Читаем без скачивания От них исходило душевное тепло (сборник) - Коллектив авторов

Мария Арсеньева, Санкт-Петербург

От Рядового солдата до доктора наук, или Прикрыл отход Роты!

Посвящается пятидесятилетнему юбилею С.С. Шульмана

Под Петергофом 28 сентября 1941 года одна из рот 2-й дивизии народного ополчения получила приказ провести разведку боем. Для поддержки пулеметным огнем этой роты направили 2-й взвод первой роты 277-го артпулбата (отдельный артиллерийско-пулеметный батальон), в котором находился и тов. Шульман.

После непродолжительной, но интенсивной артподготовки рота прорвала оборону противника и успешно продвинулась вперед. Выполнив боевую задачу, рота отходила на исходные позиции. Ее отход прикрывали пулеметным огнем от наседающего противника. Внезапно вражеская мина разорвалась около огневой точки, где был тов. Шульман. Товарищ рядом был убит, а он сам тяжело ранен в правое бедро с переломом кости и обширным разрывом мягких тканей. Пулемет воздушной волной перевернуло.

Когда тов. Шульман очнулся, немцы делали перебежки в пятидесяти метрах от него. Секунда растерянности – и он попал бы в лапы к кровожадному зверю. Соломон Самуилович быстро установил пулемет и открыл огонь по приближающимся фашистам. В голове была лишь одна мысль: как бы задержать врага и дать возможность отойти роте. Немцы залегли, и атака их на какое-то время приостановилась. В это время наши минометчики открыли огонь по пехоте противника.

Пользуясь моментом растерянности противника, истекая кровью и превозмогая боль, тов. Шульман выполз в нейтральную зону и вытащил за собой пулемет. Дальше ползти не хватило сил. Ротные санитары подобрали его в бессознательном состоянии и вынесли на БМП (боевой медпункт пехоты).

После введения сердечных и обезболивающих средств он пришел в сознание.

Много времени прошло, пока его доставили в медсанбат и вывели из шокового состояния. На операционный стол он попал только через десять часов после ранения. Долго задерживаться в медсанбате не позволяла обстановка на фронте, и этой же ночью его эвакуировали в госпиталь. По дороге у него поднялась температура до 39 градусов. В госпитале, тщательно обследовав раненого, поставили диагноз: газовая гангрена. Были приняты срочные меры: сделаны глубокие разрезы мягких тканей, примочки с раствором марганцовокислого калия, подкожные инъекции антитоксических сывороток и т. д. В своих воспоминаниях тов. Шульман выразил глубокую благодарность врачам, которые так упорно боролись за его жизнь.

На лечении в госпитале он находился пять с половиной месяцев, рана закрылась, но функции конечности еще не восстановились, и Соломон Самуилович передвигался при помощи костылей. Госпитальная медицинская комиссия хотела его демобилизовать, но он на это не согласился и упросил оставить его в рядах РККА. Он говорил, что в блокадном Ленинграде каждый солдат представляет большую ценность и он своим трудом также будет помогать в борьбе с врагом. Его направили работать лаборантом в госпиталь. После того как он стал ходить без костылей, работа в госпитале его не удовлетворяла, он настойчиво стал просить направить его в войсковой район, где шла кровавая борьба за каждую пядь Русской земли. Начальник отдела кадров 55-й Армии Г. Дробинская учла его просьбу и направила старшим лаборантом в 325-й медсанбат 268-й СД (санитарной дивизии).

28 августа 1942 года тов. Шульман зашел ко мне в землянку, прихрамывая на правую ногу, и доложил, что явился в мое распоряжение на должность старшего лаборанта. Рассказал подробно о службе в артпулбате, ранении, лечении в госпитале и т. д.

У меня возникло сомнение, сможет ли он выполнять такую трудную работу с больной ногой. Лаборант в медсанбате должен не только проводить исследование материала, сидя в лаборатории, но и ходить по частям и контролировать, как проводится забор его на месте. Он меня уверил, что это для него даже полезно, будет разрабатывать больную ногу. Я не мог не согласиться с его патриотическим доводом и принял его на работу.

В дивизию в это время пришло новое пополнение после боевых действий, нужно было проводить обследование переболевших дизентерией на бациллоносительство, обследовать источники воды на новом месте дислокации частей, проверять на калорийность пищевой рацион, и т. д.

С больной ногой он ежедневно ходил по частям, проводил забор материала, а вечером исследовал его.

Повседневной настойчивой тренировкой в ходьбе ему удалось разработать больную ногу и избавиться от болевого ощущения. Трудно себе представить, какая радость была на его лице, когда он докладывал: «Товарищ начсандив, боли в правой ноге не чувствую, могу выполнять любое задание». Надо было иметь большую силу воли, чтобы, превозмогая боль, ходить по 10–15 километров в день. За семь месяцев он собрал материал и сделал более 3000 анализов по дивизии. Во время боевых операций в январе и феврале 1943 года, по настойчивой просьбе тов. Шульмана, его направляли в помощь старшему врачу 952-го СП (Санитарной Дивизии) по организации выноса раненых с переднего края. 2 марта 1943 года, находясь на переднем крае, он снова получил тяжелое ранение – на этот раз в висок (осколок до сих пор находится за глазницей). После трех с половиной месяцев лечения в госпитале он вновь вернулся в свою родную 268-ю СД. Несмотря на два тяжелых ранения, при снятии блокады Ленинграда он принимал участие в пятисоткилометровом переходе с боями от Павловска до Пскова в составе санитарного взвода. Во время боев 952-й СП прорвал оборону противника по фронту на один километр и углубился на два километра внутрь расположения противника. Полк оказался как бы в «мешке». Местность была открытая, хорошо просматривалась. Противник с флангов простреливал всю территорию, и особенно плотный огонь был у выхода из этого «мешка». Фашисты все время старались закрыть «мешок», но безуспешно.

Вынос раненых был крайне затруднен, а поэтому были большие потери ротных санитаров и санитаров-носильщиков. Был тяжело ранен фельдшер второго батальона. Находящиеся в распоряжении этого полка работники санитарного взвода Шульман и Фунтиков помогали санитарам и санинструкторам оказывать помощь тяжело раненным бойцам и выносить их на БМП, а фельдшер Глотов заменил и тяжело раненного командира санитарного взвода 2-го батальона.

Удостоверение командира Красной Армии.

Соломон Шульман на фронте, 1943 г.

Во время перестрелки тов. Шульман в третий раз был тяжело ранен в левый тазобедренный сустав, с переломом шейки бедра и отломанным вертелом.

Справка о ранениях лейтенанта медслужбы Шульмана С.С.

Ранение было настолько тяжелым, что он не мог оказать сам себе помощь. С большим трудом сполз в находящуюся вблизи канаву, чтобы укрыться от огня противника. Он два часа лежал без помощи, истекая кровью. В этой-то канаве совершенно случайно его обнаружил санинструктор Фунтиков. Он оказал тов. Шульману помощь, вынес его на БМП, где фельдшер Глотов наложил ему шину, сделанную из подсобного материала, ввел обезболивающие препараты, противостолбнячную сыворотку. С наступлением темноты тов. Шульмана эвакуировали в медсанбат.

Справка инвалида II группы.

Добровольцы биофака. Народное ополчение. Слева направо: Глеб Изюмов, Соломон Шульман, неизвестный, Слава Потоцкий, Натан Шапиро. 16 мая 1981 г.

В этом бою тов. Шульман оказал помощь и вынес с переднего края на БМП 17 тяжело раненных бойцов. За проявленное мужество и отвагу по спасению жизни раненых он был награжден Орденом «Красная Звезда».

В госпитале на лечении тов. Шульман находился более пяти месяцев. У Соломона Самуиловича было большое желание: День Победы отпраздновать в кругу близких и дорогих боевых друзей-однополчан. Но медики вынесли ему суровый приговор: при выписке из госпиталя демобилизовали из рядов РККА со снятием с военного учета. Пришлось начинать все заново. Но тов. Шульман не растерялся и в новых для него условиях. Он говорил, что при дружеской поддержке товарищей по работе и командования медсанбата ему удалось справиться со своим первым недугом – разработать правую ногу после тяжелого ранения. Преодоление своих недугов стало с тех пор его привычкой, даже тогда, когда медики подписали суровый, не подлежащий обжалованию приговор. «Надеюсь, что справлюсь и с этим недугом, который получил в 1944 году», – говорил Шульман. Несмотря на боль в левом тазобедренном суставе и осколок в виске, он отправился в научную экспедицию в 1945 году и занялся своим любимым делом – работой в области паразитологии. «Именно поэтому, – говорил Соломон Самуилович, – я в конце концов перестал быть инвалидом».

В 277-й артпулбат тов. Шульман пришел сразу же после сдачи государственных экзаменов в университете – 4 августа 1941 года. Поскольку во время учебы в университете он занимался в кружке станкового пулемета, то по прибытии в часть его назначили вторым номером пулеметчика. С этого он и начал свою военную карьеру.