударился о пол и увидел Андрея.

- Призраки? – быстро спросил тот.

- Да. По-моему, надо валить.

Андрей подобрал с пола игрушечный револьвер и улыбнулся:

- Я сохраню это для тебя.

Странная дрожь пронеслась по телу. Опасность? Где? Максим закричал:

- Нет! Берегись! Прыгай!

Андрей бросился в сторону и едва успел увернуться. С потолка сорвался тяжелый плафон и со звоном разлетелся на осколки.

- Нельзя брать чужое, - сказал Максим, забрал у оторопевшего сектанта игрушку и положил ее на прилавок. Точно в то место, где она лежала раньше.

- Я же взял инсулин в больнице…

- Это было нужно для жизни. Так, наверное, можно.

Максим вышел на улицу. Никто его не остановил. Но когда он обернулся, ему показалось, что продавщица, улыбаясь, машет ему сквозь застекленную витрину.

Глава 20. Положи меня в сырую землю

Несколько километров через луг, беспорядочно заросший одуванчиками вперемешку с васильками, Максим едва не бежал. Натруженные ноги сильно болели, лямки рюкзака врезались в плечи, но сейчас важнее было другое. Надо успеть до темноты. Впереди уже показалась лесопосадка, из-за которой выглядывали полуразрушенные цеха мясокомбината, и Максим ускорял и ускорял шаг, словно мог опоздать на всю жизнь.

Солнце еще просвечивало сквозь кроны деревьев, когда путешественники, едва живые от усталости, выбрались на площадку перед заводоуправлением. За периметром гудел утомленный за день город.

Максим снял с плеча автомат и протянул его Андрею:

- Подержи. У меня шнурок развязался.

Тот взял оружие. Максим наклонился и услышал равнодушный, безо всяких интонаций, голос сектанта:

- Встать. Руки за голову.

Максим и не подумал выполнить приказ. Неторопливо затянул шнурок, выпрямился и взглянул своему убийце прямо в глаза. Усталость мгновенно испарилась.

- Положи меня в сырую, сырую землю, - на ум пришли слова из песни о погибших солдатах.

- Ты не хочешь знать, почему я не стал тебя вербовать? - начал сектант.

- Нет. Зачем? Давай уж… быстрее. Здесь, у периметра, аномалий нет. Перелезешь через забор – и иди куда хочешь, - с надеждой сказал Максим.

Заходящее солнце коснулось лица, согрев щеку ласковыми лучами. Еще секунда, короткая боль, ее можно потерпеть - и пуля выбьет жизнь из хрупкого вместилища страданий. Он полетит далеко-далеко. Туда, где не бывает ни измен, ни разбитых надежд. Туда, где есть ответы на все вопросы.

Черное дуло смотрело прямо в лицо. Вот сейчас… Но Андрей так и не выстрелил. Опустил автомат и едва слышно забормотал:

- Нет! Нет! Ты что? Ты не можешь… Так нельзя…

- Не понимаю, - разочарованно сказал Максим. – По-моему, все можно.

- Самоубийство – тяжкий грех, - пояснил сектант. – Ты хочешь умереть. Я же вижу!

- Но меня убьешь ты. Значит, это не суицид.

- Наивный дурачок, - начал Андрей, понижая голос после каждой фразы. – Ты можешь обмануть себя, но не обманешь Бога. Главное – то, что у тебя в душе.

- А убивать можно? – вырвалось у Максима.

- Хочешь, я дам тебе шанс? Мы будем драться. И тогда это не будет убийством. Но ты ведь не станешь… нет, не станешь. Я, пусть и «глухой», читаю это на твоем лице. И ты утянешь меня в преисподнюю: кто поможет самоубийце, сам уподобится ему. Смертный грех это! А я не хочу в ад! Не хочу, понимаешь!

- Значит, ты слабак? - Максим попытался задеть самолюбие сектанта.

- Ты думаешь, я куплюсь на твои штучки? Нет, искуситель. Пока! До встречи!

Андрей отсоединил магазин и клацнул затвором. Нестреляный патрон блеснул в лучах заходящего солнца.

Сектант направил разряженный автомат на Максима, щелкнул курком и швырнул оружие на землю.

- Прочь! – закричал Андрей, скинул заскорузлую, покрытую засохшей коркой куртку и бросился к периметру. – Прочь отсюда, из этой юдоли проклятых!

Наступила тишина. Лишь гул машин доносился из-за разрушенных цехов. Завывая электромоторами, прополз троллейбус. Максим подобрал оружие, сунул его в первый попавшийся металлический ящик и медленно побрел к забору. Автомат можно перепрятать и позже.

Максим выглянул на городскую улицу, подождал, пока проедет маршрутное такси, перелез через периметр, спрыгнул на асфальт и понуро побрел к дому. Возле троллейбусной остановки он устало посмотрел на лавочку, плюхнулся на скамью, положил рюкзак на колени и закрыл глаза…

- А ну-ка вставай, бомжара! Марш отсюда, пока полицию не вызвала! – визгливый голос, казалось, доносился издалека.

Максим кое-как приоткрыл один глаз: у скамейки, отставив в сторону метлу и упиваясь собственной важностью, подбоченилась низенькая пожилая женщина.

- Я не бомж. Не бомж… Немного передохну и пойду домой.

- Я тебе дам «передохну», бомжара! Вонь какую развел! Вали, быстро!

Максим открыл глаза и улыбнулся.

- Ой, батюшки, маньяк! – заголосила дворничиха. – Ой, мамочки, убивают! Спасите, люди добрые! Ай, на помощь!

Скрипнули тормоза серого «бобика». Двое полицейских с автоматами