Читаем без скачивания Бард - Мария Галина

– Все. Все это. Пойдем, пойдем со мной. Ты сам увидишь…

Она вновь потянула его, белые пальцы едва смыкались на его запястье, запястье было широкое, а ее пальцы - крохотные и нежные, как у ребенка.

– Где ваши женщины? - зачем-то спросил он.

– Какие женщины? - она подняла тонкие брови. - Погоди, что это?

– Где? - насторожился он, потому что она задрожала и вновь припала к нему.

– Там… далеко… уже ближе… такое страшное! Он поднял голову.

Из-за горизонта катилась волна гула, волна рева, черно-багровая волна, она была точно прилив, грохочущий по Дельте, сметающий все на своем пути. Он поднял голову.

Страшные, грозные самолеты проплывали над ними, даже отсюда, снизу, они казались огромными, и брюхо у них было набито бомбами, точно рыба - икрой…

– Это с Суши, - сказал он. - Суша прислала самолеты. Суша не позволит, чтобы кэлпи нападали на нефтяные вышки. Никогда не позволит. Они не успокоятся, пока не истребят всех вас. Они будут разыскивать вас и убивать. И ставить ловушки. А я - единственный бард.

Она кивнула.

– Ты - единственный бард, - согласилась она, - мой бард. Ты сделал все, что мог. Все, что нужно. А значит, теперь я могу забрать тебя. Пойдем же. Мне страшно… Эти ваши страшные машины… Я заберу тебя в такое место, где их нет! Где тебя никто не найдет! У нас с тобой так мало времени!

Он покачал головой.

– Нет, - сказал он. - Я бард.

– Ты храбрец, - она провела ладонью по его лицу, прощаясь, - ты мой бард и ты храбрец. Когда устанешь воевать, просто садись в лодку… бард знает путь к запретному острову… только бард и знает его. Садись в лодку, вспомни меня, вспомни нашу поляну… И ты придешь туда. Только поторопись, королева умирает.

Она взяла его за плечи маленькими ладонями, повернула и легонько подтолкнула в спину.

– Иди, - сказала она. - Иди и помни - королева скоро умрет.

Когда он обернулся, поляна погасла… Не было ни цветов-тройчаток, ни золотоглазок… Только зелень и тьма.

«Такая прекрасная, - думал он, - нечеловечески прекрасная… вообще нечеловеческая.

Ее лицо в моих ладонях - точно полные ладони чистой холодной воды, в которой играет солнце.

Какую песню я спою ей, ах, какую песню!»

Черная фигура выдвинулась из тьмы, и он вздрогнул. Потом понял.

– Ты следил за мной, Ингкел?

– Я всегда слежу за тобой, - сказал Ингкел. - Так мне велел Элата.

– Элата мертв.

– Да, - согласился Ингкел, - Элата мертв. Но я жив. Быть может, ты вздумаешь бежать. Быть может, ты вздумаешь уйти к своим. Ты предал своих, предашь и нас.

– Я никого не хотел предавать, Ингкел. Это помимо меня. Но сейчас это не важно.

Они шли бок о бок по пустой тропе с погасшими цветами-тройчатками.

– Видел самолеты? - спросил Фома.

– Да.

– Будет война.

– Да, - сказал Ингел, - будет война. Мы все умрем.

– Ингкел, - терпеливо сказал Фома, - это война. Сначала они ударят с воздуха. Потом зачистят оставшихся. Никто не уйдет.

– Значит, мы умрем, - сказал Ингкел. - Спой нам. Спой нам песню сбора. Спой песню боя.

Он повернул к Фоме спокойное, улыбающееся лицо.

– Ингкел, они вот-вот ударят.

– Ты боишься? - Ингкел презрительно улыбнулся. - Я заслоню тебя своим телом!

Кэлпи в своем древесном убежище смеялись и переговаривались, заряжали самострелы и правили острия копий. Балор улыбнулся и помахал ему рукой.

– Мы зажгли огни, Фома! Мы наконец-то зажгли костры! Смотри, смотри!

Кругом в листве горели огни, почему-то цветные, словно фонарики на елке… Или это голоса и смех кэлпи окрасили их в разные света?

– Вы что, - спросил Фома, - с ума сошли?

– Но предстоит битва! Великая битва! А пока она еще не началась, мы проведем время в веселье и отваге, Фома! И ты споешь нам!

«Я человек, - думал Фома, - я понимаю то, чего не понимают они! И я фомор. Я знаю то, чего не знают люди. Я сумею. Я справлюсь. Надо только подобрать правильные слова».

– Я спою вам, - сказал он. - Передайте всем. Я спою. Только всем гнездам. Сразу.

– Это хорошая мысль, Фома, - одобрил Балор. - Соберемся все вместе, пока нас не убили. Ты будешь петь о нашей храбрости?

– Я буду петь о любви, - сказал Фома. - О жизни и о любви.

– Наверняка, - сказал Балор, широко улыбаясь, - наверняка ты сложишь прекрасную песню!.. …Он плыл, закрыв глаза. Так почему-то было легче.

Легкое эхо от плеска волн о борта его лодки, от ударов шеста о воду, от шелеста листьев над головой соткало сложную картину из теней и света. Запретный остров под закрытыми веками казался четче, чем наяву - корзинка цветов и листьев, торчащая из воды. Он открыл глаза.

За спиной, точно поплавки, качались лодки, присоединялись еще и еще, выныривали из темноты, точно хищные остроносые рыбы - все фоморы из всех гнезд, сколько их было, собрались здесь послушать песню. «О боже, я и не думал, что их столько. Их же тысячи!»

И тут он услышал зов.

Зов был таким ясным и четким, словно кто-то окликнул его по имени.

Он осторожно шестом развернул лодку носом вдоль рукоятки Большого Ковша.

Лодки за его спиной тоже чуть развернулись, едино и слаженно, точно стая черных рыбок.

И он увидел остров. По сравнению с тем, что он себе представлял, он словно бы немного вырос. Вода вокруг него была чистая и спокойная. Он обернулся и увидел лодки кэлпи.

Дальше, за лодками, небо горело.

Больше ничего, только пурпурное небо, отозвавшееся у него в голове тяжелым медным звоном, но он видел. Горело изящное убежище кэлпи в плавнях, горели бревенчатые настилы и лесенки, рыбы всплывали белыми брюхами вверх, птицы носились по небу, точно пылающие лоскуты тряпья, ондатры выбирались на берег и безуспешно пытались отчистить слипшуюся шкурку, листья ивы сворачивались в бурые свитки, и прежде чем заняться пламенем, на них проступали огненные письмена на неведомом языке.

И катился в туче брызг, точно огромное блестящее черное колесо, в боли и ярости кусая себя за хвост, выпрыгивал из воды в тщетной попытке спастись страшный водяной конь.

Но здесь было тихо. Вода плескалась о белую полоску берега. Он обернулся и крикнул:

– Ждите здесь! Все ждите здесь!

И высоко поднял свою арфу, чтобы все увидели ее.

– А-а-а! - крикнули кэлпи и ударили древками копий в днища своих лодок. И только Ингкел, чья лодка шла бок о бок с лодкой Фомы, крикнул:

– Куда ты нас привел?

– Туда, где нет войны, - сказал он и соскочил в воду. Вода завертелась у его колен, с чистого твердого дна поднялись облачка мути.

Он по-прежнему держал арфу высоко над головой, чтобы она была видна всем.

– Оставайтесь здесь! - крикнул он, и арфа ответила грозным рокотом. - Оставайтесь здесь. Я привел вас в убежище! Дельта горит!

– А-а-а! - закричал фоморы. - Ты умный и хитрый! Ты привел нас, чтобы переждать огонь! Они убили нашу Дельту! Нашу Дельту! Мы отомстим!