Читаем без скачивания Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин

Получилась книга странная и страшная. В ней писатель проговаривается — и именно это страшно. Там больше всего он пишет о заграничных командировках, выездах-невыездах. «Так всё-таки почему меня хотели лишить Брейгеля и Тинторетто, жирных венских скворцов, горячих колбасок с жёлтой горчицей и общества симпатичных людей?». Этот упрёк обращён не то к чиновникам, не то к мирозданию. Он сам признаётся: «Причина моей нынешней художественной продуктивности во мне самом, а вовсе не в сценарной замороченности, редколлегиях, самотеке, возне с молодыми авторами и назойливости так называемых друзей. Я сам источник суеты, придумываю себе неотложные дела, липовые обязательства, лишь бы не заниматься тем единственным, для чего родился: писать рассказы». Первая цитата короче, но она убийственней. В ней объясняется существование барьера, преодолеть который было невозможно.

02 октября 2003

История про парность задных

Ну, наконец-то. У всех были пары — вот у Лейбова был Ольшанский. И у Ольшанского был Лейбов. И у evva была какая-то пара. Или она пара была. Тьфу, я запутался. У всех всё было, у всякого катода — свой анод. Только у меня не было, хоть я и любил всех. (По логике дела, все могли навалиться на меня гуртом, но никто не решил наваливаться). Ну, а протом нашлась такая девушка из Тольятти под названием ronny_. Правда, пара у меня была несколько недоделанная, надулась, назвала меня мудаком, да и сгинула.

Правда, перед этим она почтила меня персональным письмом, загадочным, как дзен (сегодня всё вокруг напоминает мне дзен, видимо, потому, что я писал про Дэвида Митчелла). Письмо, впрочем, чудесное — "О Великий! Прощайте! Мне бесконечно жаль. Свежесть — она не бывает вторая… Блядь, еще бы чуть о других думал — цены бы тебе с твоими простынями не было." — ну, и тому подобное далее. Я сразу вспомнил, чудесную историю — при Государе императоре Александре III в кабаке напился солдат Орешкин. Ну, натурально, начал буянить, бить посуду и ругаться скверными словами. Ему начали тыкать пальцами в портрет Государя на стене, успокаивать, но Орешкин орал, дескать, плевал я на вашего Государя! Его, естественно, арестовали и, доложив по начальству, завели дело об оскорблении Его императорского величества. Дело было доложено самому Государю, и ознакомившись с ним, тот начертал на титуле: «Дело прекратить, Орешкина освободить, но впредь моих портретов в кабаках не вешать. Передать Орешкину, что я на него тоже плевал».

Upd. Сердце моё разбито, мне открыли глаза — это не моя пара. Оно ещё и не девушка. И пишет о себе так: "Я абсолютно свободно гуляющий кот — смотрю — нравится, включаю и читаю. Разонравилось — вычеркиваю. Вот тока что вежливо попросил Чингизида спрятать его простыни под кат — не спрятал. Больше он не будет иметь счастия быть прочитанным мною".

02 октября 2003

История про Нагибина № 5

…Но дневник — это откровение человека, написавшего за сорок лет до этого вещь с сюрреалистическим названием «Гвардейцы на Днепре». А в дневнике он писал о том, как на броне танка привезли, прикрученные тросом три тела наших танкистов — страшные и обгорелые. А у одного из них торчал и выгоревших штанов завиток кала. И про прочие правдивые подробности написал там Нагибин.

И всё же есть и другая черта во множестве его книг. Эта черта — популярность. Он — писатель популярный, он — автор названия «Срочно требуются седые волосы» — ставшего нарицательным. Фильм, поставленный по этому рассказу, надолго стал советским аналогом «Мужчины и женщины», где в роли ироничного Трентиньяна — интеллигентный Баталов. Нагибин сделал телефильм о Бахе, телефильм, который недолюбливают многие любители великого композитора. Есть и фильм о Чайковском, фильм знаменитый. Ну, а «Председатель» — кино главное, несмотря на то, что у номенклатурного классика есть причастность к Оскару за «Дерсу Узала».

Кстати, удача писателя того времени была в соединении с кинематографом, производством картин. Кино действительно становится важнейшим из искусств, подминая под себя сочетания слов, которые, соединяясь, образуют литературу. Кинематограф был прибыльным и престижным, он нёс известность и поездки. Но, несмотря на это обстоятельство, чтобы получить венских скворцов и общество симпатичных людей, приходилось пить с несимпатичными и писать просительные письма.

03 октября 2003

История про Нагибина № 6

Есть у Нагибина такой рассказ «Недоделанный». Написанный в марте 1991 года, он напечатан в журнале для мужчин (это определение, а не имя) и разделён надвое пятьюдесятью страницами обнаженного женского тела. В этом рассказе есть необходимый для популярных жанров набор предметов и ситуаций — писательский дом, дворовое братство, приятель — разведчик-отставник, герой — тоже разведчик, с перевербовками, возвращением, фильтрационным лагерем, службой истопником, на железной дороге, в детдоме, с приёмными дочерями-лесбиянками (куда же без них) и наконец с финальной тайной — расстрелянном в Крыму отцом, врангелевским офицером. Он хорошо читается, этот рассказ.

А редакция услужливо набирает крупным шрифтом над текстом: «Трудно было поверить, что это изысканное, томное, трепетное существо, рождённое для танго и кофе-гляссе, наша разведчица, к тому же со стажем. Выглядела она лет на восемнадцать…»; «Входная дверь оказалась незапертой. Смущенный этим обстоятельством, Санта-Клаус раскрыл нож с фиксатором и осторожно проник в квартиру. Из комнаты девочек слышались голоса, какая-то возня…»

Цитата-колонтитул. Дескать, вот самое главное.

Но при всей противоречивости этого текста, самое удивительное в нём не сколок литературно-эротических открытий 1991 года, неглавных, в общем, деталей. Удивителен контекст разговора двух стариков: «Помнишь сцену, где рассказчик подглядывает в окна мадмуазель Ванейль»? Далее цитируется абзацем Пруст, потом Некрасов, до этого идёт «Zoo» Шкловского. Это культурный контекст, контекст популярной культуры — хотя это не термин. Интеллектуальный, как реплика о Шагале — за рюмкой коньяка, как латинская цитата.

Популярность — качество не присущее традиционной русской литературе. Что угодно, но не удовольствие читателя. А латынь переводится в сносках, а не в тексте.

03 октября 2003

История про Нагибина № 7

Удача Нагибина в том, что, следуя традиции, он писал о том, что было интересно массе. Когда-то он начал писать о чувствах мелких, казалось бы незначимых, «сантиментах», что родственно слову «сентиментализм». В этом деле он занял своё, особое место. Я застал то, как его ругали — за позднюю прозу, за эротические рассказы, за бесполого Гитлера, за мучительный поиск собственной национальности и откровенный рассказ об очередной тёще. Говорить надо о другом