Читаем без скачивания От них исходило душевное тепло (сборник) - Коллектив авторов

Выйдя на пенсию в 1980 году, Рахиль Ефремовна не потеряла связи ни с наукой, ни со своими многочисленными друзьями и учениками, многие из которых впоследствии стали докторами наук. Она занималась составлением сборника воспоминаний о В.А. Догеле и составлением библиографии к монографии «Класс Миксоспоридий мировой фауны», была секретарем биофака выпуска 1941 года и личным секретарем С.С. Шульмана. Рахиль Ефремовна – автор более 50 научных работ, в том числе ряда монографий.

Лия Шульман, Борис Шульман, Санкт-Петербург

Наш дом

Сколько всякого мы позабыли,

Сколько снова забудем потом.

Чтобы вспомнить, какими мы были,

Загляните в семейный альбом.

«Дом друзей», «Дом, согревающий сердца», «Дом, где много света и тепла», «Дом, где всегда находишь стулья», «Дом, где так много посуды»… Эти фразы взяты из воспоминаний «всех-всех» и из фольклора нашего Дома. О нем, о нашем Доме, о его гостях, его обитателях, его создателях и, наконец, о самом понятии, как явлении, мы и хотим рассказать, «заглянув в семейный альбом» – коллективную память: и нашу, и наших родителей, и наших друзей.

Человеческая память – явление своенравное. Что-то запоминается навечно, а что-то теряется, иногда навсегда. Хотя иной раз, когда очень хочется вспомнить, то памятью сердца вдруг видится то, что казалось утерянным навеки. Так вдруг вспоминаешь время разговоров там, «где тепло и зимой, и летом» (Л.В. Алексеева), и куда «густым косяком плывут гости» (С.С. Шульман). И понимаешь, что «не стены, а люди – суть его» (Р.Е. Шульман). И осознаешь заново, что «всему хорошему обязан своим родителям» (С.С. Шульман). Потому как «имя твое – корни прошлого» (Лия Шульман): ведь запомнил же ты навеки, что «дом твой – Древо Жизни» (Е.Г. Альбов)! И как тут не вспомнить слова Шаига Ибрагимова о «кавказской территории на Литейном»? Высказывания папиных однополчан об их «малой Родине в Ленинграде на квартире Шульманов», куда они все так стремились после официальных торжеств в День Победы? А «семинар на дому» папиных-маминых учеников? Ветви этого своеобразного Древа Жизни раскинулись так широко! От Лондона, где растит свою дочурку Света Колокольникова, до Грузии, где до сих пор работает любимая ученица отца Иза Гогебашвили; от Германии, где живет «дядя Веня» (д.б.н. В.М. Эпштейн), до Калининграда с Чингизом Нигматуллиным и Елизаветой Евдокимовой и Душанбе с верными учениками отца Умаром Джалиловым и Мамлакат Ашуровой. На «ветки» этого Древа можно наткнуться во многих городах и странах: в Калининграде, Майкопе, Москве, Мурманске, Петербурге, Петрозаводске, Тольятти, Ярославле; Баку, Вильнюсе, Ереване, Риге, Симферополе; в Австралии, Бразилии, Германии, Дагестане, Казахстане, Канаде, США, Чехии…

Дедушка Соломона – Гирш Шульман, казенный раввин Чернявской cинагоги.

Родители Соломона Шульмана – Шмуйла и Рейзл, 1912 г.

А само Древо – это уже не только мы – его жители, но и все, кто приходил, приезжал, прилетал или хотя бы забегал на минутку! И это – не только наши родные, не только наши друзья, не только сослуживцы, но и друзья друзей наших! К нам, в наш Дом, в «нашу крепость», как говаривала мама, каждый «тащил» (как говорил отец) своих друзей, что обычно делали и мы сами. Чтоб стали люди эти «всехними» друзьями, как стал отец наш «всехним Папой» (Тина Комлева) и как стала наша мама «лучшей подружкой всем-всем» (Наташа Красильникова), «жилеткой», как говаривала она сама… А сколько людей просто-напросто «кучковалось» (С.С. Шульман) вокруг! Список этот можно продолжать до бесконечности…

И все же невозможно не вспомнить «корни корней наших» (С.С. Шульман), фундамент нашего Дома: наших бабушек и дедушек. Многое в их жизнях было различно, но как многое роднило их!

Родители отца были родом из Белоруссии, из местечка Чернявка Борисовского уезда. Мамин отец родился на территории Польши в одном из местечек Виленской губернии. А вот мамина мама родилась в Санкт-Петербурге. Но все они принадлежали к той части еврейской интеллигенции, где детям, во что бы то ни стало, любой ценой, старались дать образование! К тому же в семьях всегда царили любовь и уважение к старшим, высоко ценилось гостеприимство, мужество и стойкость перед любыми невзгодами.

И если папин отец, наш дедушка Самуил Григорьевич Шульман, получив религиозное образование, в 14 лет сдал экзамен на раввина, то наш другой дедушка, Ефрем Григорьевич Альбов, хоть и не стремился в раввины, религиозное образование тоже имел. Впоследствии папин отец стал врачом, с отличием окончив Юрьевский университет в Кёнигсберге. Работал земским врачом, воевал на фронтах 1-й Мировой, был преподавателем, завучем и директором Фельдшерской школы. Вырастил двух сыновей. Обожал работу на земле и, думается, посадил не одно дерево. Воспитал большое количество замечательных врачей: многие, очень многие почитали за честь называть его своим Учителем. Был он человеком очень талантливым, образованным, почти гениальным – каких только языков он не знал! И на всех он не только говорил, читал и писал, но и пел, сочинял и играл! И еще: при всех своих почти энциклопедических знаниях был он человеком скромности необыкновенной…

Мария Скебельская-Альбова с дочерью Рахилью, 1921 г.

Получил светское образование и дедушка Ефрем (мы, внуки, звали его уважительно «Дед», с большой буквы), окончил Московское коммерческое училище, что позволило ему сразу же после женитьбы с головой погрузиться в бабушкино «дело» – шляпный магазин и мастерскую. И он так расширил, так модернизировал его, что стал одной из первых жертв нэпа, которых отправили на Беломорканал. Правда, там он долго не задержался, ибо был слишком хорошим работником и блестящим финансистом… Прожил Дед до 94 лет, и до сих пор в Таллинне жива память о нем, как о замечательном человеке и чудесном друге! В нем было очень много того, что Л.А. Алексеева называла «кипучестью характера», отец наш – «квантум схватишь», а мама – «размахом». Ибо, как казалось всем, – для Деда не существовало ничего невозможного, ничего недостижимого; все он мог и все умел достать! А выйдя на пенсию, Дед ни минуты не сидел без дела: вечно кому-то помогал, что-то доставал, вечно о ком-то беспокоился и заботился. Каждый год, почти до конца жизни, приезжал к нам: походить по городу, по его улицам и музеям, посмотреть последние театральные новинки. Многие труднодоступные постановки увидели мы тогда благодаря ему. А еще он очень увлекался антиквариатом и «шатался» (так он сам говорил) по букинистам… А когда в Таллинне снимали «Гамлета», попал на съемки, познакомившись с самим Козинцевым! У нас и по сей день сохранилось фото Деда в костюме испанского вельможи! А как он готовил – «до сих пор облизываются те, кто вспоминает его кухню!» (Л.В. Алексеева). И сегодня, до сих пор, многое в нашем Доме готовится, как «у Деда». Особую известность ему принесли кильки, названные папой «ТестьСбытТрест» и высылаемые нам огромными партиями…

На этой фотографии Ефрему Григорьевичу Альбову 92 года.

Ефрем Григорьевич Альбов и внуки: Лия Шульман, Григорий Смирнов, Борис Шульман. Таллин, 1983 г.

Первоклассник Соломон Шульман со старшим братом Бебой,1926 г.

Как мы уже упоминали, обе наши бабушки тоже получили образование. И если бабушка Роза окончила фельдшерскую школу, то бабушка Маня – зубоврачебное училище. Обе они были очень красивы, каждая по-своему. Обе, имея шлейф поклонников, вышли замуж по большой любви. В каждой семье было по двое детей. И обе наши бабушки мужественно переносили все испытания, посланные им Судьбой…

Мама отца нашего, бабушка Роза, будучи кузиной своего мужа, жизни себе не представляла без него и, по воспоминаниям ее племянницы К.Л. Клебановой, всегда и во всем – и в радости, и в горе – «была рядом с дядей Самуилом». Еще невестой участвовала вместе с ним в еврейском освободительном движении; была рядом с мужем и в день получения «похоронки» на их старшего сына. Всегда была рядом с ним: и в мирные годы, и в дни Блокады, и в эвакуации, и в последний день его жизни… Бабушка была очень гостеприимна, великолепно готовила. До сих пор в памяти сохранилось выражение «розино вишневое варенье», до сих пор помнится его божественный вкус! Стряпня бабушки высоко котировалась среди знавших ее – приезжавшая к нам недавно из Томска наша нянька Рая (Раиса Васильевна Ардашёва) хвасталась: «Из всей моей родни лучше всех готовлю я! Еще бы – ведь меня сама Роза Марковна учила!» Семья, вся наша родня, или, как говорится на идише, «мишпоха», была в то время весьма многочисленной, так как и бабушка, и дедушка были родом из многодетных семей. В Петроград – Ленинград в то время перебрались почти все родные, но почему-то все всегда останавливались лишь у них. Сюда, по воспоминаниям родных, шли «посоветоваться» (Э.П. Плавник), и «за жизнь поговорить» (С.С. Хейфец), и вообще «собирались, по обыкновению, у Шульманов» (Э.П. Плавник). В семье постоянно кто-то жил: то племянница из местечка Соня Хейфец, то чудом спасшийся в оккупации Яша Клебанов, то бабушкина родная сестра Либа Клебанова-Фридбург, потерявшая в годы войны всех своих близких…