Читаем без скачивания История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2 - Луи Адольф Тьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Долетев до Наполеона, эти новости не удивили и не огорчили его, ибо он не строил ни малейших иллюзий насчет участи сына и никогда не верил, что корона, упав с его могущественной главы, задержится на голове слабого ребенка, отсутствующего в стране и почти узника. После полудня депутация представителей явилась засвидетельствовать Наполеону почтение ассамблеи и выражение ее благодарности. Он принял депутатов стоя, с печальной торжественностью, и высказался с той высотой стиля, которая передает отрешенность от всех вещей. Наполеон заявил, что жертва, за которую его благодарят, принесена им ради Франции, но без надежды быть ей полезной и только для того, чтобы не оказаться в несогласии с представителями, ибо успешная борьба возможна лишь при условии единства. Он рекомендовал единство как главное средство спасения, а после него – активные приготовления к обороне, ибо, чтобы добиться мира, необходимо обладать средствами вести войну. «Время, которое вы потеряли на низвержение императорской власти, – сказал он, – вы могли с большей пользой употребить на подготовку средств сопротивления. Но еще не поздно, поспешите, ибо неприятель приближается и обманывает вас обещанием остановиться после моего удаления. Он хочет навязать вам Бурбонов и тех, кто придет вместе с ними. Я рекомендую вам моего сына, ибо отрекся ради него. Только крепко держась за этого ребенка, вы сможете избежать конфликта притязаний, присоедините армию и получите шанс спасти национальную независимость. Моя же роль, а возможно и жизнь, окончены. Где бы я ни был, я буду желать Франции добра, достоинства и благополучия. Я хотел бы послужить ей как солдат, коль скоро не могу более возглавлять ее, но вы сочли, что я должен отказаться от мысли быть ей полезным. Поэтому речь теперь не обо мне, а о моем сыне и Франции. Верьте мне, сохраняйте единство». Произнеся эти слова, Наполеон с достоинством приветствовал членов депутации и удалился, оставив их глубоко взволнованными.
Повторим, Наполеон не питал иллюзий. Однако старания уклониться от провозглашения Наполеона II казались ему нарушением слова в его отношении. Он резко объяснился по этому предмету с Реньо, упрекнув в невыполнении данного ему обещания, и посетовал, что тот мало над ним потрудился и плохо преуспел. Реньо не заслужил упреков, ибо искренне надеялся, что ценой отречения отца станет незамедлительное провозглашение сына. Он принес глубочайшие извинения и обязался всеми силами добиваться выполнения данного Наполеону слова на следующий же день. Наполеон также вызвал в Елисейский дворец государственных министров Дефермона и Буле де ла Мёрта, на преданность которых рассчитывал, и просил их повлиять на палату представителей, дабы добиться официального провозглашения Наполеона II. Они выказали готовность исполнить его просьбу, и Буле де ла Мёрт, будучи честным революционером и другом Сийеса, разделявшим его взгляды и питавшим в сердце лютую ненависть к Бурбонам, обещал не жалеть сил в новой попытке.
Реньо отправился к Фуше, дал ему почувствовать, в каком затруднительном положении в отношении Наполеона они оказались и как опасно не сдержать данного ему слова; указал, что подобные действия могут довести Наполеона до попытки отменить отречение, и потому необходимо удовлетворить его тем или иным способом. Фуше притворился, что разделяет это мнение, и попросил молодых депутатов Жэ и Манюэля сделать что-нибудь для успокоения Наполеона, не беря в то же время неосмотрительных обязательств в отношении императорской династии. Не открыв своих истинных мотивов, Фуше привел им весьма правдоподобные причины, почему не следует обманывать последние надежды Наполеона, а лучше, напротив, указать на суверенность императорского сына, при котором ничто не будет угрожать свободе и будут защищены интересы революционной партии. Ему обещали сделать всё необходимое, чтобы выйти из создавшегося положения, не беря на себя, тем не менее, бесповоротных обязательств.
На следующий день этот вопрос поднял Беранже, пожелав уточнить полномочия исполнительной комиссии. Будут ли они подобны ответственности министров или суверенной власти и потому разделят ее нерушимость? Достаточно было поставить подобный вопрос, чтобы глубоко всколыхнуть умы. Ораторы устремились к трибуне; одни хотели, чтобы исполнительная комиссия представляла только исполнительную власть, другие – чтобы она сделалась подлинным регентством, заменяющим несовершеннолетнего и отсутствующего монарха и пользующимся его прерогативами. Дефермон заявил, что без установления четких и прочных принципов можно ввергнуться в хаос, но если придерживаться действующей конституции и не пытаться ее нарушать, то роль исполнительной комиссии определить легче легкого. Согласно ее принципам, которые представляют собой принципы конституционной монархии, имеется необходимый и законный наследник Наполеона I, это Наполеон II, который и должен сделаться преемником отца, как некогда живой король делался преемником короля умершего. «И если вы считаете, что Наполеон II является вашим государем, – продолжал Дефермон, – исполнительная комиссия должна обладать полномочиями регентства, которая будет действовать ради Наполеона II и от его имени, после того как принесет ему присягу на верность. Но прежде следует официально провозгласить его;
так вы привлечете к себе армию, преданную династии, восставите дух Национальной гвардии, которую убеждают, что вы дожидаетесь Людовика XVIII, и дадите понять всем державам, что у вас есть безоговорочные условия».
Затем слово взял Манюэль. Держась просто и решительно, владея замечательным красноречием, пользуясь ложной репутацией главного агента Фуше, благовидные мнения которого он разделял, не ведая его истинных целей, молодой депутат тотчас завладел вниманием аудитории. Он взял тон столь твердый и в то же время ловкий, что с самого начала внушил слушателям свое мнение. Он без колебаний заклеймил тех, кто поднимает сколь важный, столь и несвоевременный вопрос, предлагая провозгласить Наполеона II, и не побоялся сказать, что постановка и решение этого вопроса в настоящую минуту есть высочайшая неосмотрительность. Однако Манюэль согласился с тем, что коль скоро вопрос поднят, уклоняться от его решения затруднительно и единственным способом решить его будет официальное заявление о
